Коллектив авторов - Африка. История и историки

• Название: Африка. История и историки
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-7598-1060-5

В сборнике суммируются результаты исследований ведущими российскими африканистами широкого спектра проблем, связанных с историческим сознанием африканских обществ в колониальную и постколониальную эпохи, которое остается практически не изученным в отечественной и зарубежной исторической науке. Делается попытка объяснить феномен рождения африканской исторической мысли и ее национальных ветвей в их конфликте и взаимодействии с западной исторической традицией, реконструируются основные этапы ее эволюции с учетом региональной специфики. Анализ форм африканской исторической мысли проводится в широком культурно-историческом, социально-политическом и межцивилизационном контекстах. Результаты исследования важны как для изучения реального прошлого, так и для выявления особых знаковых систем, свойственных африканской культуре на решающих стадиях ее развития.

Издание предназначено для широкого круга читателей, в первую очередь историков, политологов, культурологов, этнологов, социологов и журналистов.

---

Знаменательным фактом является то, что они обратились к литературному творчеству примерно в одно время. Томас Мофоло завершил работу над своим романом «Чака» («Tshaka») примерно в 1909–1910 гг., но опубликован он был лишь в 1925 г., роман Дубе «Слуга Чаки» («Insila kaShaka») был опубликован в 1930 г., в этом же году вышло произведение Плааки «Мхуди» («Mhudi», роман был написан к концу Первой мировой войны). Эти произведения стали классикой южноафриканской литературы и вместе с тем оказали огромное влияние на весь комплекс представлений африканцев о своем прошлом. В исторической прозе Мофоло, Дубе и Плааки явственно прослеживается влияние европейской культуры: в сюжетной линии, характере героев, моральных оценках и т. д.

В оценках исторических событий для них свойственен провиденциализм – представление о неизбежности воздания за причиненное зло и вмешательстве высших сил в течение земных дел. Так, Плааки, будучи религиозным человеком, искренне верил в идею божественной справедливости. Красной нитью через его роман проходит идея, что каждый получает воздаяние в жизни по заслугам, согласно своим делам. В романе «Мхуди» большое внимание уделяется всевозможным знакам, предрекающим скорое возмездие ндебеле[199] за прошлые преступления. Это и комета Галлея, появление которой интерпретируют как дурной знак для Мзиликази и его подданных, и предсказания прорицателей, которые вещали о наступление времени тяжелых испытаний и многих смертей, прежде чем ндебеле снова обретут покой[200].

Крушение державы Мзиликази, правителя ндебеле, имеет в романе Плааки и другой важный подтекст. Если власть ндебеле, основанная на насилии и порабощении, пала, что Плааки рассматривал как волю Провидения, то и господство белых в будущем также может быть свергнуто. Хотя эта идея нигде в романе напрямую не высказывается, она вытекает из самой логики развития событий – угнетение противно основам мироустройства, оно не может продолжаться вечно.

Подобные же мотивы мы можем встретить в романах Мофоло и Дубе. Они дают крайне негативные оценки правлению Чаки – создателя зулусской державы. Он выступает у них кровавым тираном, получающим наслаждение от убийства. У Мофоло Чака фактически продает свою душу дьяволу ради достижения могущества и подчинения всех окрестных народов. Убийство становится для него жизненной потребностью[201]. В соответствии с идеей неизбежности воздаяния на тех, кто творил жестокость, обрушивается неотвратимая кара. У Плааки – это разгром и изгнание ндебеле, у Мофоло и Дубе – смерть Чаки.

В произведениях африканских авторов явственно прослеживается влияние европейской литературной традиции. На Плааки большое влияние оказал Шекспир. Он даже осмеливается на прямое заимствование дилеммы из «Гамлета»: быть или не быть (to be, or not to be)[202]. И дело здесь не только в том, что он был поклонником творчества великого английского драматурга, ценителем художественной стороны его произведений. Не меньшее значение для него имело то, что он находил в произведениях Шекспира параллели с тем культурным универсумом, в котором жили тсвана. И, как указывает биограф Плааки Б. Виллан, в этом не было ничего удивительного, так как и Шекспир, и Плааки принадлежали по рождению к доиндустриальному миру и мыслили в схожих категориях: родства, власти рока, религиозных предрассудков и т. д.[203] В свою очередь в романе Дубе исследователи усматривают влияние английской приключенческой литературы, прежде всего Хаггарда[204].

Одно из главных предназначений ранней африканской исторической прозы – показать, что африканцы обладали своей собственной богатой историей. Южноафриканская литература начала XX в. была почти исключительно европейской. А значит, места для описания прошлого африканских народов в ней просто не находилось. В лучшем случае об африканцах упоминалось как о противниках белых. Европейцы рассматривались в качестве носителей цивилизации и прогресса, а коренное население – как погрязшее в невежестве и варварстве и не имевшее своей собственной истории.

