Константин Ковалев-Случевский - Юрий Звенигородский. Великий князь Московский

• Название: Юрий Звенигородский. Великий князь Московский
• Автор: Константин Ковалев-Случевский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-235-03159-3

Среди тайн русской истории есть одна, связанная с правителем Руси, имя которого почти не упоминается в списке великих князей Московских. Сын Дмитрия Донского должен был по завещанию получить в наследство русский престол, но этот факт замалчивался официальными летописями. Данная книга — одна из первых полных биографий мятежного князя. Автор — известный писатель и историк Константин Ковалев-Случевский — предлагает читателям ответ на вопрос: почему одно только имя Юрия Звенигородского (1374—1434) — выдающегося полководца, покорителя булгарской Орды, знатока-книжника, благородного воина-рыцаря, покровителя искусств — наводило ужас на его правящих родственников? Князя называли русским Медичи, он строил в Звенигороде и Галиче мощные крепости и удивительные соборы, которые по его просьбе расписал Андрей Рублев, создав знаменитый Звенигородский чин, а также икону «Троица». Не потерпев в своей жизни ни одного поражения, не предав принципов благочестивого управления, он стал великим князем в Москве, но всего лишь на несколько месяцев. Загадочна кончина Юрия, хранит секреты и его гробница в Кремлевском Архангельском соборе. И знатоки, и любители старины найдут некоторые разгадки в данном увлекательном художественно-историческом расследовании.

---

Камень же спасал реально, а не гипотетически. Из всего, что останется потомкам на Городке, — до наших дней сохранится только Успенский собор. Каменный.

Перейдем к обустройству церковному.

Первоначально решено было возвести из камня собор Успения Пресвятой Богородицы. Исторические документы не сохранили сведений о времени его постройки, а пожар, случившийся в 1723 году и превративший в пепел все бумаги Звенигородской канцелярии, поставил в возможных поисках даты вполне вероятную точку. Косвенные данные и анализ других имеющихся источников — один из путей разрешения этой проблемы. По нашему мнению, решение о строительстве было принято сразу же после 1395 года, когда звенигородские дружины вернулись из похода с богатой добычей.

В это время уже существовали два деревянных храма — прежний Успенский (на месте нового) и Рождественский — на горе Сторожи. Новый собор на Городке, в самом центре Кремля, был необходим по нескольким причинам.

Первая — присутствие новой епископской кафедры в Звенигороде. Необходимо было поднять ее важное положение, особенно в связи с предстоящим переездом сюда старца Саввы из Троицкого монастыря.

Вторая — престиж. Князю Юрию надо было показать Москве и старшему брату Василию свою мощь и умение заботиться о своем уделе. Ведь будущее было непредсказуемым. А Юрий оставался по завещанию отца официальным претендентом на великокняжеский престол, как говорится, под «номером 1».

Третья — уже тогда могла зародиться идея династического брака с большими перспективами, дабы еще более усилить и возвысить положение Юрия перед Москвой. Литовцы изгоняют в 1395 году из Смоленска великого князя Юрия Святославича, Он вполне мог появиться со своими чадами, включая дочь — Анастасию, в Москве или даже в Звенигороде (у бывшего епископа Смоленского, а теперь — Звенигородского Даниила). Познакомившись с юной невестой, Юрий мог уже тогда предположить будущий брак, который приносил фантастические возможности — возможность претендовать на Великое княжество Смоленское, одно из самых важных и старейших в истории Руси. Храм же — большой, новый и каменный — нужен был и для исключительного события — венчания в столь представительном окружении. Хотя известно, что венчание Юрия и Анастасии произошло «на Москве», однако это никак не отменяет возможных планов совершить обряд в Звенигороде.

Что же касается каменного Рождественского собора в монастыре Саввы Сторожевского, то на месте одноименного деревянного его стали сооружать почти одновременно с Успенским на Городке. Оба храма были закончены так быстро, что уже к началу 1400-х годов большую их часть успел расписать иконописец Андрей Рублев (подробности — далее).

Но не скорость строительства сегодня приводит в изумление наших современников, в первую очередь — знатоков-искусствоведов. А зарождение нового архитектурного стиля, с которого мы и начали этот рассказ. Стиля, официально признанного как «раннемосковский», а мы, без обиняков, вновь назовем его «звенигородским» (между прочим, без претензий на приоритет в употреблении данного термина).

Многие признают — в нем есть некоторая загадка. В чем же она выражается?

При князе Юрии и его наставнике Савве Сторожевском в Звенигороде начинается условный возврат к принципам и архитектурным традициям Владимиро-Суздальской Руси. Но совершенно на новом уровне. Словно бы кто-то стремился «оживить» забытые черты домонгольской культуры.

Первым делом у искусствоведов принято сопоставлять звенигородские соборы с владимирскими церквами XII века. Особенно — из-за появления внешних украшений — орнаментов на стенах возводимых храмов. Правда, исчезают из такой резьбы диковинные животные, грифоны и персонажи библейской истории. Храм на Городке окружают лишь несколько полос каменного пояса из растительного орнамента. Времена переменились. Восприятие духовных основ жизни становится более символическим.

