Алексей Новиков-Прибой - Ветер

• Название: Ветер
• Автор: Алексей Новиков-Прибой
• Издательство: Таврия
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1988
• ISBN: 5-7780-0025-1

В книгу включены повести А. С. Новикова-Прибоя «Подводники», Б. Лавренева «Ветер», С. Колбасьева «Река», К. Паустовского «Черное море» о русских моряках, становлении советского Военно-Морского Флота.

---

Оставлять его командовать дивизионом было рискованно, — слишком странные вещи о нем рассказывали Ярошенко и другие. Но вовсе списывать его с флотилии тоже не годилось. Пока что никаких особых дел он не наделал, а людей совсем не было.

Всё же с этим перемещением на дивизионе канонерских лодок получилось неладно. Обиделись разные бывшие офицеры, а это было некстати.

Может, следовало Малиничева перекинуть в штаб, а на корабль назначить кого-нибудь из штабных? Нет, в штабе и без него было не больно хорошо.

Бахметьев правильно сделал, что оставил его командиром «Уборевича» и вообще на него не нажимал. Но всё-таки не было уверенности в том, что всё пройдет гладко. Слишком уж спокойно принял Малиничев приказ о своем понижении.

Олег Михайлович Малиничев действительно был слишком спокоен. Он тоже не спал и, полузакрыв глаза, улыбался. На стуле рядом с ним лежал маленький шприц в никелированной коробке и разломанная ампула морфия, а на его левой руке была приятная округлая опухоль, от которой шло тепло.

Он уже давно привык к доброму зелью, и, пока в его чемодане хранилось около сотни ампул, все неприятности и огорчения дорого не стоили.

Сейчас он чувствовал себя мудрым. Командующий флотилией большевик Плетнев был просто ничтожеством, а желторотый мальчишка Бахметьев и того меньше. Они могли как угодно играть в военный флот и воображать, что их колесные калоши форменные броненосцы, — ему было совершенно безразлично.

Впрочем нет, ему было даже занятно. Пусть пока что поиграют. Времени им осталось немного.

Со всех четырех сторон горизонта поднималась старая, настоящая Россия, а за ней стояла вся боевая мощь великих союзных держав. Голод, сыпняк и разруха. Хваленой революции наступал конец, и ему оставалось только плыть по течению.

— По течению, — вслух подумал он и от удовольствия совсем закрыл глаза. Течение шло прямо на север, прямо к друзьям по ту сторону фронта.

9

Превосходное времяпрепровождение Бориса Лобачевского внезапно окончилось. Сверху по реке прибыли две баржи с минами заграждения, и командующий флотилией Плетнев вызвал его к себе в каюту.

— Скоро начнем их ставить, — сказал Плетнев.

— У нас всего двое минеров, — ответил Лобачевский.

— Завтра, надо думать, придет отряд моряков с фронта. Там еще кое-кого подыщем. — И Плетнев задумался. — Они прямо лесом идут. Семьдесят пять верст пешим образом, всё свое добро на себе. — Но думал он, видимо, совсем о другом и огрызком карандаша на полях какого-то приказа рисовал рогатую мину заграждения образца восьмого года.

— Значит, мы с вами будем их ставить, товарищ флагманский минер. Может быть, очень даже скоро. Верно я говорю?

Опять он говорил не то, о чем думал, и Лобачевский в ответ только пожал плечами. По целому ряду причин ему вовсе не хотелось заниматься минными постановками, но в конце концов служба была службой.

— Ну, а теперь давайте по-хорошему. — Плетнев открыл ящик стола и вытащил из него пачку чертежей. — Конечно, вы всё это знаете, а только я разные мелочи, может, лучше помню. Разберем, что ли?

Значит, вот к чему клонилось дело. Плетнев хотел ему помочь, но стеснялся это сделать.

— Охотно. — И Лобачевский придвинул стул, чтобы лучше видеть чертеж.

Час спустя он вышел из каюты. Одна из наиболее веских причин его нежелания возиться с минами отпала. Он был в превосходном настроении духа и, спускаясь по трапу на катер, даже посвистывал.

Мотор весело стучал и плевался из выхлопной трубы. Погода стояла на редкость приятная: синее небо, легкие перистые облака и теплый ветер. Рядом с катером сильным шлепком по воде плеснулась какая-то большая рыба. Хорошо бы ее изжарить в сухарях и съесть. Собственно говоря, совсем без дела на флотилии могло стать скучно, а мины сулили множество всяких развлечений.

Развлечения начались значительно раньше, чем он ожидал. Он высадился на баржу и отпустил катер. Потом с решительным видом подошел к ближайшей мине заграждения и постучал по ней пальцем. Но, прислушавшись, кроме звона услышал новый и непонятный звук — ровное, шедшее со всех сторон сразу гудение.

Откуда-то выскочили три человека, и один из них, старшина-минер Точилин, прикрыв глаза рукой крикнул:

— Аэропланы!

