Юлия Леонова - Звезда Любви

• Название: Звезда Любви
• Автор: Юлия Леонова
• Жанр: Исторические любовные романы

Казалось, они совершенно не пара: сиятельный князь и внебрачная дочь уездного помещика. Но случилось так, что влюбившись в его сиятельство и в душе лелея мечту, когда-нибудь стать достойной его, девушка отправляется в блистательный Петербург. Под покровом ночи, сбежав из дома, спасаясь от ненавистного брака, Жюли не могла и подумать, что встреча, о которой она так долго мечтала, состоится совсем скоро. Но вот чем обернется для нее эта встреча? Вспомнит ли князь скромную провинциальную соседку? Или позабыл ее, как только покинул уездные владения? Сможет ли долгая разлука охладить вспыхнувшее чувство? Или оно будет сиять вечно, как волшебная звезда, проведя героев через все испытания, что уготовила им судьба навстречу друг другу?

---

Павел уже дописывал письмо Горчакову, когда в кабинет постучался встревоженный управляющий: Буйный, жеребец князя, на котором он приехал из Петербурга, захромал после дальней дороги. Шеховской, считавший Буйного не просто конем, а скорее верным другом, не раз спасавшим ему жизнь в недалеком военном прошлом, вынося из самой гущи боя, бросив недописанное письмо на столе, вместе с Фомой Ильичом поспешил на конюшню.

Чего только не передумала за ночь Юленька, однако в конце концов рассудила, что муж ее прав, и негоже ей, женщине, совать свой нос куда не следует. За завтраком она Павла не застала и, напрасно прождав мужа все утро, решила сама начать нелегкий разговор. Узнав у лакеев, что князь направился в кабинет, она робко заглянула в приоткрытые двери. В кабинете никого не было, но на обычно чистом столе лежали какие-то бумаги, а кресло было отодвинуто так, будто хозяин покинул кабинет второпях и собирался вернуться к работе. Не совладав с любопытством, Жюли скользнула к столу и быстро пробежала глазами написанные четким размашистым почерком строчки, когда за дверью послышались чьи-то шаги. Испугавшись, что ее застанут за этим недостойным занятием, Юля опрометью кинулась к двери и едва не столкнулась с горничной. Покраснев, как маков цвет, девушка выскользнула из комнаты, и поспешила к себе.

Взяв в руки томик "Айвенго", Жюли присела в кресло. Она попыталась было читать, но тайком прочитанные строки письма мужа к князю Горчакову не давали ей покоя. Зачем вдруг Павлу понадобилось разыскивать Поплавского? Перебирая то немногое, что успела о нем узнать за свою недолгую театральную жизнь, она вспомнила, что в последнее время он проживал в близком соседстве с покойной mademoiselle Ла Фонтейн. И тут, словно вспышка молнии, Юлю осенила догадка: а не был ли Аристарх именно тем самым свидетелем, что указал на ее супруга, как на убийцу Элен? И не потому ли Павел не может разыскать его, что, опасаясь его гнева, Поплавский предпочел скрыться? Но ее-то Аристарху Павловичу бояться нечего, она с легкостью сможет разыскать его и убедить рассказать всю правду в полиции, — подумала Жюли. Она ничего не стала говорить мужу о своих догадках, опасаясь, что он или как всегда отмахнется от нее или, того хуже, запретит ей даже думать о том, чтобы принять участие в поисках Поплавского, но решила, что непременно поможет супругу.

Юля помирилась с супругом в тот же день. Она легко простила ему все обиды — прежде всего потому, что уже знала причину его плохого настроения и теперь просто выжидала подходящего момента, чтобы начать действовать самостоятельно.

Незадолго до Пасхи молодая чета Шеховских вернулась в столицу. Юле не было нужды придумывать причины для поездок по городу — какая же Пасха без подарков? — и она решительно приступила к выполнению своего плана.

Вернувшись в столицу, она первым делом съездила на квартиру к Поплавскому, но его там не нашла. Расспросив швейцара, она выяснила, что жилец сей съехал и нового адреса не оставил. Прямо оттуда она отправилась в Александринский театр в надежде застать там Мартынова. Насколько она знала, тесной дружбы с Поплавским он не водил, но их вполне можно было назвать приятелями. Но и там ей не повезло: Мартынов не знал, где искать Аристарха Павловича. Все, что было ему известно, так это то, что Поплавский занемог и попросил несколько дней отпуску, чтобы поправить здоровье, однако вот уже месяц не появлялся в театре. Озадаченная такой таинственностью, молодая княгиня вернулась домой.

Вся столица готовилась встречать светлый праздник Пасхи: в лавках прислуга закупала продукты, на кухнях голова шла кругом от запахов праздничной снеди, торговцы готовились выставить свой товар на Сенной площади, ожидая немалую выручку от торговли в этот день.

