Алексей Маслов - Синъицюань: Единство формы и воли. Часть 1

• Название: Синъицюань: Единство формы и воли. Часть 1
• Автор: Алексей Маслов
• Издательство: Центр «Здоровье народа» при участии АО «Гарт
• Жанр: Боевые искусства
• Год: 1993
• ISBN: 5-88531-010-6

«Воля человека следует прежде его формы», — говорили мастера синъицюань, одного из наиболее сложных стилей ушу.

Книга известного знатока китайской истории и культуры, автора многих публикаций о восточных традицию, одного из лучших мастеров ушу за пределами Китая, адресована тем, кто решил постичь ушу как особый творческий путь и духовный опыт.

---

Сунь Лутан оставил после себя замечательные труды, чтение которых доставляет поистине эстетические наслаждение: «Учение багуачжан», «Учение синъицюань», «Учение тайцзицюань», «Истинное описание смысла кулачного искусства». Ни до него, ни после не было другого мастера ушу, который написал был столь подробные и в то же время литературно выверенные произведения.

Таким образом постепенно фиксировалась не только техника, но и теория синъицюань, а три направления стиля — шаньсийское, хэнаньское, хэбэйское стремительно развивались. Почти триста лет развития в закрытых школах позволили сформироваться глубоко продуманной, рациональной системе обучения и Духовной передачи. Появились и сложные этапы посвящения, причем высшее посвящение было равносильно мистическим ритуалом других даосских магов. Бойцы овладевали не только кулачным искусством, но и работой со многими видами оружия — мечом, копьем, палкой, девятизвенной цепью, серпами, веревкой с грузом на конце и даже «тайным оружием» — палочками для еды.

В 1911 г. известный мастер синъицюань, ученик Го Юньшэня — Ли Цуньи (1847–1921) вместе с другим известным мастером-мусульманином Ма Фэнту основывает в г. Тяньзцине Всекитайское общество бойцов ушу, начав светское преподавание своего стиля. Он участвовал даже в восстании ихэтуаней в 1898–1901 гг. и был известен тем, что обладал магической способностью «уворачиваться от пуль» и быть неуязвимым для огнестрельного оружия. Внезапно появляясь на полях сражения, вооруженный лишь одним мечом (его так и прозвали — «Ли Одинокий меч»), он ловкими ударами свалил не один десяток врагов, причем, как утверждают, пули не трогали его. Биография Ли Цуньи поистине удивительна — он получил высшие посвящения сразу в трех стилях — синъицюань, мицзунцюань («Стиль потерянного следа») и багуачжан. Уже после разгрома восстания ихэтуаней, Ли Цуньи пользовался таким уважением, что власти не решились тронуть его. В сентябре 1918 г., когда ему было уже за семьдесят лет, Ли Цуньи согласился участвовать в поединке с русским бойцом Кантором, который не сумел продержаться против китайского мастера и нескольких минут. У Ли Цуньи изучал синъицюань и тайцзицюань один из лучших мастеров багуачжан — Чэн Тинхуа, позже погибший во время восстания ихэтуаней.

Именно Ли Цуньи впервые начинает широкое преподавание хэбэйской ветви синъицюань. Он приезжает в Шанхай, где становится преподавателем легендарно известной Ассоциации Цзинъу — «Чистых боевых искусств» — первого в мире общества по комплексному изучению боевых искусств, основанного еще в 1909 г. В ту эпоху Ассоциация Цзинъу собирала вокруг себя лучших мастеров Китая, ее поддерживал сам первый президент Китайской Республики Сунь Ятсен — большой поклонник ушу. Важнейшей задачей Ассоциации было сохранение и передача в чистом виде традиционных школ ушу, поддержка известных мастеров (не случайно внутри Ассоциации сложился удивительный духовный климат). Одно время там преподавал сам Сунь Лутан. И одним из направлений ее деятельности стала пропаганда синъицюань.

Большим другом Ли Цуньи был мусульманин, мастер Ма Фэнту — патриарх одного из самых мощных стилей ушу — тунбэйцюань (стиль «сквозной подготовки»), в который в качестве составных частей входили стили пигуацюань, бацзицюань (стиль «восьми пределов»), чоцзяо (стиль «хлещущих ног»). Синъицюань оказал такое влияние на Ма Фэнту, что в его школе стали изучаться немало принципов и даже приемов из синъицюань, например, сюда вошли все приемы «пяти первостихииа известный стиль бацзицюань перенял много из динамики передвижений и ударов синъицюань.

Синъицюань обогатил своей теорией и арсеналом многие известные стили, например, тайцзицюань, багуачжан, тунбэйцюань, бацзицюань. В некоторых школах он слился со стилем мицзунцюань. Мастер мицзунцюань Цзян Жунцзе некоторое время обучался у Ли Цуньи и стал даже его ближайшим учеником. Сейчас у этих стилей много общего — передвижения, чередования «открытых» и «закрытых» фаз, динамика движений, энергетическая работа, способы выброса силы.

