Абдаллах аль-Мукаффа - Калила и Димна

• Название: Калила и Димна
• Автор: Абдаллах аль-Мукаффа
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1986

Сборник басен и притч, назидательных и поучительных рассказов под заголовком «Калила и Димна» является переложением и переработкой текстов известной индийской книги «Панчатантра», однако судьба «Калилы и Димны», творения талантливого арабского средневекового литератора и стилиста Ибн аль-Мукаффы, была поистине удивительной: книга, ставшая шедевром средневековой литературы, существовала совершенно самостоятельно, обойдя в переводах и переложениях почти все страны Европы и Азии.

Настоящий перевод этой книги, сделанный заново, публикуется впервые, как и извлечения из сочинений Ибн аль-Мукаффы «Большая книга адаба» и «Малая книга адаба», которые на русском языке еще никогда не издавались.

---

Сказав это, он ушел, а жена его тотчас же послала служанку и велела ей привести жену соседа-цирюльника. А надо сказать, что у хозяйки дома был любовник, который навещал ее в отсутствие мужа, а жена цирюльника была их доверенной и посредницей. Когда она пришла к жене башмачника, та попросила ее сходить к тому человеку и сказать ему, что он может посетить ее и они насладятся без всякой помехи, потому что муж пошел в гости и явится, без сомнения, пьяным поздно ночью.

Он тотчас же вышел из дома и, подойдя туда, где жил башмачник, сел у ворот, поджидая свою любовницу. Но случилось так, что пирушка, на которую был приглашен башмачник, кончилась раньше, и он, выпив немалую толику вина, направился домой. Увидев у ворот мужчину, которого он давно уже подозревал в связи со своей женой, башмачник в гневе ворвался в дом, до полусмерти избил жену, привязал ее к столбу, что был у дверей, и, повалившись на пол, крепко уснул. Когда все стихло и люди в домах опочили, в комнаты заглянула сводня, жена цирюльника, и прошептала: «Твой друг давно сидит у ворот, чего же ты ожидаешь?» Хозяйка дома ответила: «Ты видишь, что со мной случилось! Если хочешь сделать доброе дело, отвяжи меня и становись на мое место, а я привяжу тебя, чтобы муж, если он случайно проснется, не заметил моего отсутствия. Я только расскажу все своему другу и тотчас же вернусь».

Жена цирюльника решила помочь ей, отвязала подругу и встала у столба на ее место. Башмачница привязала ее к столбу и отправилась к своему любовнику. Не успела она выйти из дома, как проснулся башмачник. Он окликнул жену, но сводня не ответила ему, опасаясь, что он узнает ее голос. Он еще раз позвал жену, но опять не получил ответа. Вне себя от гнева, башмачник схватил нож и, подскочив к сводне, которую счел он своей женой, отрезал ей нос и бросил его на землю, крикнув: «Возьми свой нос и отнеси его в подарок любовнику!»

Тут вернулась домой башмачница. Первым делом бросилась она отвязывать свою подругу, и та, горько плача, подобрала с пола свой нос и отправилась домой, обливаясь кровью и проклиная свою участь, а башмачница вновь привязалась к столбу. И все это происходило на глазах отшельника.

Видя, что муж ее крепко спит и не заметил подмены, башмачница стала громко рыдать и молиться, а потом крикнула: «О господи, накажи злодея, который изувечил меня безо всякого греха и вины! О господи, клянусь, я не совершила ничего дурного и муж мой несправедливо меня обидел! О господи, если слова мои правдивы, то сделай так, чтобы мой нос, отрезанный этим негодяем, прирос к моему лицу и чтобы не осталось никакого следа и шрама».

«Что ты там мелешь, распутница?» — вскричал башмачник, и жена ответила: «Иди сюда, злодей, погляди, как господь карает жестокость и несправедливость, как он милосерд к обиженным и невинным! Ты подозревал меня в недостойном и поднял на меня руку, но бог восстановил справедливость. Взгляни — ты отрезал мне нос, а он невредим, и на лице моем нет никакого следа или шрама!» Вскочив с пола, башмачник зажег светильник, и, подойдя к жене, увидел, что она и в самом деле невредима. Он пал ниц и стал молить господа о прощении и просил жену извинить его и не сердиться.