В день Воскресения Господня на площади перед Исаакиевским собором собралось множество народу. Юля вместе с Полиной тоже собирались принять участие в крестном ходе и с утра, укрывшись от мелко моросящего дождика в легкой двуколке, ожидали его начала. Народу в храме собралось столь много, что нечего было даже думать о том, чтобы присутствовать на утренней литургии. К тому же, проснувшись, Жюли почувствовала себя странно: закружилась голова, к горлу подступила дурнота и все тело покрылось липкой испариной. Решив, что за ужином переусердствовала с солёными грибами, Юленька отказалась от завтрака, опасаясь возвращения неприятных ощущений и ограничилась только чашкой чая с молоком. Недомогание задержало ее, и потому к храму они приехали слишком поздно, уже после начала службы. На свежем воздухе полегчало, и вскоре проснулся такой аппетит, что она даже пожалела, что не взяла с собой корзинку с пирогами.

После возвращения из Павлова у Юли, пожалуй, и не было возможности поговорить по душам с Полиной, а ей никак не давало покоя то странное ощущение, что вызывали в ней письма сестры. Вот и сейчас, стоило ей спросить Полину о ее чувствах к Мишелю, как та после пары ничего не значащих фраз вдруг принялась восхищаться перчатками, что были на руках у Юли, попросила их примерить и теперь любовалась, как они ладно сидят на руках. Впрочем, перчатки, подарок Софьи Андреевны, и впрямь были хороши и изумительно подходили к костюму, но так ли все ладно с помолвкой сестры? Задумавшись, она обвела глазами сновавшую перед двуколкой разодетую толпу. На какое-то мгновение ей показалось, что в этом пестром сборище лиц мелькнуло одно знакомое. Испугавшись вдруг, что упустит его из виду, Юля, подобрав юбки, соскочила с двуколки, крикнула застывшей в немом изумлении Полине, чтобы та дождалась ее, и кинулась за каким-то человеком в черном плаще. Жюли все дальше продвигалась по улице в направлении Казанского собора, ее ярко-синий плащ еще несколько раз мелькнул в толпе, и вскоре Полина потеряла ее из виду. Она была так поражена, что не сразу сообразила, что к чему. Опомнившись, она хлопнула перчатками по спине сидевшего на козлах извозчика Никитку и велела тому ехать за сестрой.

— Помилуйте, барышня, — развел руками мужик, — мне туточки никак не развернуться, пока не разойдутся все.

Понимая, что возница прав, Полина все же не смогла сдержаться, пообещав ему в сердцах все кары небесные, соскользнула с коляски и бросилась догонять сестру. Двигаясь наугад, Полина уж совсем было отчаялась, когда вдруг толпа расступилась, пропуская небольшой кортеж, и девушка заметила яркое одеяние Жюли почти в самом конце улицы. Ускорив шаг и поминутно сталкиваясь с теми, кто спешил на площадь, она протискивалась вслед за ней.

Аристарх Павлович, низко надвинув на глаза цилиндр, спешил вернуться на квартиру. За время своего вынужденного добровольного заточения Поплавский малость поиздержался, и сегодня, превозмогая страх перед возможным преследованием, решился все же съездить в театр, где у него была припрятана кое-какая сумма на черный день. Деньги он хранил в костюмерной в одной из коробок с такими древними и ветхими париками, что вряд ли кто-то решился бы туда заглянуть без особой на то надобности в течение ближайшего столетия. Теперь, когда деньги из коробки благополучно переместились в его карман, задерживаться на улице не было причины, однако ощущение чьего-то внимательного взора преследовало его последние четверть часа. Поплавский ускорил шаг, запетлял, как заяц, по улицам и подворотням, но это неприятное ощущение только усилилось. Тогда он в очередной раз резко изменил направление и углубился в сторону, противоположную от своей цели. Желая убедиться в обоснованности своих подозрений, Аристарх скользнул в узкую подворотню, ведущую во внутренний дворик доходного дома. Место было столь узким и темным, что и в самый солнечный день здесь царил полумрак, а сегодня и день был пасмурным. Прижавшись спиной к стене, Поплавский ждал появления своего преследователя или преследователей. Каково же было его изумление, когда вместо ожидаемого громилы или полицейского в подворотню впорхнула худенькая маленькая женщина. Дама остановилась, тяжело дыша, приложила руку к груди, а затем откинула с лица вуаль, мешавшую ей разглядеть чтобы то ни было при столь скудном освещении. Аристарх узнал ее и едва не вскрикнул изумленно — перед ним была бывшая актриса императорских театров Анна Быстрицкая, ныне княгиня Юлия Львовна Шеховская. Тотчас волна злобы всколыхнула его душу: если бы не она, его план непременно бы удался. О, как он ненавидел в этот момент ее, а еще более ее супруга — этого заносчивого князя, которого Элен, — и он готов был в этом поклясться, — любила до последнего своего вздоха, несмотря на все те слова ненависти, что кричала ему в пылу бессильной ярости, свесившись полуголая из окна. Не помня себя, Поплавский шагнул ей навстречу. Юля испуганно охнула, но, признав его, робко улыбнулась. Глаза не обманули ее, это действительно был Поплавский. Она сама шагнул ему навстречу: