Татьяна Исмайлова - Три дня на расплату

• Название: Три дня на расплату
• Автор: Татьяна Исмайлова
• Издательство: Изд-во ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-007027-6

После гибели любимой сестры Анна Терехина бежала из родного города за границу. Спустя четыре года она возвращается туда, где произошла эта ужасная трагедия. Руки опытного пластического хирурга сделали Анну как две капли воды похожей на француженку Люсьен, которая едет с ней в одном поезде. Люсьен должна с блеском сыграть свою роль в ее хитроумном плане… Так зачем Анна, которая носит теперь фамилию Морель и владеет известной парфюмерной фирмой, инкогнито возвращается в родной город, да не одна, а со своим двойником?..

---

— Анна, — Ольга обняла оцепеневшую подругу, — Анна, милая, надо срочно уходить. Ты слышишь меня?

Анна не отрывала широко раскрытых глаз от неподвижного тела Демона. Тоска, острая, яростная, тяжелая, заполняла ее сердце. Было так больно, что она боялась вздохнуть. Она наклонилась: Демон перекусил своими огромными клыками горло Бессараба и, даже мертвый, не выпустил из зубов шеи своего убийцы.

Анна хотела взять в руки голову собаки, но не смогла: сомкнувшиеся со всей силой клыки продолжали намертво удерживать повергнутого врага.

— Ребята, — голос ее задрожал, — может, он еще жив?

Одинцов, обняв Анну, отвел ее в сторону.

— У тебя руки в крови, — прошептал он. — Давай я вытру.

— Руки? — Анна поднесла пальцы к лицу. — О господи!..

Шурик, нагнувшись, протолкнул руку к груди пса, попытался перевернуть его на бок. Не смог.

— Нет, — он покачал головой. — Он застрелил его.

Анна, уткнувшись в плечо Одинцова, заплакала.

— Анечка, милая, — Ольга погладила ее по плечу, — Демону ничем не поможешь. Через минуту-две здесь будет куча народа, не исключено, что и люди Бессарабова. Надо уходить немедленно, слышишь?

Анна, всхлипнув, кивнула: да, надо уходить.

— Поедемте все ко мне, а? — Ольга заглянула ей в лицо. — Не сможем же мы расстаться просто так после всего, что здесь случилось! Шурик нас за десять минут доставит.

Анна вытерла рукой слезы:

— Нет, не могу. Здесь где-то моя машина. Черный джип. Где-то здесь я его поставила.

— Этот? — Смеляков показал на сверкающий новенький джип.

Анна кивнула, держась за Одинцова обеими руками, направилась к машине.

— Как ты поедешь? — продолжала уговаривать ее Ольга. — Ты же не в себе! Александр, ну скажите ей, что в таком состоянии ехать опасно.

— Мне надо, Оля. И Одинцову надо. Ты ведь со мной, Саша?

Одинцов кивнул.

— Я хотел попросить тебя, Оля. — Он достал квитанции из кармана куртки. — Забери, пожалуйста, из камеры хранения мои вещи. Там сумка и ящик с портретами Маши.

— Давай-ка лучше мне эти бумаги, я с машиной, завтра же подскочу на вокзал, — Смеляков забрал квитанции.

— И вот что еще, Оля, — вспомнил Одинцов, усаживаясь в машину рядом с Анной. — Я днем пытался связаться с тобой. Возьми этот конверт. Здесь негативы. Только будь осторожна — из-за них, по-видимому, и погибли Шерстков с Машей. Может, ты знаешь, кто на них изображен. Там… как бы это помягче выразиться, мужик с мальчуганом развлекается.

— Я знаю, кто это, — голос Анны звучал тускло. — Это Минеев, ваш губернатор. А мальчик, Оля, — это тот летящий малыш на фотографии Шерсткова, которую ты напечатала в своей газете вместо опровержения. Что делать с этим, — она достала с заднего кресла саквояж, вытащила видеопленки и тоже отдала оторопевшей Ольге, — решай сама. Но в одиночку не действуй — опасно.

— А что на кассетах?

— То же, что и на негативах. Материал у тебя такой, что лучше дома одна не ночуй.

Шурик погладил Анну по руке:

— Не волнуйся, я ее заберу к себе.

Анна вздохнула:

— Тогда все, ребята. Нам пора.

Ольга, наклонившись к Анне, крепко ее обняла. Шурик тоже потянулся прощаться, но вдруг резко выпрямился, тихо сказал Анне:

— Открой заднюю дверь, быстро, быстро! — затолкал туда растерянную Ольгу и заскочил сам. — Защелкни замки! Уф, хорошо, что стекла у тебя тонированные.

— В чем дело, Смеляков? — Ольга крепко прижимала к груди кассеты с конвертом.

— Смотри, видишь те три машины? Это Левкины пацаны прикатили. Аня, твою машину эти ребятки могут знать?

Анна, как завороженная, смотрела в окно.

— Уже не три, уже пять машин там, настоящий сбор! Смотри, они что-то обсуждают. Если Леву быстро обнаружат — худо нам будет. Что ты спросил? Машина? Может, и не знают, я два дня на «девятке» ездила, ее уж точно заприметили, а джип вряд ли. Надо рискнуть и выбираться отсюда. Где ваша машина?

Шурик задумался:

— Ты сейчас в город?

— Нет, по Московской.

