Филип Фармер - Многоярусный мир: Создатель Вселенной. Врата мироздания.

• Название: Многоярусный мир: Создатель Вселенной. Врата мироздания.
• Автор: Филип Фармер
• Издательство: Крим-пресс, МП «Асмадей»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5–86558–006-Х

«Многоярусный мир» — сериал увлекательных фантастических романов популярного американского фантаста Ф. Ж. Фармера. Его герой, внешне заурядный житель Земли, внезапно оказывается в необычном мире, порожденном буйной фантазией всесильной расы Всевышних.

Романы Фармера отличают невероятные коллизии сюжета, яркие, запоминающиеся образы, захватывающие приключения героев.

---

— Троих долой, осталось семь, пусть даже, к ним не присоединились другие.

Он повернулся к Хрисеиде.

— Они, возможно, и не сумеют ворваться сюда, но они смогут уморить нас голодом.

— Рог?

Он рассмеялся.

— Теперь они не отпустят нас, даже если я отдам им рог, а этого я не намерен допускать. Скорей уж я выброшу его в небо.

Чья-то фигура обрисовалась, силуэтом у входа в пещеру и упала наземь.

Влетев, гворл приземлился на ноги и, с секунду покачавшись, бросился вперед, покатился волосатым шаром и снова очутился на ногах. Вольф был настолько удивлен, что не сумел сразу отреагировать. Он не ожидал, что они сумеют забраться выше пещеры и спуститься вниз, ведь скала над пещерой выглядела гладкой. Каким-то образом гворл ухитрился это сделать, и теперь он внутри, на ногах, с ножом в руке.

Вольф раскрутил камень на конце ремня и запустил его в гворла. Тварь метнула в него нож. Вольф пригнулся и этим сбил прицел камня. Тот пролетел над бугристой мохнатой головой» нож слегка задел Вольфа по плечу. Он прыгнул за своим ножом и увидел, как еще одна темная фигура упала сверху в пещеру, а третья появилась на входе из-за угла.

Что-то ударило Вольфа по голове. В глазах у него померкло, в голове помутилось, колени его подогнулись.

Когда он очнулся с болью в левой стороне черепа, у него возникло пугающее ощущение. Он, казалось, находился вверх ногами и плавал над огромным полированным черным диском. Вокруг шеи у него была завязана веревка, а руки связаны за спиной.

Он висел вверх тормашками в пространстве, а веревка вокруг его шеи лишь чуть напряглась.

Откинув голову, он увидел, что веревка вела вверх, в шахту диска, а из противоположного конца шахты исходил бледный свет.

Вольф застонал и закрыл глаза, но открыл их вновь. Мир, казалось, вращался. Внезапно он вновь сориентировался. Теперь он уже знал, что не был подвешен вверх ногами вопреки всем законам гравитации. Он висел на веревке, шедшей со дна нижней стороны планеты.

Зеленое под ним было небо.

«Мне полагалось бы уже давно задохнуться, — подумал он, — но нет никакой гравитации, тянущей меня вниз».

Он подрыгал ногами, и центробежная сила погнала его вверх. Отверстие шахты стало ближе. Голова вошла в него, но что-то сопротивлялось. Движение его замедлилось и остановилось. Словно благодаря невидимой сжатой пружине, давившей сверху на голову, он начал опять двигаться вниз. Полет его не останавливался, пока веревка не натянулась вновь.

Это сделали с ним гворлы. Они оглушили его и спустили вниз по шахте или, что более вероятно, отнесли вниз. Шахта была достаточно узкой, чтобы можно было спуститься по ней, упираясь спиной в одну из стен, а в другую — ногами. Такой спуск сдерет со спины человека кожу, но волосатые шкуры гворлов выглядели достаточно жесткими, чтобы выдержать спуск и подъем без повреждений. Затем была опущена веревка, завязана на его шее, и его бросили через дырку в дно мира.

Способа выбраться обратно не было. Он умрет с голоду, а тело его будет болтаться на пространственных ветвях, пока не сгниет веревка. Но и тогда он не упадет, а будет дрейфовать в отбрасываемой диском тени. Сшибленные им с карниза гворлы упали, но их продолжало уносить ускорение.

Даже будучи в этом отчаянном положении, он не мог не гадать о гравитационной конфигурации плоской планеты. Центр должен был находиться на своем месте, на самом дне, а все тяготение шло вверх через массу планеты. На этой же стороне никакого тяготения не существовало.

Что же гворлы сделали с Хрисеидой? Неужели они ее убили так же, как ее подругу?

Но как бы они не поступили с ней, они намеренно не повесили ее вместе с ним. Они запланировали, что частью его муки будет полная неизвестность относительно ее жизни или смерти. Пока он будет жив на конце веревки, он будет гадать, что с ней случилось. Предположения могут быть различные, но все — ужасные.

Долгое время он висел с небольшим отклонением от перпендикуляра, ветер удерживал его на месте. Здесь, где не существовало никакой гравитации, он мог раскачиваться, как маятник.

Даже оставаясь в тени черного диска, он все же видел продвижение солнца. Само солнце было невидимо, скрытое диском, но свет его падал на грань большой дуги и медленно полз вдоль нее. Зеленое небо под солнцем ярко светилось, в то время как неосвещенные части до и после погружались во тьму.

