В Бирюк - Обязалово

• Название: Обязалово
• Автор: В Бирюк
• Жанр: Фэнтези

---

Пусть меня научат".

А что? - Хорошая профессия. Всегда нужная. На Руси столько народу померло. Не по своей воле, не по душевной готовности. Толковых, работящих... Их бы поднять...

Некромант - идеал каждого серьёзного доктора. Некромантия - святое дело. Самый известный из некромантов - Иисус Христос со своим бедным пованивающим Лазарем.

Видок у всех у нас... нездоровый. Как у покойников. Но правильнее наоборот: я людей на погост не пустил. Не некромант я, к сожалению. Я - витофил. "Сам не - ам, и другому - не дам". Здесь "не ам" следует понимать в трактовке от Рабиновича: "Не дождётесь!".

Если бы не я со своим недодавленным гумнонизмом - они бы все перемёрли. Или это не гумнонизм, а "жаба"? Вона сколько холопов поднабрал! Богачество! Про "жабу" как-то спокойнее думается. Как-то... правильнее?

Из моих открытий в этом исходе... Я здесь уже год, но есть куча вещей, которых я не видел. А и видел, да не уразумел. Включая повседневные и фундаментальные.

Есть понятие: "женский труд". Не в смысле "эксплуатация женского и детского труда", а в смысле технологических операций, которые исполняют исключительно женщины.

В "Святой Руси" гендерное разделение труда - дело святое. Иногда настолько "святое", что мужчинам, а особенно - чужим, его стараются не показывать. Как-то... неприлично. Бабам - показывать, мужикам - смотреть. Любопытствовать, интересоваться, нос совать... Как в женский туалет подглядывать - ничего нового не увидишь, но... непристойно.

Здесь, на походе, деваться бабам некуда. И я увидел... Не в смысле туалета... Хотя они очень смущались... Но просто послать меня... Персонажа уровня Домны здесь нет. А после санобработки у них вообще... границы допустимого несколько поплыли.

Так вот, люди зерно не едят.

Мысль офигительно новая. Всего-то лет тысяч десять. А вот что из этого вытекает...

Человечество тысячелетиями превращало зерно в два полуфабриката для приготовления нормальной еды: крупу и муку. И изобрело для этого аж три приспособления - за десять тысяч лет! Зернотёрка, ступа, мельница.

Зернотёрку можно и в 21 веке увидеть, в Африке, например. Тамошние хомосапиенки находят достаточно большой камень твёрдой породы с выемкой на верхней поверхности, насыпают в выемку зерно и катают по этой выемке другой камень, цилиндрической или шаровидной формы.

Если второй камень маленький - можно ухватить в руку, он работает курантом - им растирают зёрнышки по стенкам углубления нижнего камня, либо пестиком - зёрна разбивают.

От куранта произошёл верхний жёрнов, что породило все мукомольные мельницы. От пестика... Да это не тот пестик, который с тычинками!

"Там ступа с бабою-ягой

Идёт-бредёт сама собой".

Зачем бабе-яге ступа? - Нет, я понимаю: для полётов. А в мирное время?

А в мирное - она там толчёт. Обращаю внимание: не "воду в ступе", а - зерно. И получает крупу разных сортов. Из которой варит кашу. "Щи да каша - пища наша" - настоятельно рекомендованная древнерусская диета. Кстати, помогает и в 21 веке.

Ступа и пест в "Святой Руси" - чисто женские инструменты. Поэтому бабец-ягец в русских сказках такой мерзкий: мужик, а ведёт себя как баба - пестом машет. Извращенец.

Всем известно, что идеал русской женщины, судя по Некрасову, такая... угрюмая жадюга:

"Она улыбается редко...

Ей некогда лясы точить,

У ней не решится соседка

Ухвата, горшка попросить".

А когда ей "лясы точить"? Каждый день нормальной семье из десятка едоков нужно натолочь крупы.

Ставим эту дуру, я имею в виду - колоду дубовую, вертикально посреди поварни, насыпаем горсточку зерна, и... колотим. Пестом. Дубина в полпуда весом. Руки поднять - опустить. Толчём.

Можно дубину не на вытянутые руки вскидывать. Тогда надо сильнее бить самой. Или дубину выбрать потяжелее, пудовую.

Можно бить с подкручиванием в нижнем положении: нижний конец песта работает при этом как тот же курант - растирает разбитое зерно. Хорошо, если нижняя часть ступы не деревянная, а каменная или железная чашка, хорошо, если подошва и самого песта обита железом.

Не зря в классификации древнерусского оружия есть отдельный вид: "боевой пест".

При таком ежедневном финтесе - в доме вырастают... воительницы-предводительницы. C несколько "мебельными" формами:

"Идет эта баба к обедни

Пред всею семьей впереди:

Сидит, как на стуле, двухлетний

Ребенок у ней на груди".

