Павел Буркин - Сила Мира

• Название: Сила Мира
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

Действие происходит в Мирфэйне, за четыре века до эпохи «Когда камни кричат» и «Краденой победы». В те времена, когда Церкви Единого ещё противостояли древние Храмы, и жрецы возносили молитвы таинственным Богам. Когда Империя Ствангар была в зените могущества, а величайшие маги мира выясняли отношения на поле боя. Собственно, именно застарелое противостояние Храмов и поставило мир на грань гибели. И только забытое в благополучные века последнее средство — Сила Мира — способно спасти этот мир от чудовищной катастрофы. Проблема в том, что Сила эта даётся только на двоих.

---

Он вытирает руки и нож об одежду убитого и обводит собравшихся тяжелым взглядом.

— У кого-нибудь есть возражения? — вопрос задан тихо, но так, что даже Крейтону отчего-то становится зябко. Возражений нет, даже у Мартина Бертье. — Прекрасно, господа. Пора отправляться. Нас наверняка уже заждались, а парад солдаты заслужили. Особенно ваши…

— Вы сражались за свои богатства, — отвечает Бертье-младший… нет, поправляет себя Элрик, теперь как раз старший. Он ловит себя на том, что завидует покойному Эмерику: у того, по крайней мере, остался сын. — А мы — за родину. Темесцы сделали бы Таваллен нищим провинциальным захолустьем.

Элрик молча кивает: всего семь месяцев назад Эрхавен тоже сражался за свободу. Ради нее под кинжальным пушечным огнем сотни горожан валились на окровавленную брусчатку. А уцелевшие, прячась за трупами, старались подобраться к изрыгающим смерть амбразурам, чтобы швырнуть туда хоть вывороченный из мостовой булыжник, если не удалось вырвать из мертвой руки соратника арбалет…

Они едут по улицам, залитым горячим, почти летним солнцем. В Таваллене, конечно, нет таких садов, как в Эрхавене, но и здесь попадается сочная, еще не поблекшая от зноя и пыли зелень. После боя прошло всего два дня, последние опорные пункты темесцев пали вчера, и единственное, что успели сделать — убрать валявшиеся на улицах трупы. Остальные отметины, оставленные войной — закопченные руины, выбоины от ядер на брусчатке, засевшие в стенах болты, образовавшиеся кое-где завалы от рухнувших зданий, безмолвно напоминают, что недавно тут бушевала смерть.

Но на всех без исключения лицах — радость. Жгучая, окрыляющая радость победы, на которую восставшие против темесцев не очень-то надеялись, но которая пришла вопреки всему. Колонны солдат проходят по улицам — и их осыпают лепестками цветов. Иногда девушки, увидевшие в шеренгах латников своих милых, выбегают и, протиснувшись к ним, целуют у всех на глазах. Командиры усмехаются в усы, но смотрят на вопиющее нарушение порядка сквозь пальцы. Сегодня можно. Сегодня все можно…

Наконец они выходят на запруженную народом площадь перед магистратом. Площадь взрывается восторженными возгласами и лязгом оружия: как и века назад, солдаты, приветствуя полководцев-победителей, стучат мечами о щиты. Элрик прислушаивается и без особенного труда различает, что горожане славят не только соотечественников: эрхавенцы удостоились едва ли не более громких похвал, чем тавалленцы. Видя такой восторг, Элрик просто не может ударить в грязь лицом, и пока произносят подобающие случаю речи Мартин и Франческо, поправляет плащ и золотую цепь, на которой висит массивный золотой медальон с гербом Эрхавена — знак его высокого положения. Все это походит на приготовления к выступлению уличных фокусников, но сейчас необходимо. Это провожают по уму, а встречают, как правило, по одежке. Тем более, когда встречающие — простые горожане, падкие на красивые зрелища, и не знающие, какая мразь порой правит городами.

— А теперь послушаем того, без кого не получилось бы победы, — произносит Крейтон, выступающий от имени Храма. — Я говорю о предводителе наших союзников, адмирале флота и председателе Эрхавенского магистрата, Элрике Бонаре. Элрик, вам слово.

Старик поднимается на наспех сколоченный помост. Несмотря на давшую о себе знать тяжелую усталость, он старается не горбиться в тяжелых латах, и голос звучит, как всегда, громко и уверенно.

— Вы назвали меня тем, без кого не было бы победы. Спасибо, но победы не было бы и без вас. Без тех, кто до последнего держал натиск врага в городе. Без воинов Храма, которые помогли очистить город. Без неизвестных храбрецов, на рыбачьих шаландах атаковавших вражескую армаду. Если б не они, еще неизвестно, чем бы все кончилось, потому что Джустиниани нас здорово потрепал. Победы не было бы без орудийных расчетов фортов, которые до последнего сражались с врагом, без восставших в тюрьме узников. Все дрались насмерть, каждый внес вклад в победу. Всем им, живым и погибшим за родину, я глубоко благодарен.

