Алексей Новиков-Прибой - Ветер

• Название: Ветер
• Автор: Алексей Новиков-Прибой
• Издательство: Таврия
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1988
• ISBN: 5-7780-0025-1

В книгу включены повести А. С. Новикова-Прибоя «Подводники», Б. Лавренева «Ветер», С. Колбасьева «Река», К. Паустовского «Черное море» о русских моряках, становлении советского Военно-Морского Флота.

---

Он стиснул зубы, достал крюк, чтобы в случае чего отталкиваться, и вернулся на корму. Попытался закурить, но спички отсырели и не загорались.

Берег снова открылся. Теперь нужно было не думать об отмелях. И не смотреть на часы, потому что время шло слишком медленно.

Оно тянулось молочной мутью тумана и тусклым блеском гладкой воды, часами, а может быть неделями неподвижности и сырого холода, бесконечностью нестерпимого ожидания.

Потом на середине реки появился большой корабль.

Ему бросили конец, и он подтянулся к трапу. Вышел на палубу, но прежде всего должен был вымыть руки, и его привели в сверкающую ванную, где была теплая вода.

Потом в кают-компании на ослепительно белой скатерти появилось настоящее мясо, и в стакан ему налили соломенно-желтого виски. Но, когда он протянул руку, кто-то толкнул его в спину и громко зашипел.

Он вскочил, и сразу всё пропало. Остался только непроницаемый туман и вода, бежавшая бурунами по перекату.

Справа, однако, никаких бурунов не было, и, оттолкнувшись крюком, он снова вывел свой катер на чистую воду.

Часы показывали пять сорок. Как это могло случиться? Неужели он всё-таки уснул и проспал около четырех часов? Вероятно, да, потому что всё тело его затекло и в ногах бегали мурашки. В детстве он это называл: сельтерская вода в ногах, и его отец громко смеялся. Нет, не нужно было вспоминать. Это было страшно.

Где он мог находиться? Четыре с половиной часа — верст двенадцать, четырнадцать. Если его всё время исправно несло течением, он уже давно прошел линию фронта. А если катер большую часть времени сидел на мели?

Холод теперь проникал до самых костей. Очень хотелось есть, а хлеб он оставил в своей каюте. И спички отсырели так, что нельзя было закурить. Но, по счастью, осталось доброе зелье.

Он судорожно сорвал с себя шинель, а потом тужурку. Широко расставив ноги, в одной рубашке он стоял со шприцем в руках, но холода больше не чувствовал. Достал две ампулы и быстро сделал себе два укола.

Снова оделся и поудобнее устроился на кормовом сиденье. Заправил руки в рукава шинели, полузакрыл глаза и откинулся назад.

Теперь теплота наплывала мягкой волной, и кровь весело гудела в голове. Теперь было полное спокойствие и полная уверенность в том, что всё окончится благополучно. И, постепенно нарастая в тишине, где-то совсем близко начал играть большой симфонический оркестр.

— Увертюру из «Моряка-скитальца», — прошептал он, и сразу оркестр исполнил его желание. Запели высокие трубы, глухо ударили литавры, и всеми цветами радуги хлынула мощная музыка Вагнера.

Он был совершенно счастлив. Катер два раза приткнулся к мели и наконец остановился, но это уже было безразлично. Ему сопутствовала удача. Улыбаясь, он вынул из кармана бумажник с брутовским рублем и положил его рядом с собой на сиденье.

Внезапно туман поднялся, точно театральный занавес, и впереди, совсем как тогда во сне, на самой середине реки, появился черный силуэт боевого корабля.

Нет, теперь он не спал. Он мог ущипнуть себя за руку и почувствовать боль. Теперь это было спасение!

Пошатываясь, он встал и взмахнул обеими руками, и в ответ на корабле блеснул желтый огонь.

Почему? Что там случилось? — И сразу же у самого борта поднялся высокий серебряный столб и, поднявшись, неподвижно застыл в воздухе.

Это было очень странно.

12

«Сего числа, в шесть часов тридцать минут, находясь в дозоре у точки А, в рассеивавшемся тумане обнаружил выше себя по течению неизвестный черный предмет.

Полагая, что это плывущая мина заграждения, произвел с дистанции четыреста ярдов один выстрел из дежурного орудия и немедленно стал сниматься с якоря.

Реку снова покрыло туманом, а потому, из предосторожности переменив место и отойдя под левый берег, я выслал для обследования шлюпку под командой младшего лейтенанта Кларка.

Вернувшись, Кларк донес, что неизвестный предмет оказался небольшим моторным катером обычного типа. Он сидел на мели, и вся его кормовая часть была разбита близким падением снаряда.

Людей на нем обнаружено не было. Удалось найти только бумажник черной кожи, каковой при сем препровождаю.

