Павел Буркин - Сила Мира

• Название: Сила Мира
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

Действие происходит в Мирфэйне, за четыре века до эпохи «Когда камни кричат» и «Краденой победы». В те времена, когда Церкви Единого ещё противостояли древние Храмы, и жрецы возносили молитвы таинственным Богам. Когда Империя Ствангар была в зените могущества, а величайшие маги мира выясняли отношения на поле боя. Собственно, именно застарелое противостояние Храмов и поставило мир на грань гибели. И только забытое в благополучные века последнее средство — Сила Мира — способно спасти этот мир от чудовищной катастрофы. Проблема в том, что Сила эта даётся только на двоих.

---

— Кто вами командует? — спрашивает она для начала.

Через толпу протискиваются пятеро офицеров в богатых доспехах.

— Подполковник Альварио Альба.

— Полковник Астрис.

— Полковник Ланьи.

— Полковник Лепаж.

— Полковник Элиано, — один за другим представляются они. Атталика морщит лоб, запоминая имена и звания.

— Полковник Ланьи, у вас есть разведчики?

— Конечно. Они есть в каждом полку, — спокойно отвечает Ланьи и ободряюще улыбается. «А ведь он прекрасно понимает, что я ни на грош в этом не разбираюсь, — внезапно поняла она. — Тогда почему согласен, чтобы я командовала?»

— Пусть они выяснят, что происходит в городе, кто, с кем и где воюет. При возможности пусть возьмут…

— «Языков», — подсказал Ланьи.

— Вот именно. А вы, подполковник Альба, позаботьтесь о том, чтобы ворота тюрьмы были заперты и охранялись. Сюда будем относить раненых, в случае чего будем тут обороняться.

— Вы говорите разумные вещи, — удивленно поднимает бровь Лепаж. — Кто вас учил воевать?

— Никто. Но я — дочь Бонаров.

— Все Бонары такие?

— Да.

— Тогда Элрик победит на море. А мы — на суше.

— Постараемся, — произносит Атталика, в раздумье прикусывает губу. «Мне бы такую уверенность…» — Полковник Астрис, ваш полк должен овладеть северной частью города, а ваш, Элиано, пусть наступает туда, где дым.

— А я? — спрашивает Лепаж. Полковник жаждет расплатиться за унизительный арест и опасается, что его оставят в резерве.

— С вами отправлюсь я, туда же, куда и Элиано, только по другой улице. Так, чтобы в любой момент мы могли помочь друг другу.

— Вы проигрываете бой, Эмерик Бертье.

Голос спокойный, даже с какой-то ленцой, но Эмерик чувствует, как в самое сердце кольнула ледяная игла. Говорящий может убить его в любой момент, даже не просто убить. Зовут этого другого Натан Атарг. Палач Лиангхара, один из пяти.

— Нет, Палач Лиангахара. У темесцев шесть полков, да и у меня в городе полторы тысячи сторонников. Мятежники располагают двумя полками, да еще какое-то количество бойцов высадил Элрик в порту. Мы скоро вернем береговые орудия.

— Сомневаюсь. Во-первых, Элрик высадил не «сколько-то», а пять полков, и уже занял весь припортовый район. Во-вторых, в бой вступили жрецы Аргелеба, в том числе, по некоторым данным, самые сильные бойцы среди них. Их немного, всего сотни три, но там каждый стоит десятерых. В-третьих, в тюрьме, где вы заперли пленных, произошло восстание, они захватили оружие и уже начали зачистку города от ваших сторонников и темесцев. Знаете, кто их возглавляет? Твоя невзрачная женушка, Атталика Бонар.

— Ну, с таким полководцем они нам не опасны, — хохочет Эмерик.

— Как раз наоборот. Она сделает все, чтобы отомстить. Подумай об этом…

— Но на море Элрик проиграет сражение, а в конечном итоге от этого зависит и исход боев в городе.

— И тут ты не прав. Я не знаю, что сделает Элрик, но мы оба хорошо знаем, как он воевал с темесцами раньше. Мне кажется, разделив флот, Джустиниани сделал то, чего хотел Элрик, и эрхавенец ему просто подыграл. Нет, Бертье, как хотите, а если вы немедленно не воспользуетесь магией, вы наверняка проиграете сражение на море и точно — на суше. Но за все в этом мире надо платить, за все, мой друг…

— Вы рассуждаете как куртизанка.

— В каждом из нас живет куртизанка, даже в мужиках, — философски произносит Натан. — И, в сущности, все мы куртизанки, только разные. Одни продают красоту, другие мозги, третьи — ноги, кулаки и то, что в них зажато, четвертые — магию, пятые — истину (это я о политиках и проповедниках вроде нас с вами)… Одним кажется царской платой миска объедков и кружка дрянного пива, другим мало и царства. Те куртизанки, которые торгуют любовью, самые честные — они не рядятся в одежды святош. Так вот, моя цена — твое послушание. После победы вы уничтожите Храм Аргелеба и введешь здесь озианство.

— А если обману?

— Я наложу на вас кое-какое заклятие. Снять его не сможет никто рангом ниже Высшего жреца, если вы попытаетесь обмануть или хотя бы об этом подумаете — магия сотворит с вами такое, что вы не можете себе даже представить. Ясно?

