Лейф Перссон - Таинственное убийство Линды Валлин

• Название: Таинственное убийство Линды Валлин
• Автор: Лейф Перссон
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-227-05415-9

В старинном городе Векшё в квартире своей матери изнасилована и задушена молодая женщина — курсант полицейской школы. Убийца бежал с места преступления в такой панике, что забыл рядом с трупом важную деталь своего туалета. Следствие ведут прибывшая из Стокгольма группа сотрудников Государственной комиссии по расследованию убийств и местные детективы. Версии возникают и тают одна за другой, совершено новое преступление, вся полиция поднята на ноги…

---

На пути ему попадалось немало приятных заведений, на улице было двадцать градусов тепла, хоть часы уже показывали двенадцатый час ночи, но Бекстрём проявлял стойкость и собирался вернуться в отель.

Однако в какой-то момент он все же решил выпить пива на свежем воздухе и расположился в самом темном углу ресторанчика, чтобы его никто не побеспокоил.

«Здесь опять же не так много народу», — подумал он. Его коллеги не попадались ему на глаза, и самое простое объяснение состояло в том, что они действительно выполняли данное ему обещание. Если он и сомневался, то лишь в отношении Левина и малышки Сванстрём, поскольку вряд ли чтение служебных документов было для них приоритетным занятием. Что же касается Кнутссона и Торена, с ними все наверняка обстояло гораздо проще. Они сидели в номере того или другого и болтали об умышленных убийствах и, пожалуй, если никто им не помешает, могли потратить на эту болтовню полночи.

А что еще от них ожидать, и явно ведь трезвые, как сволочи. Бекстрём пригубил свое пиво. Он успел далеко зайти в своих размышлениях, когда его внезапно прервали:

— Этот стул свободен?

Вопрос задала женщина неопределенного возраста — между тридцатью пятью и сорока пятью, чьи лучшие дни уже миновали. Но она, во всяком случае, была не худая, скорее даже наоборот. И это лучше.

— Зависит от того, кто спрашивает, — ответил он, уже решив для себя: «Журналистка».

— Мне, пожалуй, надо представиться. — Она поставила на стол перед собой бокал пива и опустилась на свободный стул. — Меня зовут Карин Огрен, — заявила она и протянула свою визитную карточку. — Я работаю журналистом на местном радио.

— Какая фантастическая встреча! — сказал Бекстрём и улыбнулся. — И чем я могу помочь тебе, Карин? — «Может, завалить в койку у меня в номере?»

— Чем-нибудь сможешь. — Карин улыбнулась, обнажив белые зубы. — Случается же такое. Я ведь узнала тебя. Видела раньше, когда работала на ТВ-4 в Стокгольме пару лет назад. Я делала репортаж об одном судебном процессе, на котором ты выступал в качестве свидетеля. Трое русских убили с целью ограбления пожилую пару. Можно спросить, что Государственная комиссия по расследованию убийств делает в нашем городе?

— Понятия не имею, — пожал плечами Бекстрём и сделал большой глоток из своего бокала. — Лично я собирался посетить отчий дом Астрид Линдгрен.

— Мы, пожалуй, могли бы созвониться, — улыбнулась она, столь же широко, как и в прошлый раз, показав белые зубы.

— Конечно, — согласился Бекстрём. Сунул в карман ее визитку, кивнул и прикончил свое пиво. Потом он поднялся и одарил Карин своей самой эффектной улыбкой. Уважаемый полицейский чиновник из большого города. Суровый со всеми, кто этого заслуживал, но самый приятный парень в мире, если к нему нежно отнестись и погладить в правильном месте.

— Я воспринимаю это как обещание, — сказала она. — Иначе мне придется начать охоту за тобой.

Она приветственно подняла свой бокал и улыбнулась ему в третий раз.

«Вполне подходящая тетка, — подумал Бекстрём четверть часа спустя, когда стоял перед зеркалом в ванной у себя в номере и чистил зубы. — Сейчас главное — не спешить и делать все по порядку, тогда у нее скоро появится шанс отведать суперсалями Бекстрёма».

7

Вразрез с тем, что думал Бекстрём, комиссар Ян Левин сразу после ужина уединился у себя в номере с целью в тишине и покое прочитать документы, касающиеся нового дела. Он подытожил все хорошее и плохое, и пусть находившиеся сейчас у него данные в большинстве своем носили предварительный характер, многое в них все равно говорило в пользу самого Левина и его коллег. Они знали имя жертвы, место преступления, и имелось по крайней мере приблизительное представление о том, как оно происходило. Он и его коллеги прибыли в Векшё уже менее чем через сутки после рокового события, а сотрудники Государственной комиссии по расследованию убийств редко получали такие подарки. Преступление произошло в здании, что при прочих равных условиях представлялось более привлекательной ситуацией, чем если бы все случилось на улице, и жертва, похоже, была вполне нормальной молодой женщиной без каких-либо экстравагантных привычек и контактов.