Африканские авторы пытались показать, что течение южноафриканской истории определялось отношениями среди самих африканцев, а не только вмешательством белых. Поэтому они создают поистине эпические образы своих героев, вкладывают в их мысли и деяния поистине грандиозные замыслы. Чака у Мофоло и Дубе, Мзиликази у Плааки по сути вынашивают планы по созданию континентальных империй. Описание сражений в романах принимает форму эпических битв. Авторы не скупятся на краски при описании творимых жестокостей и понесенных жертв. Правители прошлого, как Чака и Мзиликази, это не только жестокие тираны, но и государственные мужи. И хотя читатель не мог не содрогаться, узнавая об этих событиях прошлого, у него неизбежно должно было формироваться представление о величии собственной истории.

Показательно мнение Т. Д. Мвели Скота о характере правления Чаки, традиционно рассматривавшегося в литературе как кровавый деспот и тиран: «Что Чака, подобно Вильгельму Завоевателю, был великим человеком, не должно ни у кого вызывать сомнения, и утверждать, что он был жестоким королем, – худший комплимент, которым можно отплатить человеку, распахавшему девственную землю и основавшему нацию»[205]. Подобный взгляд на личность великого правителя зулусов не случаен. Даже у Мофоло, в чьем романе Чака изображается охваченным демоническими силами, признается его историческая роль. Мофоло сравнивает копье с мотыгой, с помощью которой Чака, подобно земледельцу, возделывал свое королевство[206]. В свою очередь Мг’айи склонялся к заключению, что жестокость и бесчеловечность Чаки были сильно преувеличены, а заслуги намного превосходят все негативные стороны его правления[207].

Конечно, подобные оценки вклада Чаки в формировании нации зулусов не могут не грешить некоторым преувеличением. Личность Чаки во многом затмила в исторической памяти деяния его предшественников, ему предписывали фактически все новации и усовершенствования в управлении и военном деле зулусов. Однако, как отмечает А. Б. Давидсон, «образование могущественного военно-политического объединения зулусов вряд ли можно приписывать одному человеку. К приходу Чаки почва для этих перемен уже созрела, а некоторые из них уже начали осуществляться»[208]. В связи с этим можно вспомнить деятельность того же Динги-свайо – правителя вождества мтетва, при котором произошли изменения в военной организации зулусского войска[209]. Но эти трансформации, возможно, начались еще раньше – в первой половине XVIII в.

Особое место в произведениях Плааки, Мофоло и Дубе занимает проблема взаимоотношений с белыми. Наибольшее внимание этому вопросу уделяет Плааки. И это вполне объяснимо. События, описываемые в его романе, происходят в период Великого трека[210].

Проблема взаимоотношений между европейцами и африканцами рассматривается Плааки через призму последующих событий и всей предшествующей истории взаимоотношений между белыми и черными в Южной Африке. Во-первых, автор подчеркивает доброжелательность, с которой баролонги[211] отнеслись к переселенцам из Капской колонии – участникам Великого трека. Морока, правитель баролонгов в Таба-нчу, позволил им поселиться на его землях и заключил с ними союз против ндебеле. При этом Плааки указывает, что соглашение правителей вождеств тсвана с бурами предусматривало, что после разгрома ндебеле все вождества тсвана сохранят независимость и территории, а буры займут лишь те земли, которые непосредственно были заняты ндебеле[212]. Эти соглашения в начале XX в. приобрели особое значение. В 1913 г. парламентом Южно-Африканского Союза (ЮАС) был принят «Закон о землях туземцев», согласно которому в распоряжении коренного населения Южной Африки оставалось не более 8 % ее территорий. Плааки активно выступал против этого закона, был членом делегации Южно-Африканского туземного национального конгресса, отправившегося в Великобританию с целью убедить британский парламент отменить этот акт. Таким образом, столь пристальное внимание к земельному вопросу, неоднократный упор на то, что лишь благодаря помощи баролонгов бурам удалось одержать вверх над ндебеле, должны были еще раз напомнить белым жителям Южной Африки, кому они обязаны своим положением.

Плааки также показывает жестокость и пренебрежение, с которым переселенцы относились к своим чернокожим слугам. Буры не позволяли пить и есть африканцам из одних с ними чашек, даже если это были их союзники из числа баролонгов. Из подобных фактов становится ясно, что союз с африканцами для буров лишь временная мера, они никогда не будут рассматривать их равными себе.

Плааки вкладывает в уста Мзиликази, после его поражения от объединенных сил буров и тсвана, пророческие слова, предрекающие будущую судьбу баролонгов: «Пусть они радуются сейчас, этот смех им еще понадобится, когда их спасители начнут давать им то же горькое лекарство, что они приготовили для меня. Когда кивас (белые люди) отнимут у них скот, детей и землю, они выплачут свои глаза и им останется лишь иссохшими устами тщетно молить о сострадании»[213]. Таким образом Плааки, устами Мзиликази, предсказывает будущее порабощение баролонгов. Круг замкнулся. Ндебеле понесли заслуженную кару за свою жестокость и беспощадность по отношению к своим противникам, но и баролонги, вступив в союз с белыми людьми, не смогут извлечь пользу из своей мести.