— Да…

— Согласен?

— А куда деваться?

— Можешь сдаться Элрику, но тогда я позабочусь, чтобы он узнал все подробности вашей с Атталикой семейной жизни, включая то, что с ней сотворили ваши придурки, охранявшите ее камеру. Их тела лежат рядом с ее кроватью без штанов. Думаю, ваши вопли стихнут нескоро… Что вам больше нравится, власть или дыба?

— Я… согласен.

— Отлично. Займемся делом.

— Когда наложите заклятие?

— Уже наложил, еще до нашего разговора. Я знал, что ты согласишься.

— Что вы сделаете с ними?

— Увидишь. Начну с того полка, в котором твоя ненаглядная женушка. Она мне пригодится для… хмм, как бы сказать… опытов. Все-таки дочка Элрика Бонара — через нее и его самого достанем. Прикажи своим сторонникам и одному полку темесцев выйти из боя и развернуться лицом на север. Думаю, этого хватит.

Солдаты двигаются на юго-запад, сметая наспех выстроенные кордоны темесцев. Захватчики опасались толп взбунтовавшихся горожан, могущих в самый неподходящий момент ударить в тыл, но не двух полков опытных и очень злых на темесцев солдат. В каждом из таких случаев тавалленцы, построившись плотными штурмовыми колоннами, пользуясь поддержкой пушек и арбалетчиков, прорывались почти без потерь, зато путь полков отмечали десятки трупов темесцев. Тогда захватчики переменили тактику и стали нападать из засад, скрываясь в домах.

Первая такая неприятность случилась с передовой ротой полка Лепажа. Когда она проходила по Грязной улице, на нее обрушился ливень стрел. Бойцы рассыпаются по подворотням (действительно, просто утопающим в зловонных отбросах) и яростно отстреливаются, из ворот одного дома вырывается волна латников, бросившихся на роту. Тавалленцы бегут навстречу, на узенькой кривой улочке начинается яростная и беспорядочная рубка. Стрелы из домов летят и летят: темесцы, стреляющие из узких окон, могут не опасаться ответных стрел, тавалленцы один за другим падают на немощеную улицу.

К Лепажу мчится гонец: мол, самим нам не прорваться, помогите.

— Они перебьют всю роту! — скрипит зубами Лепаж. — А пока мы тут топчемся, подбросят войск…

— А обойти нельзя? — спросила Атталика.

Полковник вспоминает расположение улиц, потом с досадой махает рукой.

— Нет, тут не обойти. С обеих сторон заборы глухие. Придется возвращаться и пройти не меньше лишней мили. Мы потеряем полчаса на обход, а они за это время подтянут подкрепления, пушки, и нам станет не до наступления…

— Насколько это плохо?

— Очень плохо. Разведчики сообщают, что в городе высадились эрхавенцы — их примерно столько же, сколько и нас, и еще там, куда мы идем, сражаются два полка, которые не сдались в плен. Это еще тысяча семьсот. Итого нас в городе — одиннадцать тысяч триста. Еще на севере города взбунтовалось немало горожан. Не меньше тысячи, но у них ни оружия, ни выучки.

— А темесцев?

— Шесть пехотных полков и один конный. Итого тысяч шесть-семь. Тысячи полторы-две — у Эмерика Бертье. По некоторым данным, тюремная охрана почти полностью состояла из его сторонников.

— Так нас же гораздо больше!

— Верно. Но мы разделены на четыре части, связи меж ними нет. А темесцы все в одном месте, они могут разгромить наши войска по частям, по очереди бросая против нас все силы. Полностью не одолеют, но неприятностей наделают немало.

И, бегло осмотрев дома, полковник приказывает выкатывать пушки поближе.

— Погодите, — останавливает Атталика. — Мы же не во вражеском городе, чтобы громить все вокруг!

— А что тогда? Они-то не будут столь деликатны!

— Может, у меня получится…

… Случалось, у нее и прежде возникало странное, вроде бы ни на чем не основанное чувство, что стоит сделать то-то и то-то, и все проблемы решатся. Так бывало в минуты самого черного отчаяния, когда казалось, что все, что ей дорого в жизни, исчезло, остается лишь наложить на себя руки. Например, когда ее выдали, вернее, выбросили замуж за Эмерика, и Эрхавен медленно истаивал за кормой в предутренней дымке. Или — когда муж, перед тем ее жестоко избивший, впервые привел в дом куртизанку…

Здесь, в Таваллене, странные ощущения обыкновенно накатывали куда сильнее, чем в Эрхавене. Именно тут находится средоточие Силы, которая — кажется, только позови — покорится ее воле и сметет все преграды на пути. Правда, еще до свадьбы отец ее зло высмеял, когда она рассказала об этом чувстве, а муж в очередной раз взялся за плетку — но что, если они ошибаются, а она — нет?

Впервые в жизни она не отгораживается от Силы, пытающейся до нее достучаться, а позволяет хлынуть в душу. Так, чтобы она растворилась в Силе, а Сила — в ней. И еще мысленно обращается к истинному и вечному повелителю этого города, Аргелебу, моля не чинить ей препятствий и позволить зачерпнуть Силы, чтобы помочь защитить Его город.