Но, несмотря на это, он не избежал обычно терзающего его беспокойства. Сначала даже подумывал посетить место преступления на улице Пера Лагерквиста, чтобы увидеть все своими глазами и попытаться создать собственную картину, однако, поскольку коллеги из технического отдела трудились там засучив рукава, решил понапрасну им не мешать.

За неимением лучшего, с целью чем-то занять себя, Левин включил компьютер, вошел в Сеть и почитал о писателе, нобелевском лауреате Лагерквисте, чье имя носила улица, где жертва расследуемого им преступления рассталась с жизнью.

«Хотя какое отношение он имеет к делу? — подумал Левин. — Умер ведь еще тридцать лет назад».

Писатель оказался уроженцем Векшё, что не стало особой неожиданностью. Родился в 1891 году последним из семерых детей в семье с не самым лучшим финансовым положением. Отец работал начальником депо на городской железнодорожной станции, а его высокоодаренный младший сын, в отличие от своих старших братьев и сестер, смог нормально выучиться и в возрасте восемнадцати лет окончил гимназию в Векшё.

Повзрослев, он уехал оттуда и стал писателем. В двадцать пять лет, в 1916 году, добился признания на литературном поприще благодаря сборнику рассказов «Страх». Позже стал членом Шведской академии и в 1951 году получил Нобелевскую премию.

А всего несколько месяцев спустя в честь Лагерквиста назвали улицу в городе, где он родился и вырос. Более чем за двадцать лет до его смерти, что вообще-то было обычным делом, когда речь шла о знаке уважения для неординарных личностей, хотя дома, которые собирались возводить на носившей имя писателя улице, на тот момент существовали только в перспективных планах районной застройки.

Сегодня один из этих домов стал для Левина новым местом преступления, и он намеревался побывать там, как только выкроит время. Но не сегодня, не этим вечером, поскольку не стоит мешать коллегам из технического отдела.

И Ян Левин отправился на прогулку по городу, по пустым ночным улицам, и они через четыреста метров привели его к новому зданию полиции, которое он ранее никогда не посещал и которому предстояло стать его офисом на ближайшее время.

Оно находилось на Сандъердсгатан около площади Оксторгет. Законченное на пороге тысячелетия и напоминавшее коробку сооружение в четыре или пять этажей, в зависимости от того, как считать, с бледно-желтым фасадом, где вдобавок размещались прокуратура, зал суда для решений об аресте и следственный изолятор. Фабрика правосудия, практически устроенная так, что вмещала в себя все его цеха, и служившая явным и малоутешительным посланием для тех, кто попадал туда, и плохим подтверждением тезиса о необходимости обращаться с любым подозреваемым как с невиновным, пока обратное не будет доказано на сто процентов.

Слева от входа Левин обнаружил маленькую медную табличку, рассказывавшую о том, что на этом месте ранее находился старый молокозавод Векшё со скотными дворами, где торговали крупным рогатым скотом. Во времена Лагерквиста и еще много лет после того, как он стал нобелевским лауреатом. И от всего этого у Левина почему-то сделалось тоскливо на душе, он повернулся на каблуках и пошел в отель, чтобы поспать несколько часов, прежде чем работа начнется всерьез.

До того как заснуть, Левин поразмышлял относительно страха. Наверняка вполне обычная тема для поэта и прозаика, совершенно независимо от времени, когда он жил. И самая заурядная тема для писателя любого возраста в разгар мировой войны, разбросавшей костры пожарищ по всей Европе.

Ян Левин много знал о страхе. О личном, преследовавшем его с детства. Страх этот, конечно, с возрастом все реже посещал Левина дома, но по-прежнему подкарауливал за его пределами, постоянно присутствовал где-то рядом, в любой момент готовый наброситься, когда у Левина не будет достаточно сил защищаться. Нежданно-негаданно, каждый раз как послание от неизвестного отправителя. Явно нацеленное на результат, пусть и само по себе всегда завуалированное, вне логики и смысла.

А еще был страх, который охватывал Левина в силу его профессии в тех случаях, когда он сталкивался с жестокими насильственными преступления, которые ему приходилось расследовать. Встречи с трагическим исходом, заходившие в тупик отношения, дававшие почву для боязни и ненависти. Те уголовные дела, что порой попадали на его стол в Государственной комиссии по расследованию убийств в Стокгольме.

Его посещали мысли о страхе, который на месте преступления мог охватить даже самого закоренелого и бессовестного преступника, когда до него доходил масштаб содеянного. Понимавшего, что полиция рано или поздно обнаружит его, и предпочитавшего спрятаться где-то в темноте. Но одновременно сознававшего, что такие, как Левин, будут искать его именно там.