Что же касается жены цирюльника, то она, вернувшись домой, стала раздумывать, как бы ей объяснить свое увечье, чтобы не быть опозоренной перед людьми и собственным мужем, и наконец нашла одно средство. Утром, когда было еще темно, цирюльник проснулся и, позвав жену, сказал ей: «Подай-ка мне все, что нужно для бритья, один вельможа велел мне явиться к нему как можно раньше». Но жена подала ему только бритву. Цирюльник, рассердившись, бросил в нее бритвой, ничего не различая во мраке, а женщина бросилась на землю и завопила: «Мой нос, мой нос! Ах злодей, ты отрезал мне нос своей бритвой!» Она кричала до тех пор, пока на ее крик не сбежалась ее родня, и они все, схватив цирюльника, отправились к судье. Судья спросил незадачливого мужа: «Почему ты отрезал нос своей жене?» Тот не смог ответить ничего вразумительного, и его приговорили к наказанию палками. Но когда начали наказывать цирюльника, к судье подошел отшельник, который проследил за сводней, и промолвил: «Отмени наказание, судья, ты ведь не знаешь подлинных обстоятельств этого дела. Я скажу тебе: не вор виновен в том, что пропала моя одежда, бараны не виновны в том, что была убита лисица, не яд погубил злую распутницу, и не цирюльник отрезал нос своей жене — нет, виноват был тот, кто пострадал, и наказан каждый за свою вину». — «Как понять твои слова?» — спросил судья, и отшельник рассказал ему все как было и поведал то, что видел он собственными глазами. Вот какая притча сложена на этот случай, и ты, Димна, сам виновен в своем несчастье и паденье».

Димна промолвил: «Я выслушал твою притчу со всем вниманием и нахожу, что она очень подходит к моему положению. Клянусь жизнью, я сам себе навредил и понес заслуженное наказание. Но скажи, что же мне теперь делать?» — «Я хочу знать, что ты думаешь предпринять и на что решился?» — промолвил Калила, и Димна ответил: «Сейчас я уж не мечтаю занять более высокое положение — мне бы хоть вернуть прежнюю благосклонность льва — нашего повелителя. Разумный должен размышлять о том, что произошло в прошлом, происходит ныне и произойдет в будущем, и особое старание приложит к тому, чтобы, во-первых, хорошо знать, что принесло ему пользу или нанесло урон в прошлом, дабы остерегаться вредоносного и не повторять подобного и, напротив, стараться вновь совершить полезное. Во-вторых, следует прозорливому знать, что полезно ему в настоящем, и держаться этого, а что вредоносно — того избегать. В-третьих, следует ему предвидеть, от чего получит он выгоду в будущем и какого вреда и ущерба должно ему опасаться, и тогда уж приложить все старание к достижению желаемого и стеречься того, чего может он опасаться. И когда я думаю о том, как мне вернуть мое прежнее положение, которое ныне занимает бык — мой соперник и победитель на этом поприще, я не нахожу иного способа и выхода, кроме смерти этого травоядного, и приложу все усилия, чтобы погубить его, ибо когда лев останется в одиночестве, ему придется вновь приблизить меня и сделать своим другом и наперсником. Быть может, это будет лучше и для царя — ведь его чрезмерная, неестественная любовь и близость к быку могут повредить ему и опозорить его».

Калила возразил своему другу: «Я не вижу ничего дурного и позорного в том, что лев высоко ценит быка и сделал его своим приближенным». Но Димна возразил: «Но ведь лев в своей губительной страсти к быку забыл обо всех добродетелях, коими украшается правитель, и пренебрегает другими своими верными подданными, что может иметь пагубные последствия. Ведь известно, что шесть вещей подтачивают опоры власти и отнимают у правителя силы: лишения, смута, необузданные страсти, грубость, злая судьба и дурной нрав. Под лишениями разумею я такое положение, когда царь лишен добродетельных, прозорливых, верных и надежных помощников, советников и сановников и даже не пытается найти таких, что обладали бы добродетелями. Что касается смуты, то это постоянные войны, мятежи и усобицы, губящие людей и разделяющие царство. К необузданным страстям я причисляю любовь к женщинам, к пирам и застольным беседам, к вину и охоте и тому подобное. Грубость отличает часто тех, кто обладает неистраченной силой и несдержанностью, так, что он не к месту распускает язык и руки, осыпает приближенных и слуг бранью и раздает пощечины направо и налево. Злая судьба — это бедствия, поражающие людей и не зависящие от их воли, как засуха, моровая язва, неурожай и тому подобное. Дурной нрав понимаю я как применение силы тогда, когда потребна мягкость, и мягкости, когда необходима сила. И та непомерная и ни с чем не сообразная страсть, которую лев питает к быку, способна, как я тебе говорил, опозорить льва и повредить ему в делах».

И Калила осведомился: «Как же ты совладаешь с быком — ведь он сильнее тебя, царь почитает его несравненно больше и он приобрел множество друзей и приятелей». Димна воскликнул: «Не гляди, что я мал ростом и слаб! Дело вовсе не в силе или слабости, успех в делах зависит не от того, кто тощ, а кто дороден телом! Сколько раз видели мы, как ничтожный по виду, но хитрый, ловкий и прозорливый добивался того, на что оказывались неспособны силачи и великаны! Разве не слышал ты притчу о том, как обделенный силой ворон погубил ядовитую черную гадюку?» Калила спросил: «Как это было и что это за притча?»

