Алексей Карпов - Княгиня Ольга

• Название: Княгиня Ольга
• Автор: Алексей Карпов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-235-03213-2

Книга посвящена биографии киевской княгини Ольги, первой на Руси правительницы-христианки, жившей в X веке. Вместе с вышедшими ранее в серии «Жизнь замечательных людей» биографиями князей Владимира Святого и Ярослава Мудрого она образует своего рода трилогию, в центре которой — Крещение Руси и образование Древнерусского государства.

В Приложении к книге печатаются ранние редакции Жития княгини Ольги. Некоторые тексты впервые введены автором в научный оборот.

---

Можно попытаться даже еще более точно определить время крещения Ольги. Правда, следует оговориться, что здесь мы вынуждены вступать на очень шаткую почву догадок и предположений. Тем не менее кое-какие основания для суждений на этот счет имеются.

Как известно, при крещении Ольга получила новое, христианское имя — Елена. Несомненно, такое наречение было связано с именем «августы» Елены, жены императора Константина, о чем речь еще впереди. Но столь же несомненно и то, что это имя было дано русской княгине в память другой Елены — святой и равноапостольной царицы, матери святого и равноапостольного императора Константина Великого, жившей в IV веке. Уподобление Ольги святой Елене проходит через все посвященные ей сочинения, начиная с летописного рассказа о ее крещении. Это та самая царица Елена, которая обрела в Иерусалиме Гроб Господень и Животворящий крест и около 326 года перенесла части Крестного древа из Иерусалима в Константинополь. В память об этом событии церковь празднует 14 сентября Воздвижение Честного и Животворящего креста Господня — один из двунадесятых праздников. В Сказании об обретении Креста, читающемся в греческих и славянских рукописях, подробно рассказывается о том, как святая Елена, прибыв в Иерусалим, с великим трудом отыскала место, где был сокрыт крест, разрушила построенный здесь идольский храм, раскопала землю и рассыпала камни и обрела святыню, которая затем была воздвигнута на возвышенном месте для обозрения всеми верующими (отсюда название праздника — Воздвижение){217}.

В Проложных житиях княгини Ольги тема обретения святой Еленой Животворящего креста проходит как прообраз крещения самой Ольги, принесшей свет христианской веры в Русскую землю: «По всему уподобилась святой Елене (княгиня Ольга. — А, К), ибо как и она, пойдя в Иерусалим, обрела честный крест Господень, так же и сия новая Елена сотворила»{218}. Более того, одним из основных эпизодов различных редакций Жития Ольги стало перенесение креста самой княгиней на Русь, что однозначно воспринималось как прямая аналогия перенесению креста царицей Еленой в Константинополь. «Было же имя ей наречено в святом крещении Елена, — читаем в Проложном житии княгини Ольги, — и приняла от патриарха крест… и тот крест и доныне стоит в Святой Софии (киевской. — А.К.), в алтаре, на правой стороне…»{219}О возвращении блаженной княгини в Киев со «знамением честного креста» сообщается также в «Похвале» Ольге из «Памяти и похвалы князю Владимиру» Иакова мниха и «Слове о законе и благодати» митрополита Илариона Киевского, который прославляет Владимира и Ольгу, принесших крест новой веры «из нового Иерусалима, Константинова града», и утвердивших его «по всей земле своей»{220}. «Животворящее Древо, Крест Христов, в Руси водрузила, им же всем верным рай отворится», — так прославлял святую Ольгу автор посвященной ей древней Церковной службы{221}.

Тема перенесения святой Ольгой креста из Царьграда в Киев и последующего «обновления» Русской земли (или «обновления креста» в Русской земле) напрямую пересекается с центральной идеей празднования Воздвижения креста Господня. Сам крест, перенесенный из Иерусалима в Константинополь, хранился как великая святыня в упомянутой выше Фаросской церкви Пресвятой Богородицы. В день Воздвижения, 14 сентября, его выносили из алтаря для поклонения верующих и ставили посередине храма, где он пребывал до отдания праздника Воздвижения 21 сентября. В чтениях и песнопениях в этот день вспоминалась и прославлялась святая царица Елена, мать великого Константина.

