Андрей Лебедев - Яволь, пан Обама! Американское сало

• Название: Яволь, пан Обама! Американское сало
• Автор: Андрей Лебедев
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0895-6

Остросюжетный актуальный политический детектив. На фоне майданных беспорядков и государственного переворота 2013–2014 гг. на Украине рассказывается подлинная история украинского государства, разоблачаются националистические и пропагандистские мифы. Автор убедительно доказывает, что нация «украинцев» придумана австрийцами всего сто лет назад. «Изнутри» раскрываются технологии создания «оранжевой революции», описываются портреты действующих украинских политиков. На ярких примерах показано, КАК должна действовать Россия, если она хочет быть эффективной.

---

— Ну… Хочешь сказать, голодомора не было? Ерунда какая-то. Всем известно, что он был!

— Не так все просто, Коля. Вот какие неувязочки я откопала. Немецкая пропаганда практически не апеллировала к, казалось бы, беспроигрышной теме голодомора. А Геббельс был не дурак! Если бы в голодоморе тридцать третьего года на Украине была вина большевиков, то есть если бы большевики действительно забрали хлеб и этим уморили каждого пятого украинца или хотя бы каждого десятого, то для немцев голодомор был бы божьим даром. Тогда пропагандистской идеей немцев была бы идея освобождения Украины от тех, кто искусственным голодом убил каждого пятого, с призывом к остальным четырем отомстить! И немцам надо было бы просто вспоминать и вспоминать о «голодоморе», тем более что от сорок первого до тридцать третьего всего семь лет прошло. А ведь для психологического воздействия на население использовалось все, что хотя бы теоретически могло найти какой-нибудь отклик среди «замученных большевистским режимом» советских граждан, вызвать ненависть к Советам и недоверие к командованию. Использовался антисемитизм. Здесь же на Андреевском спуске продаются немецкие листовки: «Бей жида-политрука, морда просит кирпича!», «Бери хворостину, гони жида в Палестину». Только в сорок первом году немецкая авиация сбросила на территорию Украины сотни миллионов листовок ста пятидесяти двух разновидностей. И лишь в нескольких проскальзывает тема голодомора — да и то как факт мало кому известный и якобы сознательно замалчивающийся большевиками. Удивительное дело: по заявлению Кушмы, от голода в тридцать второй — тридцать третий годы погибли минимум двадцать процентов населения Украины, а сами украинцы узнали об этом только из геббельсовской пропаганды! После пары-тройки неудачных попыток раздраконить население Украины напоминанием о голоде нацисты поняли: вариант этот проигрышный, и вернулись к более эффективным юдофобским воззваниям. Оставив тему голодомора в наследство Кушме и Ищенко.

— Ну, я за геббельсовскую пропаганду не ответчик, не знаю, почему они об этом не писали.

— А вот еще факт, — нажимала Алла. — Во время войны немцам так и не удалось сформировать ни одной восточноукраинской дивизии. Хотя служили у них разные — и крымские татары, и чеченцы, и западные украинцы, не испытавшие на себе ужасов голодомора, и даже русские-власовцы. А вот «украинцев», прошедших через голод тридцать второго — тридцать третьего годов и, по логике Кушмы, люто ненавидящих коммунистический режим, среди предателей оказалось на удивление мало. Почему? Те, кто пострадал на Украине во время голода, потерял своих близких, почему-то пачками в полицаи не записывались. И вместе с «ненавистными комиссарами, большевиками, командирами, евреями», а также москалями, казахами, узбеками и белорусами шли в бой «за Родину, за Сталина!». Почему?

— Что ты меня допрашиваешь? Не знаю я!

— Вот я и говорю, загадка! Познакомь меня с кем-нибудь, кто эту тему досконально знает, а? Не с пропагандистом кушмовским, который врет про десять миллионов умерших с голоду, а настоящим историком.

— Используешь мое служебное положение, — усмехнулся Николай и крепко обнял девушку.

Ти ще не користуєшся Інтернетом? Безкоштовне підключення, вигідний тариф![17]

— Юлия Тимоченко провела на Майдане Незалежности митинг с требованием отставки президента Кушмы, — сообщает радио «Свобода плюс».

Принадлежащий Дружинину киевский офис «Крымспецстроя» представлял собой три комнатки в недорогом бизнес-центре на Дегтяревской, в доме, построенном в стиле советского конструктивизма тридцатых годов. В доме этом, специально задуманном как госучреждение, были громадные, хоть в футбол играй, вестибюли, коридоры и широченные лестницы, зато комнатушки маленькие. В одной из этих по сто гривен за квадратный метр арендованных Евгением комнатушек сидела недоучившаяся филолог-переводчица Галочка. Она была и секретаршей, и заместителем Дружинина по общим вопросам одновременно. В другой комнатке, где стоял сейф, был кабинет Евгения Васильевича, а в третьей — так называемой «совещательной», где до поры складывали всякое барахло, старые мониторы, кафельную плитку в пачках по сто штук, сантехнику неизвестно кому и для кого, — среди всего этого хлама иногда сидел приходящий через день сисадмин Коля Королько — лохматый паренек с мутным взглядом невыспавшегося человека.