Их было целых девять штук, и они строем клина летели на небольшой высоте. Крылья их просвечивали желтым светом, и это было очень красиво. Никакого страха Лобачевский в первый момент не ощутил, но потом вспомнил о минах.

Большие черные шары сплошь перекрыли всю палубу, и в каждом из них было по восемь пудов тротила. Даже одной мины вполне хватило бы, а на барже их имелось сто восемьдесят. Что, если в самую гущу ляжет хорошая бомба?

Старшина Точилин подошел к борту и яростно сплюнул в воду. Оба молодых моряка стояли совершенно неподвижно.

Может быть, аэропланы не обратят внимания? Едва ли. Баржа была заманчивой мишенью и сверху, наверное, выглядела вроде бутерброда с зернистой икрой.

— Смешно, — сказал Лобачевский. Встряхнулся и поглубже засунул руки в карманы. Ему очень хотелось закурить, но рядом с минами этого делать не полагалось, и он решил не подавать дурного примера команде.

Канонерские лодки уже открыли огонь. Бомбомет с «Командарма» прочертил по небу две ровные цепочки дымков. Со всех сторон от летящего клина белыми ватными шариками в густой синеве раскрывались всё новые и новые шрапнельные разрывы. Это опять-таки было очень красиво, но, к сожалению, беспорядочно.

— Всем перейти в нос, — вдруг скомандовал Лобачевский, для того чтобы хоть что-нибудь сделать. Так стоять было просто невыносимо.

— Есть! — откликнулся Точилин. — А ну, шагай! Козорезов, нечего наверх смотреть, ноги переломаешь! Досужный, шевели штанами!

Лобачевский пошел последним. Шел ощупью, потому что не мог оторвать глаз от неба. Теперь клин разделился, и только три машины продолжали лететь по направлению к барже. Их, конечно, было достаточно.

— Мины, — не выдержал Досужный. Его веснушчатое лицо стало серым, и он с трудом ловил воздух широко раскрытым ртом. — Все рванут!

— Брось, — усмехнулся Точилин. — Если бомба тебе на голову ляжет, ты и не узнаешь, рванули они или нет. А не ляжет, так они и рваться не будут. Ясно?

Бомбы уже ложились. Первая — высоким столбом воды саженях в ста по корме, вторая — значительно ближе. Куда придется третья?

Пауза. Бесконечная, томительная, совершенно нестерпимая пауза. Глухой рев моторов и нарастающий дрожащий вой бомбы. Когда же конец?

Водяной столб под самой кормой, и сразу же второй удар — прямо по железу. Желтая вспышка, короткий гром, упругий воздух в лицо и толчок, от которого трудно устоять на ногах. Потом скрежет осколков.

— В порядке! — крикнул Лобачевский. На палубе у левого борта дымилась широкая пробоина, но мины не взорвались.

— Вода, — ответил Точилин. — Слушай!

В трюме шумел водопад, и весь корпус дрожал мелкой дрожью. Водонепроницаемых переборок у баржи не имелось — значит, это было дело нескольких минут.

Досужный вдруг сорвался с места и побежал по левому борту. На бегу сдернул брезент с крышки люка, запутался в нем, но не упал и потащил его к пробоине.

— Не выйдет, — и Лобачевский схватил за руку Точилина. — Стой!

Он совершенно ясно представил себе вывороченные наружу рваные края пробоины. Прилаживать к ним пластырь было почти безнадежно. Срочно требовалось придумывать что-нибудь другое.

— Руби канат! — скомандовал Лобачевский. — За кормой отмель.

Точилин схватил лом. Теперь можно было повозиться с пластырем. Аэропланы, развернувшись, кажется, снова собирались налететь, но думать о них было некогда.

Досужный аккуратно раскладывал брезент. Лицо его снова приняло нормальную окраску, и вид у него был такой, будто он занят самым обычным делом.

— Молодчинище! — И Лобачевский тоже взялся за брезент. — Чуть подальше в нос протянуть!

Из пластыря, конечно, ничего не получилось. Вероятно, пробоин было несколько штук, а брезент ложился куда не надо, и даже вчетвером с ним нельзя было сладить.

Баржа совсем низко сидела в воде, особенно кормой, но ее уже несло по течению. Успеет донести до отмели или нет?

Через кормовые клюзы на палубу внезапно хлынула вода. Она, вероятно, была холодноватой, и купаться совсем не хотелось. В трюме плескались форменные волны. Донесет или нет? Скорее, что нет. Но баржа с мягким толчком врезалась кормой в грунт, и Лобачевский поднял голову:

— Сидим. Красота!

Река уже была на уровне палубы. Чтобы не заливало ноги, пришлось лезть на первую попавшуюся мину. Вода лилась через все люки, бурлила и кипела, как в котле. Теперь стремительно опускался нос. Его уже перехлестнуло волной. Что дальше?

Но дальше всё было благополучно. Баржа всем корпусом села на мель. Над носовым люком лопнул последний воздушный пузырь, и вода успокоилась. Только тогда Лобачевский заметил, что аэропланы уже улетели, а к барже полным ходом шли сразу три моторных катера.