Помечтали? Про грудь табуреткой? А теперь выскребаем горсточку того, что мы там на... мололи? Намолотили? - Натолкли! Высыпаем в миску. Засыпаем в ступу новую горстку зерна и... мечтаем дальше.

Спина как, не отваливается? Руки ещё поднимаются? Переходим к следующей процедуре: толчёное... вот это самое - высыпаем в сито. И осторожными круговыми движениями, как золотоискатель промывает породу...

Это называют - "обрушение зерна". Отсюда - "крупорушка".

"Обрушенное зерно" либо используется целиком (гречка, пшено, рис, перловка из ячменя, овсянка), либо расплющивается (овсяные, кукурузные хлопья), либо дробится до получения крупы определённых размеров (из пшеницы - манная и пшеничная крупы, из ячменя - ячневая крупа, из кукурузы - кукурузная крупа).

В "Святой Руси" нет кукурузы. А всё остальное... - зависит от хозяйки. Как ударила, как просеяла. Ну, и конечно - а что вообще выросло.

"Обрушение" в "Святой Руси" - сугубо женский интимный процесс. Вот только здесь, в походе, когда мои холопки прямо в санях начали толочь овёс, я это увидел. Так-то мне... я же с другой стороны прилавка! Люблю овсянку... А как это делается... Все эти танцы с шестом... Виноват - с пестом.

Нужна национальная программа: "Избавим баб от дур!". В смысле - в руках. Они, конечно, будут уже не настолько... конеостанавливающими. И - пожарогулящими. Но - потерпят. Потому что двадцатитрёхлетняя, начавшая стареть (как здесь считают), туземная красавица с полупудовым "ослопом" в руках... как-то неправильно.

Как "избавлять" - известно. По учебнику.

Ещё со времён киммерийцев и скифов в здешних поселениях находят каменные жернова. И нижний, неподвижный - "лежняк", и верхний - "бегун". Этими каменюками зерно перетирают в муку. Из которой пекут хлеб.

Отношение к хлебу, к хлебопёкам во всём мире - особенное.

На Руси, вплоть до 20 века, почти всё сельское население, то есть почти всё вообще население империи, пекло хлеб дома. Рецидив случился во время Великой Отечественной, когда на оккупированных территориях и в партизанских краях централизованная выпечка хлеба прекратилась. Народ немедленно вспомнил свой исторический опыт. "Вспомнивших" - ценили и в бой не посылали.

"Ценили" - всегда. В Древнем Риме, например, раба, умевшего печь хлеб, продавали за 100 тысяч сестерций, в то время как за гладиатора платили лишь 10-12 тысяч. "Ломать - не строить, душа не болит". В смысле - не болит за гладиатора.

Марк Вергилий Эврисак, сын греческих иммигрантов, потомственных мельников и пекарей, живший в конце I в. до н.э., поставил себе в Риме у Эсквилинских ворот огромный памятник, настоящую трёхъярусную башню. На барельефах изображено приготовление хлеба на разных его стадиях: ослы работают на двух мельницах, работники у стола сеют муку, хозяин берет пробу муки. Машину для вымешивания теста вращает осел; погонщик следит - хорошо ли тесто вымешано. На двух больших столах тесто раскатывают и формуют; у каждого занято по четыре работника. К одному столу подошёл хозяин и даёт указания пекарям; все обернулись к нему и внимательно слушают. Около хлебной печи стоит рабочий и сажает хлебы. И, наконец: в высоких доверху наполненных плетёнках несут хлеб к весам; его взвешивают и принимают эдилы.

Просто для справки: до Генри Форда и его конвейера - две тысячи лет.

До этого римляне выпекали хлеб дома, а Эврисак запустил выпечку хлеба на продажу в товарных объёмах. Это оказалось настолько значительным событием для Рима, что Плиний-старший уделил Эврисаку несколько страниц в своих трудах.

У Эврисака мельничные жернова вращали рабы, ослы или лошади. Русская баба - не Эврисак. Она... по стародавней частушке:

"Я и лошадь, я и бык,

Я и баба, и мужик".

Сорокалетняя, полуслепая от темноты в доме и сажи в воздухе, бабушка, с сорванной спиной и суставами пальцев, разбитыми артритом от стирки в холодной воде и непрерывной сырости - главная помощница: перебирает зерно, отделяя чёрные "угольки" спорыньи.

Старшая дочка, гордая родительским доверием, осторожно покачивает решето - просеивает уже готовую муку.

А хозяйка работаем мельником... На ручной мельнице! Из скандинавских саг известно, что работа эта считалась особо тяжёлой и на неё ставили рабов. У русской крестьянки... вполне по "Вокзалу для двоих" - "сама, сама...".

Факеншит! Ну нельзя же так над людьми издеваться! Даже если они - наши предки! Есть же водяные мельницы! Их же в России тысячи! - Точно. Тысячи. Но - потом.