Марина Болдова - Крест

• Название: Крест
• Автор: Марина Болдова
• Жанр: Русское современное

Евгений Крестовский уже достиг того положения, когда деньги работают за тебя, к власти стремиться незачем, любимая дочь живет своей устоявшейся жизнью. Каким путем и какой ценой он пришел к этому, знают только он, его близкий друг и Господь Бог. И как страшно осознать, что теперь, в конце пути, за все придется дорого заплатить. И первое, что он потеряет – свое имя. И преступления, совершенные им в прошлом, покажутся в стократ чудовищней самого страшного греха…

---

– Боря, есть хочешь? – она кивнула в сторону кухни.

– Нет, спасибо, Лиза.

– Тогда пойди, поговори с Аленой. Или мы теперь никуда не поедем? – добавила она с надеждой.

– И не мечтай. Лучшее, что я могу сейчас сделать, это смыться в деревню, ты что, не понимаешь?

– Нет, не понимаю твоей паники, уж прости. Дело давно закрыто. Ты к нему с какого боку? Если даже что, папа опять поможет.

– Папа, папа! Ты не понимаешь, что это кто-то из ее родни докапывается?

– Чего ради?

– Если денег хотят, это – полбеды. А если мститель какой оголтелый? Пристрелит втихую, и останешься вдовой.

– Ты боишься?

– Да, Лизок, боюсь, – он смотрел ей прямо в глаза. Она вдруг разом поняла, что он действительно напуган. И она на самом деле может стать вдовой. И испугалась сама. Он никогда при ней не показывал слабость. Он и себе ее не показывал.

– Боря! Хочешь, отец приставит к тебе телохранителя? – она мягко дотронулась до его щеки тыльной стороной ладони.

– Нет, Лиза, не хочу. Я, наконец, хочу до конца разобраться, кто и зачем убил мою жену? Что-то подсказывает мне, что это писулька – привет от убийцы. Мне нужно время. Я боюсь, что он не даст мне этого времени. Ты помнишь ту первую записку, которая была в корзинке с Ларой? Она была в таком же конверте. Даже картинка такая же. Памятник Чапаеву. Я хорошо запомнил. Потому, что жил я в доме напротив драмтеатра и окна моей комнаты выходили прямо на этот памятник.

– При чем здесь памятник?

– Да не в нем дело. Тот человек, который подбросил нам под дверь квартиры корзину с моей дочерью и сейчашний писака – одно лицо. И оно, это лицо, знает то, чего не знаю я. Теперь понятно?

– Так ты думаешь, что она и вправду жива?

– Нет, это вряд ли. Тело ее опознали многие, и тетка ее любимая в том числе. Просто этому лицу нужно меня было задеть, напомнить мне о пожаре, заставить дергаться.

– Зачем, Боря?

– Варианта два. Или он думает, что я виновен, хоть и косвенно. Знаешь, как бывает: сам убил, а винит другого. Мол, если б не ты, мне не пришлось бы…

– Сложно слишком. А второй вариант?

– Или он хочет, чтобы я нашел настоящего убийцу. Ведь его так и не нашли. Тот деревенский Анискин даже и не пытался ничего расследовать, а твой отец был занят моей персоной, вытаскивал меня из тюрьмы. Спасибо, вытащил. Но я и не поджигал дом. Ты что, до сих пор мне не веришь?

– Верю, успокойся. Только не понимаю, что ты в деревне-то сумеешь сделать?

– Лиза, Рождественка ведь совсем рядом с Кротовкой.

– И что? Не пойдешь же ты опрашивать жителей? Прошло ведь двадцать с лишним лет!

– В Кротовку я, конечно, не сунусь. Но и в Рождественке, я уверен, найдутся те, кто помнит этот пожар. Знаешь, иногда деревенские сплетни могут быть вполне достоверными. Послушаю, что говорят, кого винят, о ком жалеют. Кстати, на бывшего мужа Любавы никто и не подумал. А он хоть и тронулся умом, но вполне мог! И это еще вопрос, правда ли, что его не отпустили из психушки? И еще брат у него младший был. Тогда ему лет десять исполнилось. Злобный такой волчонок, все ходил вокруг нашего дома и мелко так пакостил: то цветы потопчет, а их Любава столько насажала! То калитку с петель снимет. Однажды только я ему уши надрал: он в коляску к Ларке, а она стояла под навесом в саду, лягушку дохлую подложил. Главное, я видел это. И знал, что он в кустах сидит, ему, поганцу, посмотреть хотелось, как Любава визжать будет. Метнулся я к кустам, успел его за шиворот ухватить и наподдал слегонца.

Лиза слушала мужа, и в который раз боль тихой змеей заползала в душу. Как всегда, когда муж вдруг вспоминал Любаву, он на глазах менялся. Лицо разглаживалось, глаза наполнялись влажной нежностью, голос становился тихим и печальным. Лиза в такие минуты, стиснув зубы от злости, делала сочувствующее лицо и слушала про ненавистную соперницу. Он все говорил и говорил, а она, чуть не падая в обморок от сдерживаемого напряжения, так нелегко давалось ей это «лицо», представляла и представляла женщину горящей. Он замолкал и всегда после этого уходил от нее, словно стесняясь этого своего порыва, а она истово крестилась, моля Бога о прощении за грешные мысли. Похоже, это ее ноша: терпеть ее, давно умершую, в их жизни. Глядя на ее дочь завидовать ее мертвой красоте, и в объятиях мужа чувствовать себя чужой.