В шесть часов пятьдесят семь минут туман окончательно поднялся, но неизвестного катера на отмели уже не оказалось. Следует предположить, что его снесло течением и что он, имея многочисленные повреждения корпуса, затонул.

Капитан-лейтенант Дальрой Монитор М-25».

— Прочли? — спросил командующий речной флотилией капитан Ноэль Блэр.

— Кэптен, сэр, — ответил мичман барон Штейнгель, — я был свидетелем этого печального происшествия и должен отметить, что капитан-лейтенант Дальрой вел себя странно.

Он хотел многозначительно добавить, что Дальрой был ирландским революционером, но не успел. Капитан Блэр, приветливо улыбнувшись, поднял руку:

— Когда мне понадобится лучший командир монитора, чем Майк Дальрой, я назначу вас на его место. А пока вам лучше не вмешиваться не в свое дело… Вы ознакомились с содержанием бумажника?

— Там почти ничего нет, — пробормотал темно-красный Штейнгель. — Частные письма и удостоверения на имя Олега Михайловича Малиничева.

— Знакомая вам фамилия?

— Я его хорошо знал. — И Штейнгель еще ниже опустил голову. — Он был лейтенантом старого флота и плавал на миноносцах… Вероятно, теперь бежал от красных к нам.

— А это что такое?

Штейнгель взял в руки маленький листок бумаги и разгладил его складки:

— Тут написано: четыре линии — двадцать четыре штуки. Это план выставления красными минного заграждения.

— Дайте взглянуть. — Блэр наклонился над развернутой картой. — Здесь. Да, несомненно, здесь, у верхней оконечности этого островка с непроизносимым именем. — Карандашом на карте нарисовал узкий прямоугольник и аккуратно его заштриховал.

— Он хотел нам помочь, — глухо сказал Штейнгель.

— Он достиг своей цели. — И капитан Блэр нажал кнопку звонка. Появившемуся рассыльному приказал вызвать лейтенанта Фаркварда и снова повернулся к Штейнгелю:

— Всё это, конечно, очень досадно, но что поделаешь! Было бы еще досаднее, если бы Дальрой принял мину за катер и взлетел бы на воздух со своим монитором… И заодно с вами.

В каюту вошел невысокий черноволосый лейтенант. Остановившись у стола, вытянулся, точно стараясь стать выше ростом, и почтительно спросил:

— Сэр?

— Фарквард, наступление переносится на завтра. — И капитан Блэр положил обе руки на стол. — Известите командиров кораблей и сухопутных частей. Срочно затребуйте из базы дивизион тральщиков. Это всё.

Но Фарквард не уходил. С сомнением в глазах смотрел то на Штейнгеля, то на своего командующего и наконец решился:

— Получены известия от Десмонда. Прикажете доложить?

Блэр невесело усмехнулся:

— К вашему сведению, Штейнгель: сегодня ночью русский отряд майора Десмонда взбунтовался и перебил своих офицеров. Кажется, у вас в России это принято, но при чем здесь мы, англичане, и какого черта мы торчим в вашей проклятой стране?.. Докладывайте, Фарквард!

Лейтенант Фарквард вынул из кармана записную книжку и осторожно откашлялся.

— Сам Десмонд тяжело ранен, но остался в живых. Сейчас находится на перевязочном пункте у верхней пристани. Батальону Леннокса удалось оцепить мятежников. Большая часть их перебита пулеметным огнем, около шестидесяти человек взято в плен, а две небольшие группы прорвались в лес.

Блэр встал из-за стола и несколько раз молча прошелся по каюте. Вся эта история с отрядом Десмонда окончательно вывела его из себя. Он остановился и щелкнул пальцами.

— Пьяные русские офицеры без штанов скачут на одной ножке по лагерю. Командир второй роты, какой-то Олсуфьев, чтобы не скучать, заставляет своих солдат всюду таскать за ним его пианино. Удивляюсь, как они не взбунтовались раньше… Тем не менее, Фарквард, пленных придется поставить по ранжиру и расстрелять каждого четвертого, а остальных отправить на базу.

— Есть, сэр!

— Беглецов преследовать всеми средствами. Прикажите Холлу выслать в погоню три аэроплана.

Штейнгель встал. Слишком много оскорбительного сказал Блэр о России и русских. Резко ему ответить? Нет, об этом и думать не приходилось. Но всё-таки что-то сделать нужно было. Какой-нибудь решительный жест, чтобы хоть самому реабилитироваться.

— Разрешите мне участвовать в преследовании, — но представил, что пробирается через лес и болото под пулями и в грязи, и быстро добавил: — На одном из аэропланов.

Капитан Блэр взглянул сквозь него на противоположную стену:

— Пожалуйста, если только Холл вас возьмет… Кстати, Фарквард, пришлите его ко мне. Надо будет чем-нибудь отвлечь внимание красных от того, что у нас делается… Я больше никого из вас не задерживаю.