Но был и еще человек, без которого пролилось бы больше крови, чем пролилось. При жизни он был врагом Эрхавена, мне довелось сражаться с ним, как с союзником Темесы. Но он был мудрым правителем, и, будучи союзником Темесы, не был ее слугой. Он создал вашу сухопутную армию, начал строительство сильного флота, обеспечил форты дальнобойными пушками и надолго дал городу мир. То, что Донелли и Джустиниани так и не смогли соединиться, взяв нас в кольцо — и его заслуга. Вы знаете, о ком я говорю — о Боргиле Одаллини. Вдобавок он вырастил достойного сына, который смог подняться над старой враждой, когда городу угрожала опасность. Пусть Франческо так и продолжает: судьба родины важнее, чем амбиции людей и даже родов!..

Горожане отвечают на импровизированную, зато искреннюю речь Элрика восторженными криками. Не тише чествуют своего вождя и эрхавенцы. Но лишь немногие поняли, что последние слова Элрика — камешек в собственный огород, что адмирал, одержавший величайшую победу, кается…

Потом были торжества, затянувшиеся на неделю. Элрик побывал на богослужении в Великом Храме Аргелеба в честь победы, наблюдая, как Крейтон все в тех же тяжелых доспехах и с двумя мечами, будто не замечая их тяжести, неистово кружится в храмовом воинском танце садр, который с незапамятных времен исполняли по случаю победы в бою. Элрик поднес Храму дар — дорогой медарский меч в изукрашенных бриллиантами ножнах, еще недавно принадлежавший Джустиниани, и немалое количество золота. На внеочередном заседании тавалленского магистрата обсуждались основные положения союзного договора, а потом был пир на площади перед ратушей, на котором угощали всех желающих.

Элрик честно присутствовал на всех мероприятиях, не подавая виду, что ему плохо, расточая улыбки и комплименты. Но противная слабость и головная боль не уходят, а разрастаются все больше, ненадолго отпустив лишь в Храме Аргелеба…

Стоит глухая ночь. Только яркие весенние звезды сверкают над головой, да глухо шелестит прибой там, на берегу и сочная зелень за окном.

— Хорошо-то как, — бормочет Тетрик, стаскивая сапоги и устраиваясь в огромном, удобном кресле. — Никогда так здорово не было…

— Ага, — фыркает Аэлла. — Наш бравый канонир никогда в таком кресле не сидел, и потому чувствует себя королем…

Подумав, танцовщица добавляет:

— Я, впрочем, тоже, и полностью тебя понимаю. Хорошо быть победителем: все тебя любят, а уж принимают, как дворян…

— Ну, а как тебе наш пуладжийский садр? — спрашивает Сати. — Сможешь, как Крейтон?

Вопрос застает Тетрика врасплох. Каждое отдельное движение вроде проще, чем в известных ему храмовых танцах, но чтобы выполнить их с надлежащей быстротой и точностью, потребуются годы усилий, да и то неизвестно, удастся ли?

— Ну, и напрасно, — по-своему истолковывает молчание пуладжийка. — Да, садр — это танец настоящих мужчин. Тех, кто может. А если не можешь, то знай свое место! — неожиданно резко заканчивает она, будто рубит мечом. Аэлла хотела было ее урезонить, но только махнула рукой, полагая, что подруга горячится, и вообще, сказывается усталость. С момента, как прибыли в лазарет, они помогали Неккаре, и только в день парада Неккара и целители Храма Аргелеба отпустили посмотреть на торжество.

— Я, конечно, не твой разлюбезный Крейтон, а Лиангхар знает, что, — отзывается Тетрик. Слова Сати обижают до глубины души, он сам не может понять, почему. Вроде бы Сати его не упоминала. — Может, не мне, а тебе надо знать свое место? Не ты ведь с темесцами воевала!

— Прекратите оба, — тоном, не терпящим возражения, приказывает Неккара. Хотя под глазами целительницы залегли темные круги, след бессонных ночей, ее движения все так же точны и уверенны. Ни одного лишнего… Между лучшей целительницей и лучшей танцовщицей Храма Исмины есть явное сходство. — Пойдем!

— Куда? — в один голос спрашивают ученики Налини. — Так поздно?

— Именно, что поздно, — отвечает Неккара. — Вам хочется из отъезда сделать представление? Собирайтесь и пошли в порт. Нас ждут Крейтон и Элрик.

Вот и присланная за ними небольшая карета. Негромкое ржание лошадей, грохот колес и подков по пустынной ночной улице, нешуточно-холодный ночной ветер в лицо, звезды над головой, проплывающие мимо темные строения… Тетрик, всю жизнь проведший в Эрхавене, не смог бы сказать, далеко ли везут. Приближение порта он определил по вздымающимся в темно-синее, напоминающее парадную талху Наставницы, небо портовым кранам и глухому плеску волн о сваи пирсов. Торговый порт — темные силуэты кораблей никак не могут принадлежать фрегатам, прамам и, тем паче, линейным кораблям.

На одном из пирсов карета останавливается. Рядом — двое, закутанные в простые солдатские плащи. В одном по росту и ширине плеч можно легко опознать Крейтона. Второго они узнают только когда он голосом Элрика произносит: