Татьяна Исмайлова - Три дня на расплату

• Название: Три дня на расплату
• Автор: Татьяна Исмайлова
• Издательство: Изд-во ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-007027-6

После гибели любимой сестры Анна Терехина бежала из родного города за границу. Спустя четыре года она возвращается туда, где произошла эта ужасная трагедия. Руки опытного пластического хирурга сделали Анну как две капли воды похожей на француженку Люсьен, которая едет с ней в одном поезде. Люсьен должна с блеском сыграть свою роль в ее хитроумном плане… Так зачем Анна, которая носит теперь фамилию Морель и владеет известной парфюмерной фирмой, инкогнито возвращается в родной город, да не одна, а со своим двойником?..

---

Одинцов молча смотрел на нее, пристально, будто запоминая припухлость рта и слабую синеву под глазами, набухшие веки и незащищенный взгляд. Он осторожно поцеловал вздрагивающие уголки ее губ.

— Ты боишься? — спросил едва слышно.

— С тобой нет, — также, едва шевельнув губами, ответила она. И тогда он улыбнулся, и она успела заметить, какая чудная у него улыбка, едва успела, потому что через секунду почувствовала эти улыбающиеся губы на своих губах, и все остальное, что так волновало, тревожило, пугало и настораживало, что держало в оцепенении и тревоге, вдруг отошло куда-то далеко, на задний план.

Ольга завозилась на заднем сиденье, спросила хрипло:

— А что стоим, случилось что?

Джип уже выезжал на шоссе, уже разворачивался, когда Ольга выдохнула:

— Сзади три машины, две — почти на заднице у нас. Сдается мне, что сейчас они начнут стрелять, так что пригните головы, ребята.

Стрелка спидометра стремительно поползла, и уже казалось, что машина не едет, а летит над асфальтом. Они оторвались от погони, но ненамного, преследовали их тоже не маломощные автомобили.

— Прикури мне сигарету, — попросила Анна Одинцова, потихоньку сбавляя скорость. — Знаете, что может быть? Сейчас они по сотовому свяжутся с головной своей колонной — и те тут же развернутся нам навстречу.

— Ой! — перебила вдруг ее Ольга. — Ребята, по-моему, у наших погоняльщиков свои разборки. Точно, точно! Смотрите, две задние машины обогнали первую и… и…

Все трое услышали отдаленный взрыв. Ольга спустилась с сиденья вниз, почти на пол, и прошептала:

— Какой ужас!.. Теперь они гонятся за нами. Ой, мама, — всхлипнула, — что же будет-то?

Сверкающий серебром джип и черная «Вольво» пронеслись мимо, оторвавшись метров на сто, резко затормозили.

— Они перекрыли дорогу, нам не проскочить, — тихо сказала Анна. — Я торможу.

Навстречу им бежал выскочивший из «Вольво» крепкий парень.

— Вы Анна? — крикнул издалека. — Не бойтесь! Говорю, не бойтесь! — добавил уже тише, подходя. — Ваш джип надо отогнать подальше от трассы, на него охотников нынче много. Перебирайтесь в наши машины. И поскорее! Через два часа будем в Москве. Алексей Петрович ждет вас.

* * *

Он действительно ждал ее. Поднялся затемно. Стоя у большого открытого окна, думал о том, что седьмой час уже, а все еще сумеречно, видно, день предстоит пасмурный, тучи обложили небо. Лето в этом году какое-то мокрое, всего несколько дней в июне без дождя. Вот и сегодня, похоже, зарядит на целый день. Поморщившись, потер локоть: будто грызет кто-то кость изнутри.

Ольгу Аристову он разрешил высадить у вокзала, знакомство с этой дамочкой уже ни к чему, по всей видимости, она выходит из игры. И правильно делает, не женские это штучки — крутиться в политике. Одинцова с Анной доставят через несколько минут. Хмыкнул, скребя в затылке: ишь, не захотел хирург расставаться с Анютой, хоть и было предложено завезти его домой в Чистый переулок.

Он прикрыл ставни — прохладно. Сел в жесткое кресло, удобное для побаливающей спины, включил телевизор. Передавали сводку погоды: не ошибся его собственный барометр-локоть, весь день обещают дожди.

Таким, по-домашнему расслабленным, и застала его Анна. С Одинцовым ее разделили, как только они вышли из машины, улыбчиво успокоили: «Ваш друг пока немного отдохнет».

— С возвращением! — приветствовал ее Алексей Петрович. — Утолила душеньку? Всем сестрам раздала по серьгам? Садись, садись, рассказывать не надо, все знаю, доложили уже. — Вздохнул протяжно. — Наворотила дел, не ожидал, Мамаем прошлась. Бедный городок! Долго ему еще отряхиваться придется. Но нос не задирай, мои ребятки тоже при деле были. Ведь так?

Она кивнула: уж больно разговорчив старик, что-то непохоже на него.

— Спасибо за помощь. Без нее нам было бы худо. Может, объяснишь, — она ближе придвинулась к нему, — какой твой-то интерес в этом деле? Ты ведь ничего не делаешь просто так.

Он засмеялся:

— Просто так — не буду. А интерес… Ну вот взять хотя бы чеки, что были у Ращинского, они ведь теперь у тебя?

— А что ж сам не отнял, вон какие у тебя ребятки резвые.

Он выпрямился в кресле:

— Резвей не бывает. Но ты дорогу перешла. А я в память о Насте мешать не стал. Даже помог кое в чем. Жизнь, Анюта, дороже трех миллионов.

— Двух.

— Прожрал, значит, Коля миллиончик… Ну да ладно, другим возместил.

— Вот как… А Киря, Бессараб, Клава… — Она запнулась, обожженная догадкой. — Они что же, тоже тебе все это время возмещали?

Он кивнул. Подумал, что правда эта горька для Анны, девочка максималистка и верит в идеалы. Да и он не прочь поверить во что-то, даже сейчас, когда жизнь пошла на закат! Но приходится считаться с далеко не идеальной действительностью и принимать существующие правила. Или устанавливать эти правила самому.

Маслов и Бессарабов, конечно, ребята не сахар. Он не простил им, что своей жестокостью они спровоцировали гибель Насти, хотя в душе не считал, что так уж и не правы были ребята — долги надо возвращать, а если их не отдают — выбивать. Таковы жесткие правила игры. Потеряли эти четверо по милости Насти около трех миллионов долларов, деньги немаленькие. А он потерял Настю. Они свои миллионы уже давно вернули, и не без его помощи — он расплатился за Настины долги сполна. Им же еще предстояло держать ответ. Всем! Он просто оттянул срок. Не с кем было в том городке работать, а нужно было наводить порядок, брать все под контроль. Тех двоих, как их там звали, да, Воронок и Веселый, вот этих пришлось сразу убрать, звериного в них было больше человеческого. А с Кирей и Бессарабом можно было сработаться, сговориться. Он им дело помог раскрутить, но и они обязанности свои хорошо знали: в городе прекратились бандитские разборки, а получаемой прибылью ребята делились, как им было приказано.

Он потому и выбрал этих двоих, чтобы знать о них все, что нужно. И никуда они от него не делись бы — стоило только проколоться в малом, тут же пришлось бы ответить за все. И Коля Ращинский пока был при месте, и тоже хорошо понимал Николай Семенович свои обязанности. И на губернатора знали, как влиять. Еще бы годик-два, а там он бы сам разобрался с кем надо, без этой народной мстительницы. Но отговаривать Анну, когда звонила из Парижа и передавала кучу поручений, когда примчалась сюда с француженкой Люсьен, не стал: упрямая девка, все равно бы сунулась туда, только б все разворошила без толку. И он решил: пусть лезет в пекло, раз приспичило, раз спокойной и сытой жизни за бугром недостаточно для забвения. В конце концов она имеет на это право. Только она и он. Но проколов быть не должно, хоть и несвоевременно все это затеялось. Ну что ж, где не справится девчонка, дело доведут до конца его ребята. А если б случилось с Анной что — не его вина, сама напросилась.

Он вздохнул: не чужая ему Анна, нет, не чужая. Но своей так и не стала. Он знал почему: пигалицу эту Настя, как оказалось, любила больше, чем собственную жизнь…

Анна курила, молча уставившись в окно, около которого он недавно стоял.

— Так я поняла, ты с ними дружил, Алексей Петрович?

Он хмыкнул:

— Дружил! С ними у меня, голубушка, дела были.

— Да какие ж дела с бандитами и убийцами?

— Большие дела, Аня. А когда дела большие, то требуется, чтобы ими занимались серьезно. Заметь, ни у Маслова, ни у Бессарабова плохих предприятий не было. Из злых голодных волчат, которые все крушили и уничтожали на своем пути, выросли прекрасные бизнесмены.

— Ой уж…

— А ты не ойкай. Мне лучше знать. Тебя долго в России не было, но ты должна помнить, что тут было, когда начались эти так называемые реформы. Плодились злые волчата, как кролики, по всей стране. Ни авторитетов для них не существовало, ни прежних правил — подай все сразу! Не останови мы это, бандитский террор охватил бы всю страну. В Свердловске, помню, самые толковые, головастые, энергичные ребята за две недели перестреляли друг друга, только и осталась от них аллея мраморных памятников! Кто стал на их место? Мелюзга — нахальная, безграмотная, с куриными мозгами, таких учи не учи, помогай не помогай — один черт. Все равно под себя грести будут и пушками размахивать. Ненавижу!

Анна плеснула в бокал коньяк, отломила кусок шоколада: ее знобило и болела голова, видно, опять снизилось давление.

— Значит, ты, Алексей Петрович, теперь как бы главный защитник Отечества, да? А в подручных у тебя такие, как Бессараб? Потому и порядок у вас тут на кулаке да на крови держится.

Он дернулся: какой-никакой, но порядок! Поднявшись с кресла, Анна подошла к окну.

— Все хочу тебя спросить, можно?

— О Насте? Я тебе и так скажу: дочкой мне была твоя сестра.

Анна резко обернулась:

— Не может быть!

— Почему же? Я с мамкой твоей в одном классе учился. А отец твой к нам пришел в классе восьмом, тоже в Лизоньку с первого взгляда влюбился. Собой был хорош — высокий, в волейбол классно играл, на курсах математических в университете учился, чемпион района по шахматам. А Лиза вот не его, такого умного и красивого, а меня, хулигана, полюбила. Только вот незадача получилась, попался я на какой-то ерунде, и подгребли меня, три года впаяли. А Лиза забеременела, сама знаешь, как в те годы на все это смотрели, строго было. Рассказала она обо всем твоему отцу, он тут же предложил жениться на ней. Даже с Лизкиным условием смирился: в одной постели ни разу не будут, пока я из тюрьмы не выйду.