Затем в поле зрения появилось более бледное свечение вдоль края диска, и он понял, что за солнцем последовала луна.

«Сейчас, должно быть, полночь, — решил он, — если гворлы решили куда-то увести ее, то сейчас они могут проплыть уже немалое расстояние по морю. Если они пытали ее, она могла умереть, если же они искалечили ее, то я надеюсь, что она умерла».

Внезапно, он почувствовал, что веревка у него на шее дернулась. Петля затянулась, но не настолько, чтобы задушить его. Он начал медленно подниматься вверх. Вольф изогнулся, пытаясь увидеть, кто его вытаскивает, но было слишком темно. Затем его голова пробилась сквозь паутину гравитации — словно поверхностное натяжение воды, подумал он, — и его извлекли из бездны. Большие сильные руки обхватили его и прижали к твердой, теплой, волосатой груди. В лицо ему дыхнули винным перегаром. Дубленый рот поскреб ему щеку, когда существо стиснуло его покрепче и начало дюйм за дюймом подниматься по шахте с Вольфом в объятиях. Мех скреб по скале, когда существо отталкивалось ногами. Возникало подергивание, когда ноги поднимались и обретали новую опору, затем следовало новое поскребывание и рывок вверх.

— Ипсевас? — спросил Вольф.

— Ипсевас, — ответил зебрилла, — а теперь не разговаривай. Я должен поберечь дыхание. Подъем нелегкий.

Вольф подчинился, хотя ему было трудно не спросить о Хрисеиде. Когда они достигли верха шахты, Ипсевас снял с его шеи веревку и положил на пол пещеры Только теперь Вольф наконец осмелился спросить, где Хрисеида.

Ипсевас мягко приземлился рядом, перевернул Вольфа и принялся развязывать узлы вокруг его запястий. Тяжело дыша от путешествия по шахте, он ответил:

— Гворлы взяли ее с собой в большую долбленку и поплыли через море к горе. Она кричала, умоляя меня помочь ей, потом гворл ударил ее, и она, я думаю, потеряла сознание. Я сидел там пьяный, как Господь, сам наполовину без сознания от орехового сока, хорошо проводя время с Антиноей. Прежде чем Хрисеиду оглушили, она успела крикнуть, что ты висишь в Дыре на Дне Мира. Я не понял, о чем она говорила, потому что уже давно здесь не бывал. Насколько давно — мне крайне не хочется говорить. Собственно, я и сам не знаю. Теперь уже все, понимаешь ли, в густом тумане.

— Нет, не понимаю, — сказал Вольф.

Он поднялся и растер запястья.

— Но боюсь, что если я останусь здесь надолго, то тоже могу кончить в алкогольном тумане.

— Я думал пойти к ней, — продолжал свой рассказ Ипсевас, — но гворлы замахнулись на меня этими длинными ножами и сказали, что убьют меня. Я смотрел, как они вытаскивают из кустов свою лодку, и тогда же решил: какого черта, если они убьют меня, так что? Я не собирался спустить им угроз или похищения бедной маленькой Хрисеиды. В былые дни мы с ней были друзьями, знаешь, в Троаде, хотя здесь мы какое-то время практически не общались. Во всяком случае, я вдруг захотел какого-то настоящего приключения, какого-то истинного волнения, а к тому же мне были ненавистны эти чудовищные бугристые твари. Я бросился к ним, но они к тому времени спустили лодку на воду вместе с Хрисеидой. Я огляделся в поисках гистоихтиса, думая, что смогу протаранить им лодку. Коль скоро я опрокину их в воду, они будут у меня в руках, хоть с ножами, хоть без. То, как они вели себя в лодке, показало мне, что на море они чувствовали себя очень неуверенно. Я даже сомневаюсь, умеют ли они плавать.

— Я тоже в этом сомневаюсь, — согласился Вольф.

— Но в пределах досягаемости не было ни одного гистоихтиса. А ветер уносил лодку, у нее был большой треугольный парус. Я вернулся к Антиное и выпил еще. Я мог бы забыть о тебе точно так же, как я пытался забыть о Хрисеиде. Я был уверен, что ей придется худо, и не мог вынести мысли об этом и поэтому хотел упиться до забытья. Но Антиноя, благослови ее пьяный мозг, напомнила мне о том, что Хрисеида сказала о тебе. Я быстро отправился сюда и немного осмотрелся, потому что не мог вспомнить, где именно находились карнизы, ведшие в пещеру Я чуть было не бросил эту затею и не принялся снова пить, но что-то продолжало тревожить меня. Может быть, я хотел совершить хоть одно доброе дело в этой вечности ничегонеделания, где нет ни добра, ни зла.

— Если бы ты не пришел, я бы висел там, пока не умер бы от жажды. А теперь и у Хрисеиды есть шанс, если я смогу ее найти. Я отправлюсь за ней. Хочешь пойти со мной?

Вольф ожидал, что Ипсевас согласится, но не думал, что тот сохранит свою решимость при мысли о путешествии через море. Ему, однако, преподнесли сюрприз.