Дружинин прощал Галочке весь этот беспорядок, может, потому, что она напоминала ему Катеньку…

Катя все время ругала Дружинина, а она любила называть мужа по фамилии, за беспорядок. Но Евгению Васильевичу неожиданно понравилось такое перераспределение ролей. И если в армии, в горах Афгана, он был несгибаемым командиром отделения первого взвода разведроты — сержант, орденоносец, кавалер ордена Красной Звезды, да еще и с медалью «За отвагу», а у себя в стройтресте — был суровым и даже мрачным топ-менеджером, которого одинаково боялись и нерадивые матерщинники-прорабы, и крючкотворы главные бухгалтеры, то дома на Вернадского Дружинин менялся, становясь мягким и послушным исполнителем воли своей нежной Катеньки.

Ах, как они любили, как они обожали Василька! Бывало, Евгений поднимал сына на своей сильной руке под самую люстру в гостиной, и Васечка как бы летал, смешно махая ручонками. А счастливый отец приговаривал: «Герой Советского Союза летчик-космонавт Васечка Дружинин вознесся к звездам и совершил мягкую посадку». Катюша с нескрываемым испугом наблюдала за полетами сына и ворчала на мужа: «Только не урони, только не урони!»

Но Евгений Васильевич не уронил ни разу. Когда улыбчивый малыш Васечка завершал третий или четвертый облет люстры, Дружинин мягко опускал руку, и Вася благополучно «приземлялся» на расстеленное на диване теплое махровое полотенце.

Они часто гуляли вместе. Дружинин специально купил большой «Форд Универсал», чтобы туда помещалась коляска, и они ездили в Битцу. Дружинин счастливо улыбался, когда видел, как у Васечки в глазах отражается голубое весеннее небо. И Катя гордилась, что такого красивого мальчика родила.

— От моих генов, — пытался вставить Евгений.

— Вот и нет, — фыркала Катюша. — Слава богу, Васечка похож на меня и на моего папу в молодости.

Евгений Васильевич не обижался. Он слишком любил Катю. Свою Катю.

Вот и на Галку он никогда не сердился…

— Опять твой Коля всю «совещательную» захламил. Не войти, не сесть, не людей принять, — с порога начал ворчать Дружинин.

— Вы сами не разрешаете старую оргтехнику выбрасывать, — парировала Галина. — Снимите еще одно помещение под склад, тогда и ругайте на здоровье.

Настроение у Дружинина с утра было дерганое. С одной стороны, предстояла не такая уж частая в последнее время и потому радостная встреча с сыном Васильком, но радость эта омрачалась тем обстоятельством, что Евгений Васильевич точно и наверняка знал, зачем приедет сын. Не столько с отцом повидаться, сколько денег просить. И будь обстоятельства иными, Дружинин с радостью бы дал сыну эти деньги, как раньше, сколько бы тот ни попросил. А то он раньше ему не давал? Но теперь, когда произошла катастрофа на крымских стройплощадках, свободных денег у Дружинина не было.

Оттого и нервы шалили. Оттого и на бедную Галочку ни с того ни с сего наехал с утра.

— У тебя хоть кофе и сахар имеются? — примирительно спросил секретаршу Дружинин. — Вася с девушкой своей заехать обещал, угостить сможем?

— Обижаете, Евгений Васильевич, — уже совсем не дуясь на шефа, ответила Галочка. — У нас и покрепче, чем кофе, найдется, после вас с Маратом еще осталось.

Вася приехал почти без опоздания. Это означало, что деньги ему нужны очень-очень. Степень пунктуальности явки на свиданку к родителю определялась у Василия величиною его долгов. Добрые люди говорили Дружинину, что новая Васина любовь требует расходов. Перед ней, Анжелой, он понтуется, готов хоть луну с неба… купить. Простую девчонку удивить можно и походом в ресторан, но Анжела — девушка непростая, из богатой семьи, как ему доложили.

— Не по Сеньке шапку он себе взял, — предупреждали добрые люди.

Вася вошел, окрыленный, в отцовский офис и представил Евгению Васильевичу своего Ангела.

— Анжела… Анжела Тимоченко, — поджав губки, произнесло длинноногое и волоокое семнадцатилетнее дитятко, церемонно протягивая Дружинину руку.

— Ваша мама… — вежливо начал Дружинин.

Однако Вася поспешил перебить отца, восторженно заглядывая в глаза красавице, выпрашивая в ее взоре ответное чувство

— Да, Анжелкина мама — та самая Тимоченко, представляешь, папа!

Галя внесла в кабинет поднос с кофе.

— Папа, почему ты не распорядишься, чтобы Гале поставили «koffe-machine»? — предъявил сын.