— Тогда разворачивайся и едем. Только не гони, чтобы не привлечь их внимания. На выезде из города есть пост гаишный, там мы с Олей выйдем, а машина моя… да черт с ней. Пусть стоит на вокзале до завтра или попрошу ребят пригнать ее на пост. Меня и Олю бессарабовские мальчики хорошо знают, мою машину — тоже, не будем «светиться».

Анна кивнула, потихоньку дала задний ход, развернулась в метрах двадцати от скопища иномарок — их уже собралось более десяти — и медленно проехала мимо. Только миновав первый поворот, прибавила скорость.

— Знаете, что я подумала? — весело спросила Ольга. — Зачем мне с таким богатством киснуть в нашем городишке? Поеду-ка я с Анной и Одинцовым в Москву. Может, успею к приходу поезда, на котором едут мои, ведь на такой машине не ехать, а летать можно! И там на вокзале найду Смоленского и вместе с ним встретим Коновалова и девчонок с мамой. Вот будет сюрприз так сюрприз — обалдеют все! Маму с девчонками на такси отправим в Переделкино, а я с мужиками отправлюсь сразу же на телестудию, Павел подскажет, куда вернее. Надо действовать быстро. Куй железо, пока горячо! А? Как вам мое предложение?

— Замечательно! Я очень рад, что ты поедешь с нами! — Одинцов, обернувшись, заулыбался.

— Я тоже, — Анна не сводила глаз с дороги. — А как же твоя газета без капитана?

— Ну, я в Москву-то ненадолго, как прокручу это дело, сразу назад. А вообще-то газете надо другого капитана. — Ольга засмеялась счастливо. — Я меняю мостик.

— Решилась? — Смеляков сжал ей плечо.

— Теперь решилась, Шурик. Да и не дает мне Коновалов возможности для иного решения. Меня вот только мучило, как уйти, когда выборы на носу, когда такой раздрай в нашей области, когда Минеев рвется на второй срок. А теперь знаю и уверена — не прорвется! Все силы приложу для этого! Всех своих московских друзей и коллег подключу. А потом, — она с хрустом потянулась, — потом паду в ножки Коновалову: бери непутевую замуж. Как ты думаешь, Шурик, возьмет?

— Возьмет. — Смеляков тронул Анну за плечо. — Сейчас за поворотом пост, останови.

Он пожал руку Одинцову, приобнял за плечи Анну, крепко прижал к себе Ольгу:

— Будь осторожна. Я тебя люблю.

— И я тебя, дорогой.

Анна, обернувшись, удивленно спросила:

— Можно трогать?

— Можно.

Ольга неотрывно смотрела вслед Смелякову.

* * *

Только сейчас она ощутила, как смертельно устала. Потеря Демона подкосила: ее любимая собака только для того и нашлась, чтобы доказать свою преданность хозяйке и спасти ее. Она насухо вытерла полные слез глаза, приказала себе: «Все, все, хватит!» — дорога не терпит отчаяния. Жаль, что ни Одинцов, ни Ольга не водят машину — ей хотелось сейчас закрыть глаза и хоть ненадолго провалиться в сон. Пока ехали по области, она коротко рассказала Одинцову и Ольге о себе, на подробности не хватало сил, и на то, чтобы отвечать на их вопросы, — тоже. Они поняли, замолчали и вскоре затихли.

Несколько раз Анна ловила себя на том, что засыпает, и вздрагивала: хорошо, что шоссе было почти пустым. Нет, или надо встряхнуться и заставить себя быть внимательной, или съехать в кювет и поспать хотя бы полчасика. Ага, поспать! Что там надумают бессарабовские кореша, когда обнаружат своего шефа, придавленного псом? Демона они знают, наверняка уже догадались, что Анна поменяла машину. Несложно просчитать, что из города она постарается исчезнуть. Наверняка уже сейчас они мчатся следом, а если бросились в погоню сразу, вот-вот могут объявиться.

Она включила радио, радостный голос ведущего сообщил, что в Москве три часа: почти половину пути они преодолели.

Через час с небольшим на нее накатила апатия — не вызывала уже острой боли гибель пса, бессмысленной казалась вся эта затея с неумелым ее мщением, все эти страхи, переживания. Ужасно болела голова, затекли ноги и спина, радио она уже давно выключила — музыка только раздражала. Справа виднелась небольшая рощица, вот там она и спрячет машину. У нее нет сил! Она — никакая! Она засыпает за рулем и даже видит короткие сны!

Потихоньку, стараясь не наезжать на рытвины, Анна завела машину в густой кустарник, заглушила мотор и, ее будто отрубили, моментально провалилась в глубокий сон. Проснулась, почувствовав, что ее тихонько, но настойчиво тормошит Одинцов.

— Что? — спросила осевшим голосом, глянула на часы: прошло чуть больше получаса.

Он молча показал на шоссе: с интервалом в минуту-две на огромной скорости одна за другой промчались несколько машин — она успела насчитать шесть. «И еще с десяток их было, — он говорил почему-то шепотом. — Похоже, это за нами».

— Что будем делать, Саша? — Она тоже перешла на шепот. — Оставаться здесь нельзя, место пустынное. Ехать у них в хвосте — тоже опасно. Но другого выхода нет, здесь одна дорога. Знать бы, сколько гнать они будут, — неужели до самой Москвы? Вряд ли. А повернут назад — мы сами к ним в лапы, готовенькие. Теперь уж они точно знают, что мы на джипе, видел меня один их паренек, когда я за тобой на Монастырскую приезжала. Что скажешь, Саша?