Сегодня синъицюань можно даже увидеть на спортивных соревнованиях по ушу. Мощные удары, гибкие развороты и неожиданные комбинации неизменно вызывают восхищение у публики. И тем не менее полный вид этого стиля и особенно его принципы известны не многим. Нередко можно встретить сравнительно точных имитаторов, копирующих форму движений, но не получивших полную духовную передачу. Лишь ограниченный круг последователей сохраняет свою школу в чистоте, соблюдая старое правило — «не обучать недостойных».

Глава 2 ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ СИНЪИЦЮАНЬ

«Смысл пути синъицюань коренится

в изначальной природе человека».

Мастер Ли Куйюань (XIX в.)

Череда космических

трансформаций:

магия души и мистика космоса

Философско-духовные аспекты играют в боевых искусствах главенствующую роль. Именно духовным наполнением и отличается ушу от обычного боя или спорта. Стоит оставить в стороне эти вопросы, и ушу как таковое моментально улетучивается, оставляя лишь экзотическую оболочку из полумистических терминов и сложных движений. Философия для ушу — не просто красивая оболочка, далекая от реальных аспектов, но абсолютно конкретный указатель на путях боевых искусств.

Для нас эти вопросы — не просто дерзкая игра ума, странствия чистого духа по просторам метафизической реальности, но абсолютная жизненная конкретика. Мы не можем просто «прочитать» китайскую философию или запомнить пару метких афоризмов. Надо «впустить» ее внутрь себя, целиком доверится ей. Тогда каждое отвлеченное философское понятие превратиться в конкретный принцип занятий, в путь жизни. Ушу есть всегда процесс внутреннего творчества, творчества бесстрашного в своей свободе и вечном поиске. Древняя философия Китая в своей основе не концептуальна, не догматична, она гибка и вместо того, чтобы давить на сознание, как это делают многие западные философы, наоборот высвобождает энергию души, ^открывает новые горизонты духовных странствий вглубь себя.

Обо всех этих моментах нельзя рассказать в двух словах. Да разве вообще способен кто-нибудь поведать о том, что можно прочувствовать лишь сердцем? В этих вопросах не стоит доверять популярной литературе, нелепым выдумкам отечественных и западных авторов Единственный путь — чтение источников, и мы отсылаем читателя к списку литературы, помещенному в конце книги. Здесь же расскажем лишь то, что необходимо знать, приступая к изучению синъицюань.

Практически все понятия синъицюань, начиная от названия приемов и позиций вплоть до методов дыхания, базируются на категориях даосской философии, а также неоконфуцианства, возникшего в ХШ в. на стыке даосизма и конфуцианства. Практически все поклонники ушу знают, что боевые искусства непосредственно связаны со многими философскими и духовными откровениями, но мало кто может последовательно объяснить, каким образом сложные метафизические построения воплощаются в приемах кулачного искусства. Надо сказать, что не сразу понимали это и ученики в традиционных школах ушу. Для объяснения мастерами составлялись короткие стихи-речитативы, которые могли ритмически произноситься во время тренировок, с одной стороны, налаживая дыхание и ритм упражнений, с другой стороны, подспудно вводя в сознание ряд достаточно сложных философско-космических категорий. Мы отчасти последуем этому правилу и возмем за основу краткое философски-практическое стихотворное произведение мастера Цзян Жунцзе, который преподавал синъицюань и мицзунцюань в Ассоциации боевых искусств Цзинъу. Сам же от утверждал, что стихи достались ему как преемнику школы «по наследству» от даосского мага, имени которого он так никогда и не узнал.

Итак, последуем за древними объяснениями, постараясь уловить как синъицюань связан с космогоническими представлениями китайской философии.

Беспредельное:
Единое ци, находящееся в хаосе, образовывало собой
и внешнее и внутреннее.
Реки Цзиньхэ и Вэйшуй еще не разделились и проистекали из
Дао.
Абсолютная пустота, естественность, покой незамутненного
духа.
Смысл всего этого — трансформация пустоты, восходящей к
своему истоку.

Беспредельное (уцзи), символ которого пустой круг, это начало всех начал, или правильнее — отсутствие всякого начала. Еще не существует никакая форма, не появился никакой образ, никакая мысль о нем, нет ни Неба, ни Земли. Все едино и даже энергетическая субстанция ци, которая в результате дальнейших космогонических трансформаций станет основой всех вещей, находится в первобытном хаосе. Это — преддверие мира, его предчувствие. Нет ничего за пределами хаоса, поэтому ци составляет одновременно и внешнее и внутреннее начало. Реки Цзиньхэ и Вэйшуй в китайской традиции символизируют мутные и светлые воды, черное и белое, инь и ян. Но и они в этот момент мирской преданности едины и берут свое начало из Дао универсального пути и закона всех вещей, рождающего весь Космос. Путь Дао не определим словами, не уловим никакими органами чувств, он вечно отсутствует, но в то же время все вещи и явления в мире — проявления Дао. Постижение Дао и следование ему — смысл жизни истинного мудреца.