Наталья Александрова - Красная роза печали

• Название: Красная роза печали
• Автор: Наталья Александрова
• Издательство: Изд-во ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-007655-Х

«Дело — дрянь», — с тоской думал Сергей. Уже пять трупов, а они совсем ничего не узнали про убийцу. Честно говоря, в его практике такое случилось впервые: преступник подгадывал убийства к дням рождения жертв. Схема была одна: кухонный нож из стандартного набора, красная роза и записочка «С днем рождения!». Пять ножей и пять женщин, выбор которых явно не случаен… Что дальше? Маньяк ляжет на дно или пойдет по новому кругу? В любом случае время не ждет! И капитан милиции это прекрасно понимает…

---

— Ну да, — обрадовалась Маргарита Ивановна. — И с неделю назад бог внял ее мольбам, пришло письмо от сына из госпиталя. Ранен, но руки-ноги, голова целы, то есть калекой не будет. Встречаю я Майю, она и говорит, что хоть Евдокии желала всего самого худшего, что, кстати, и случилось, но теперь у нее не то чтобы совесть проснулась, а чувство справедливости. Сын скоро вернется, она на радостях мне и призналась, что в то утро, когда Евдокию убили, она тоже в шесть утра на службу церковную шла, как обычно. Майя живет на третьем этаже, значит, выходит она из квартиры, Евдокия где-то наверху ведрами гремит. И вдруг лифт вниз поехал, Майя думала, что это Евдокия спускается, и спряталась за решетку, которая батарею закрывает, там угол темный.

— А чего это она Евдокию боялась? Самое страшное та ей уже сделала.

— Она не Евдокию, а себя боялась, говорила, что не может с Евдокией встречаться, хотелось убить ее на месте. Учтите ее состояние, — добавила Маргарита Ивановна, — от сына ни слуху ни духу, известно только, что он в Чечне, а Евдокия ведь при встрече обязательно норовит спросить, как сыночку служится и пишет ли маме письма.

— Ну и сволочь!

— Да уж, как говорится, горбатого могила исправит. И вот, спряталась Майя, а тут открывается входная дверь, и появляется человек.

— Какой человек? — вскрикнула Надежда.

— Вот и к делу подошли. Майя говорит — человек как человек, нормальный в общем. Мужчина, нестарый еще, но в возрасте. Росту невысокого, по виду крепкий. Волосы седоватые. Никаких особых примет она не обнаружила, разве что голову немного набок держит. И шеей так поводит, будто ему воротник мешает. Майе не хотелось, чтобы он ее заметил, неудобно было, что прячется.

— Может, это ей жизнь спасло… — пробормотала Надежда. — А с чего вообще-то она взяла, что это убийца?

— А с того, что одет был мужчина в куртку неприметную и как-то странно ее придерживал. И Майя потом только догадалась, что у него снизу торчало.

— Что торчало — нож? — ахнула Надежда.

— Да не нож, — отмахнулась Маргарита Ивановна. — Черенок розы. — Она насладилась произведенным эффектом и продолжила: — Понимаете, роза-то ведь на очень длинном черенке, я точно помню.

— Эти розы, темно-красные, всегда с длинными черенками, сорт такой, — возбужденно подхватила Надежда. — Не мог же он нести ее на виду, кто-нибудь бы заметил и потом бы вспомнил. Он спрятал ее под куртку, нес осторожно, чтобы не сломать, поэтому и придерживал куртку, а роза ведь могла соскользнуть вниз. А дальше-то что?

— Дальше Майя выскочила на улицу, пока он поднимался наверх, потому что лифт приехал пустой, это Евдокия просто спускала ведра с грязной водой. Майя пошла себе в церковь, а про человека и про розу догадалась уже вечером. Когда ей рассказали, что Евдокию убили. И никуда, естественно, не обратилась, потому что испугалась, что на нее подумают — мотив-то у нее самый что ни на есть убедительный.

— А теперь что изменилось? — Надежда внимательно посмотрела Маргарите в глаза.

Та ответила ей таким же внимательным и дружелюбным взглядом.

— А теперь сын живой оказался. Опять же Рождество на носу, а Майя верующая. Захотелось ей доброе дело сделать, но в милицию идти боится, станут спрашивать, почему раньше не сказала, и так далее. Опять же мотив.

Надежда сообразила, что неугомонная ее соседка Мария Петровна проболталась Маргарите про капитана Сергея Гусева и про то, что Надежда кормит его ужинами и даже иногда завтраками. Маргарита Ивановна воспользовалась больным Надеждиным зубом и решила убить двух зайцев. С одной стороны, ей не хотелось подводить соседку, а с другой — быть замешанной в укрывательстве убийцы. Поэтому она вроде бы случайно поведала всю историю Надежде в виде обычного бабского трепа, оставив дальнейшее развитие событий на усмотрение Надежды.

Надежда поблагодарила Маргариту Ивановну за отлично сделанную работу и отправилась восвояси, глубоко задумавшись.

Сергей направлялся привычной дорогой к школе и поглядывал по сторонам. Все как обычно. Он вошел в холл, и тут же его окликнула старинная знакомая тетя Поля.