Праздник Воздвижения 14 сентября — самое заметное событие в церковном календаре между 9 сентября и 18 октября. Оно в наибольшей степени подходило для такого торжественного события, как крещение правительницы иностранного государства. Учитывая это обстоятельство, а также принимая во внимание наречение княгини Ольги и то заметное место, которое в ее Житии занимает тема получения ею креста и перенесения его из Константинополя в Киев, можно предположить, что именно день 14 сентября (или канун этого праздника, предпразднество Воздвижения, 13 сентября, приходившееся в 957 году на воскресенье) стал днем ее крещения{222}.[173]

Впрочем, повторюсь еще раз, это не более чем предположение. К тому же принятие христианства русской княгиней вполне могло (и даже должно было) растянуться по меньшей мере на несколько дней или недель. Церковные правила предусматривали определенный срок между оглашением — первой ступенью крещения — и собственно крещением, погружением в купель. Именно при оглашении происходило наречение новообращенного именем святого, память которого праздновалась на этой неделе. Если эти церковные установления были соблюдены в отношении Ольги, то 13 или 14 сентября можно рассматривать и как гипотетический день ее оглашения.

Стоит обратить внимание еще на один аспект ее путешествия в Царьград и крещения там. Мы уже говорили о том, что княгиня провела очень много времени в столице Империи, в том числе и в ожидании второго приема у императора. Причем между первым и вторым приемами прошло ровно 40 дней (согласно «включенному» счету, принятому Церковью). А ведь в церковном обиходе сорокадневный срок несет важную смысловую нагрузку. Так, именно 40 дней составляла обычная длительность оглашения перед собственно крещением{223}.[174] Возможно, это всего лишь совпадение, но нельзя исключать и того, что долгое пребывание русской княгини в Константинополе, и в частности в ожидании второго приема, могло объясняться особенностями литургической практики Византийской церкви, предусматривающей длительное ожидание крещения после совершения обряда оглашения.

Из практики византийского двора известно также, что к правителю «варварского» государства, пожелавшему принять христианство, приставляли архиерея, который должен был научить обращаемого новой вере[175]. Таким архиереем для Ольги, по всей вероятности, стал сам константинопольский патриарх, роль которого как учителя и наставника княгини особо выделена в летописном рассказе. Дважды, по летописи, Ольга беседовала с патриархом, дважды принимала благословение от него, именуя его «честнейшим владыкой» и своим учителем.

В 957 году патриарший престол занимал святитель Полиевкт († 5 февраля 970)[176], годом ранее сменивший на кафедре своего предшественника Феофилакта. Последний, поставленный в патриархи по воле отца, императора Романа I Лакапина, еще юношей, явно тяготился своим саном и сильно запустил дела церкви. В отличие от него, Полиевкт снискал славу великого подвижника. Скопец, «прославившийся аскетической жизнью, монашествующий с младых ногтей и отличавшийся во всяческой добродетели и правоверном учении», он не боялся спорить даже с императорами, коих за годы его патриаршества сменилось четверо. Его называли «новым Иоанном Златоустом», — писал современник, «и казалось, он и на самом деле был им»{224}. «Весь бысть освящен, весь бысть божествен от пелен, добродетелию и благобоязньством украшаяся, Цесарьскаго града престол удобрил еси, убогых чрева наполнил еси, отче преподобьне», — обращался к нему автор посвященного ему церковного песнопения{225}. Святитель Полиевкт оказался как раз таким человеком, который мог преподать русской княгине основы христианского учения, стать для нее непререкаемым авторитетом — и в силу своей благочестивой и добродетельной жизни, и в силу тех глубоких познаний, коими он обладал.

О том, как и чему учил патриарх «архонтиссу Росии», рассказывается в поздней Псковской редакции Жития святой Ольги. И хотя рассказ этот имеет явно литературное происхождение и к тому же испытал на себе очевидное влияние летописного рассказа о проповеди греческого «философа» князю Владимиру, Крестителю Руси, все же приведем его, ибо он отражает общие подходы к обращению «варваров», практиковавшиеся Византийской церковью: «Патриарх же начал учить святую от правил святых апостолов и святых отец семи вселенских соборов о вере и о воздаянии будущих благ от Господа нашего Иисуса Христа, который воздаст каждому по делам его: праведным — Царство небесное и жизнь бесконечную, которую нельзя и устами человеческими описать и которую уготовил Бог любящим Его, а грешным — тьма кромешная, и червь неусыпающий, и иные муки вовеки и на веки, бесконечные, каждому по делам его. Святая же, поникнув и слезами обливаясь и землю смачивая, стояла, словно некая губа морская напояясь от росы небесной, так же и святая Ольга, принимая в сладость от святейшего патриарха учение от Божественного писания»{226}.

Картины Страшного суда и загробного мира, посмертная участь грешников и праведников западали глубоко в душу вчерашних язычников — это мы хорошо знаем на примере князя Владимира, внука Ольги. Известно, что греческий «философ» показывал ему некое полотнище, «запону», с изображением Страшного суда. Княгиня Ольга могла увидеть эти устрашающие сцены на фресках Константинопольской Софии, гораздо более выразительных и живописных. Несомненно, увиденное и услышанное впечатлило ее не меньше, чем ее внука тридцатью годами позже.