И Димна начал:

«Говорят, что ворон свил себе гнездо среди ветвей дерева, что росло на горном склоне. Неподалеку была нора огромной черной гадюки. И всякий раз, как ворон выводил птенцов, гадюка заползала на дерево и пожирала их. И ворон, вне себя от горя, поведал о своей беде одному из своих друзей, шакалу, а потом добавил: «Я хочу посоветоваться с тобой относительно дела, на которое я решился». — «Что это за дело?» — спросил шакал, и ворон ответил: «Вот что я решил: когда черная гадюка уснет, я проникну в ее нору и буду клевать ее в глаза, пока она не ослепнет. Может быть, тогда я избавлюсь от нее и спасу своих деток». Но шакал ответил: «Это никуда не годится. Ищи средства, с помощью которого ты смог бы погубить гадюку, не ввергая себя в опасность. Будь осторожен и не уподобляйся цапле, которая пожелала убить рака, но сама погибла». Ворон спросил: «Как это было и что это за притча?» И шакал начал: «Говорят, что одна цапля поселилась на болоте, где было много рыбы, и спокойно жила там долгое время. Когда цапля одряхлела, ей стало трудно добывать себе пропитание и она познала голод и все тяготы старости. Как-то раз она стояла, пригорюнившись, и размышляла, что ей делать. Мимо проползал рак. Увидев, что цапля понурилась и грустит, рак, приблизившись к ней, промолвил: «Почему ты, большая птица, такая грустная и понурая?» Цапля ответила: «Как же мне не печалиться и не грустить? Всю жизнь я прожила в этом болоте и питалась рыбой, которую здесь ловила. Но сегодня я увидала двух рыбаков, которые проходили мимо этого болота. Один из них сказал своему спутнику: «Здесь много рыбы, почему бы нам не начать с этого места?» Но второй возразил: «Рядом рыбы еще больше. Лучше начнем с того края, а когда выловим там всю рыбу, придем сюда и не оставим здесь ни одной рыбешки». И я поняла, что если эти рыбаки с соседнего болота переберутся сюда, то придет мне конец, и ждет меня верная гибель от голода и истощения». Услышав слова цапли, рак, нисколько не сомневаясь в том, что она сказала правду, тотчас же отправился к рыбам и рассказал им историю, придуманную цаплей. И рыбы, собравшись целой стаей, приплыли к своей губительнице, чтобы спросить у нее совета. Они сказали ей: «Мы явились к тебе, чтобы ты посоветовала, что нам делать, ибо разумный не презирает и мнений, высказанных его врагами. Ты умна и дальновидна и понимаешь, что если мы погибнем, то и тебе придется туго». Цапля ответила: «Я не могу бороться с рыбаками, которые превосходят меня ростом и силой, и думаю, что у вас нет иного выхода, кроме переселения в соседний пруд. Он полноводен, окружен густыми камышами, и в нем водится множество рыбы. Если вы сможете перебраться туда, то спасете свои жизни и получите вволю корму». Рыбы в один голос воскликнули: «Кто же окажет нам такую милость, как не ты?» — «Это дело трудное и долгое, — ответила цапля, — но я постараюсь помочь вам. Может быть, я переправлю вас всех еще до того, как те рыбаки подберутся к нашему болоту». И цапля со всем рвением взялась за дело. Каждый день она брала в клюв двух рыб, относила их на соседний холм и там поедала без всякой помехи. Так шло дело некоторое время, и рыбы, ни о чем не ведая, благословляли цаплю. Но однажды утром цапля, как обычно, явилась на болото, чтобы спасти еще двух несчастных. Не успела она раскрыть клюв, как к ней подошел рак и промолвил: «Мне тоже страшно, и я боюсь, как бы не погибнуть в этом проклятом месте! Отнеси меня на тот пруд, сделай милость!» Цапля взяла его в клюв и понесла над болотами и холмами. Случилось так, что они пролетали над тем холмом, куда цапля относила спасенную рыбу и пировала. Увидев множество разбросанных рыбьих костей, рак понял, что это — дело их спасительницы цапли и что его ожидает такая же участь, если он не попытается освободиться. Он сказал себе: «Коли встретишься с врагом там, где ждет тебя верная гибель, будешь ли ты бороться, или отдашься на его волю, — сражайся, защищая свою жизнь, честь и гордость!» И он, протянув клешни, схватил цаплю за горло, так что она задохнулась и упала на землю. Рак тоже упал, но, покрытый твердым панцирем, не разбился. Он вернулся к себе на болото и обо всем поведал оставшимся в живых рыбам.