— Молодой человек, вы к кому? — строго спросила она, но тут же узнала Сергея.

— Ну что, тетя Поля, как жизнь?

— Все нормально, а ты куда это наладился?

— Завуча повидать, Аллу Константиновну, и к вам вопросы тоже имеются.

— К Алле Константиновне ты сегодня не попадешь, — безапелляционно ответила тетя Поля, — она сильно занята.

— Чем это так завуч занят?

— Не завуч Алла теперь, а директор.

— Когда ж ее назначили?

— Недавно и назначили. Больше-то некого, вот она и согласилась, за школу очень болеет. А когда ее в роно уговаривали, то она непременное условие поставила, чтобы Чердынцева Владимира Николаевича обратно взять, что он такой математик отличный, без него никак. Взяли, куда они там в роно денутся? Он с ребятами душа в душу, с Аллой у них — полный контакт, еще пригласила учителей хороших, какие раньше из-за нашей-то сбежали… в общем, учеба теперь на высоте, и как раз сегодня, — тетя Поля понизила голос, — комиссию ждем городскую, насчет того, чтобы нам статус гимназии дали. Так что и не проси, к Алле я тебя сегодня не допущу, ей волноваться нельзя перед комиссией, а то чего-нибудь не так скажет.

— Да я и не собираюсь ее волновать! — возмутился Сергей. — Я же все-таки по делу.

— По делу давай со мной разговаривать! — тетя Поля оставалась непреклонна.

— Уж очень бережете вы директора нового, — проворчал Сергей.

— А как же! — воскликнула тетя Поля. — У нас теперь при Алле другие порядки со всем. При Тамаре-то покойной ни у кого времени для себя не было, хоть завуч, хоть простой человек — всех в школе допоздна держала. А Алла — сама женщина семейная, так и других понимает, попусту в школе не держит. Что положено сделают — и уходят себе. А обучение еще лучше стало — люди видят, что к ним по-человечески относятся, и стараются…

Тети-Полин монолог прервался на самом патетическом месте: распахнулись двери школы, и в холл вошла большая группа людей. Наметанным глазом Сергей сразу узнал педагогов и товарищей из роно. Встретил их бойкий кудрявый молодой человек.

— Новый учитель английского, — шепнула тетя Поля. — Алла говорит, что нужно омолаживать кадры. Ребята с ним хорошо ладят, и английский преподает по-новому, сам недавно из Лондона вернулся.

Сергей оценил тонкий расчет Аллы Константиновны: при виде обаятельного коллеги комиссия, сплошь состоявшая из немолодых теток из роно, расцвела улыбками.

— Вот видишь, правильно сделала я, что тебя не пустила, — радовалась тетя Поля, — ну, сам посуди, приходят люди, а в школе — милиция…

— Ладно, теть Поля, сам вижу, что без прежней директрисы у вас значительно лучше стало.

— Ох, милый, грех такое говорить, но только без Тамары и впрямь дышать легче. Ее, считай, никто и не вспоминает, словно и не было человека, а ведь работала же, и долго работала…

Опять Сергей плелся домой, устало переставляя ноги. До праздников осталось меньше недели, и триста шестьдесят дней старого года давили на него непосильным грузом. И опять на площадке тихонечко приоткрылась дверь соседской квартиры, и Надежда окликнула его шепотом.

— Ты, тетя Надя, прямо как кошка у мышиной норки меня караулишь.

Надежда не обиделась, она вообще на такие мелочи не обращала внимания.

— Говори тихонько, Саша пришел недавно, но что-то ему нездоровится, прилег.

— Да неужели он дома? — поразился Сергей. — Не может быть!

— Ладно, не баси, и знаешь что, идем-ка к тебе, там и поужинаешь.

Надежда подхватила заранее подготовленную кастрюльку, укутанную полотенцем.

— А что там такое? — потянул носом Сергей.

— А тебе будто не все равно в одиннадцатом-то часу вечера? — поддела его Надежда.

— Где-то да, но чувствую запах котлет.

— Так оно и есть!

После солидной порции котлет с картофельным пюре и двух стаканов крепкого сладкого чая Сергей понял, что жизнь не так уж и плоха.

— Ну что, ты скажешь мне наконец, лечились ли они все в больнице? — не выдержала Надежда.

— Приготовься к неприятному, — вздохнул Сергей. — В больнице-то они все лежали, но вот вопрос — в какой… У всех четырех что-то есть. Два аппендицита, одна щитовидка, один желчный пузырь.

— Печень, значит.

— Не печень, а желчный пузырь, — строго поправил Сергей, — ты меня не путай, хотя я понятия не имею, что это такое.

— Молодой еще, — вздохнула Надежда, — поживешь еще, все про болезни узнаешь.

— Но больницы все разные, понимаешь — разные! И в разное время они там бывали. Стаднюк Тамара Алексеевна — операция аппендицита в 1981 году, больница Карла Маркса, это на Выборгской стороне, Воробьева Евдокия — у нее щитовидка, оперировали сравнительно недавно, три года назад, в больнице святого Георгия, это у нас тут рядом.