Лиза стряхнула с себя оцепенение: так и есть, Махотин уже ретировался в спальню. Но сегодня она не даст ему уйти в прошлое. Лиза решительно толкнула дверь.

– Боря, ты обещал поговорить с Аленой.

– Да – да, сейчас, минутку.

– Боря, она собирается куда-то уходить.

– Да, иду я, – голос Махотина звучал раздраженно. В принципе, вопроса ехать Алене с ними или нет, для него не было. В его семье давно уже должны понять, что, если он решил, это не обсуждается. Но у дочери слишком уж заковыристый возраст. Махотин усмехнулся. «Вот не повезло Лизке: и внешностью Аленка в меня и характерец мой! Жена думает, что я ее уговаривать стану. Нет, дудки! Я не упущу такого шанса: моя дочь и моя жена в деревянной избе с удобствами в конце огорода!» – Махотин опять развеселился.

Алена сидела на мягком пуфе перед огромным зеркалом, закрепленном в стильной металлической оправе и расчесывала волосы. Низкий стеклянный туалетный столик был уставлен баночками и флаконами. Махотин кинул критический взгляд на ее прическу. «Что за мода такая – на голове какие-то рваные клочья. Из – за этого Алена похожа на белесую ворону. Вот Ларочка – волосы – шелк, струятся по плечикам, мужиков такая красота с ума сводит. Впрочем, Аленка еще пацанка, какая там любовь – морковь, с Жоркой на мотоцикле гонять – вот и все желания!»

– Пап, не стой столбом за спиной, раздражаешь! – Алена махнула рукой в сторону еще одного пуфа. Махотин и не подумал на него сесть. Грузно опустившись на Аленину кровать, он продолжал молча ее рассматривать.

– Ну! Что ты молчишь? Пришел уговаривать, уговаривай!

– Зачем?

Алена, наконец, положила щетку для волос на столик и удивленно посмотрела на отца.

– Ты же хочешь, чтобы я ехала в эту Задрипенку?

– Так ты и поедешь. В Рождественку.

– А меня ты спросил?

– А что, нужно было?

– Я ж не дошкольница какая! Мог бы и спросить! У меня, к твоему сведению, другие планы на лето! – Алена начала злиться.

– И какие же?

– Мы договорились с Жоркой и Стаськой…

– Во как! Договорились!

– Да! И их родители, кстати, вполне вменяемые люди, купили билеты в тот же отель, что и мы. Только мы из-за твоей прихоти теперь сдаем билеты и путевки и едем кормить комаров в Задрипенку!

– Едем…, – Махотин весело посмотрел на дочь.

– Ты что, издеваешься? Да захочу, я вообще с вами никуда не поеду! Это мама тебе в рот смотрит, а я…

– Что, ты? – голос Махотина стал серьезным. Ох, как избаловала Лизка дочь!

– Я поеду с Жоркой! – она победно посмотрела на отца.

– Он готов оплатить тебе поездку? На свои личные сбережения?

– Не он! Билет же у меня есть, и отель оплачен!

– Нет, дорогая. Про это забудь.

– Ты хочешь сказать, что я не дашь мне мой билет?!

– Я хочу сказать, что ты едешь в Рождественку. И это без обсуждений. Вещи собирай. И бери с собой, что попроще, – бросил он уже в дверях.

– А Ларка, значит, не едет? Она, значит, у нас сиротинушка любимая, а я так, падчерица?! – Алена решила использовать последний аргумент.

Махотин резко остановился. Медленно повернулся к дочери.

– Запомни: Лара может поступать, как захочет. Напомню, ей уже двадцать два года. И она, в отличие от тебя, спокойно отнеслась к этой поездке. Она будет к нам приезжать.

– Приезжать! – Алена презрительно дернула плечиком, – А мы будем вынуждены там жить, папа! Это, как говорится, две большие разницы!

Поняв, что разговор зашел в тупик, Алена встала с пуфика, достала из стенного шкафа легкую курточку и вышла из комнаты, проскользнув мимо стоящего в дверях Махотина.

– Я к Стаське! – послышался ее голос из прихожей. Потом хлопнула входная дверь.

«Поговорили!» – Махотин немного виновато посмотрел на жену. Лиза отвернулась. «Его не исправить. Он и дочь сломает. Он так и будет мстить всему свету за отнятое у него счастье», – Лиза вернулась в кухню, где на плите уже закипала вода в турке.

Глава 9

– Ну, и что ты от меня хочешь, Елена?

– Надо искать Миху, Лукич. Сердцем чую – беда с ним, – Елена, едва забрезжил рассвет, уже постучалась в окно к участковому Семену Лукичу Воронину. Тот, не разобравши со вчерашнего устатку, чего в такую рань хочет от него мать Михаила Тихонова, пытался самокруткой прочистить себе мозги. В голове и вправду светлело с каждой затяжкой.

– Я тебе говорю, погоди панику гнать. Тебе что Санек сказал? В город Михаил уехал, с ночевкой.

– Да врет он, Лукич. Сам не знает, куда Мишка делся, и врет.

– А ты пристрасти его! Пугни, мол, ко Лукичу сведу, он и расскажет.

– Семен Лукич! Пошли к нам, Санек сейчас проснется, а ты его и сам расспросишь. А я мешать не буду.