Для Успенского собора за основу в строительстве принимается четырехстолпная крестово-купольная форма. Главное здание-куб украшается рядами живописных кокошников, возвышающихся к барабану купола. Появляются изумительные, едва заметные порталы на стенах. Глядя на храм, легко вспомнить Дмитровский собор во Владимире и даже — церковь Покрова на Нерли.

Зодчий вспоминает о необходимости возведения хоров внутри храма — для княжеской семьи, так, как это делали на старой Руси. Современный искусствовед В. Г. Брюсова отметила один важный факт, что «наибольшее сходство собор на Городке обнаруживает с церковью Рождества Богоматери Московского Кремля с приделом Лазаря 1393 года. Такие детали, как килевидность арок, наличие освещающих внутренний проход на хоры в стене шестилепестковых окон-розеток, сходная профилировка цоколя, позволяют говорить о работе одной строительной артели». При этом она полагает, что храм на Городке в Звенигороде был заложен даже ранее московского — в конце 1380-х годов и к 1393 году уже был завершен. Получается, что одна и та же артель строила сразу и московскую, и звенигородскую церковь. Скорее всего, зодчие работали последовательно и, закончив Рождественский собор в Москве (1393 год), уже потом — начали строительство в Звенигороде (и, как мы уже говорили, предположительно, все-таки после 1395 года). Кстати, Троицкая летопись упоминает о присутствии князя Юрия на освящении придела Лазаря в Москве, в 1393 году.

Пропорции храма на Городке удивительно удачно вписываются в общие пропорции холма, на котором он стоит. Как писал академик Д. С. Лихачев (в работе «Градозащитная семантика Успенских храмов на Руси»), многочисленные легенды и апокрифы породили обязательное сочетание храмов в честь Успения Божией Матери с возвышенностью. «Эти легенды объясняют не только однотипность Успенских храмов на Руси, но и обычное для них расположение на горе, на крутом берегу».

К сожалению, мы не можем видеть сегодня его внешних украшений такими, какими они были задуманы и осуществлены первоначально. Скаты крыши храма покрыты металлом, кокошники еще «ожидают» восстановления…

Рождественский собор в Саввино-Сторожевском монастыре воплотил собой самые главные чаяния зодчих того времени, создававших свой новый стиль. Здесь применен был принцип «палатного» устроения, его внутреннее пространство — монументально, производит впечатление величия и кажется гораздо большим, чем есть на самом деле.

Общепризнанным временем строительства главного монастырского храма считаются 1404—1407 годы. Но, скорее всего, это произошло намного ранее. Ведь к этому времени уже заканчивались росписи звенигородских церквей иконописцами под руководством Андрея Рублева (о чем чуть далее). Он будет участвовать в работах по расписыванию Благовещенского собора Московского Кремля в 1405 году (вместе с Феофаном Греком и Прохором с Городца). Значит, трудился он в Звенигороде между 1395 и 1404 годами. И этот период стал для него основополагающим, особенно для всей его дальнейшей судьбы иконописца. То есть каменный собор в Саввином монастыре был завершен до 1404-го, и точнее, возможно даже — около 1400 года.

Собор Рождества Богородицы кажется на первый взгляд немного более тяжеловесным и приземленным, нежели храм на Городке. Но когда исчезает первое впечатление, становится ясным, что он воплощает в себе некоторые почти идеальные пропорции крепкого и фундаментального здания, свойственного лучшим традициям не только русского, но и европейского Возрождения.

В нем уже нет изящных и легких линий, свойственных типу «Покрова на Нерли». Скорее он напоминает о мощных столичных соборах, которые составляют опору архитектурного центра большого города.

Внешность его после реставрации приближена к той, что может считаться первоначальной. Особо выделяются и подчеркивают красоту храма три яруса килевидных кокошников: один ряд из трех кокошников по каждой стороне света, другой — из четырех по диагонали, и третий — из восьми по окружности подкупольного барабана.

Мастера тщательно подбирали для здания храма большие белокаменные блоки-кирпичи, каждая сторона которых достигала 45 сантиметров. Три или четыре таких блока составляли толщину стены, в среднем достигающую полуметра. Мощь таких стен могла выдержать еще несколько этажей.

Чудом сохранилась единственная первоначальная дубовая связь, которой пользовались для соединения частей здания. Все другие были уже давно заменены на металлические. Почти шесть столетий не уничтожили крепкое дерево. Основательные приемы строительства на горе Сторожи не перестают удивлять специалистов-реставраторов.

Сейчас даже трудно представить, что в те времена окружающая местность была застроена хоть и многочисленными, но лишь едва заметными деревянными домиками. Не было ни высоких каменных стен, ни какого-либо другого здания из камня выше двух этажей. Возможно, не было так близко и высоких деревьев (для сторожевых отрядов они бы только мешали наблюдению за местностью). Собор «единолично» возвышался над всем многоверстным пространством, словно откликаясь на колокольный зов своего собрата — храма на Городке.