Ирина Озерова - Память о мечте (сборник)

• Название: Память о мечте (сборник)
• Автор: Ирина Озерова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-905720-23-9

Эта книга – дань памяти прекрасному Человеку, Поэту, Переводчику.

«Ирина Озерова была настоящим поэтом, поэтом с большой буквы и такой останется в русской литературе».

«В стихах Ирины Озеровой уместилась целая жизнь. В ней, как в большом и светлом доме, дружно живет множество людей – людей разных времен, но единых по духу».

«Творческая бескомпромиссность – одно из главных свойств настоящего писателя будь он поэт или прозаик. Она приобретает особенное значение в исторические эпохи. Этим свойством Ирина Озерова обладала в полной мере. И оно ставит ее в одну, пусть не очень многочисленную, когорту блистательных русских литераторов, которые спокойно и смело будут смотреть в глаза потомкам».

---

Тень

Я – тень.
Неподвижная и короткая,
Неподвижная, и короткая,
Как смерть.
Люди спят в комнатах.
Куклы – в коробках.
А у меня вместо стен – решетка,
А вместо крыши – небо,
В которое больно смотреть.

У меня нет дома,
Где уютно тикают ходики,
Где секунды жизни считает маятник,
Нет у меня усталости.
Нет у меня отдыха.
Я – памятник.

Мне безразличны
И тьма, и свет.
Два осенних листка,
Как монеты,
Прикрывшие мертвые веки…
Я только след.
Я только след
Спешившего человека.

…Он проходил по улицам —
А я семенила около.
Солнце садилось —
И я становилась
Все длинней и длинней…
Он проходил по улицам
Мимо пестрых, как лето, окон,
И распахнутых, словно ворот рубашки,
Дверей.

Кто был он?
Женщина или мужчина?
Девочка или мальчик?
Я не знаю.
Может,
На свиданье к любимой спешил он,
Нес серебристую рыбу с рынка,
Или играл в разноцветный,
Как мир,
Мячик…

У безногого есть костыли,
У слепого сердце,
Которое помнит
Черноту земли и белизну снега.
А я лежу, обезглавленная, в пыли:
У меня нет человека!!!

Где он – мой человек?!
Я не знаю.
Я только тень.
У него было сердце, и память, и честь, —
Но вдруг вспыхнул
И погас день.
И он исчез.

А я только тень,
Только след,
Только памятник,
Меня не оплакала мать
И друзья не зарыли…
А где-то,
Как прежде,
Качается маятник,
Отсчитывая дни
И недели
От первого
Атомного
Взрыва.

День

Был день как день —
Из мелочей.
Был человек —
Как человечек.
И дым майданекских печей
Плыл дымом заурядных печек.

Стал крик похожим на зевок,
А боль – на сонную ломоту.
И на дверях большой замок
Весь день отпугивал кого-то.

А в сумерках заквакал джаз,
И юбки сделались короче,
И сотни подведенных глаз
Сквозь вечер устремились к ночи.

А утром снова – поздний сон,
И снова жизни наважденье.
И так – до самых похорон.
И так – от самого рожденья.

Зачем потоп? Зачем война?
Зачем летающие блюдца?
От летаргического сна
Сумеет ли Земля очнуться?!

Врачеватель душ

Водосточные трубы из жести!
Мы – как странно! – работаем вместе:
Вы отводите злые дожди,

А мое назначение – слезы,
От обиды, болезни, угрозы…
Их трудней, чем дожди, отвести!

Только вас ремонтируют ЖЭКи,
Значит, будет наломано дров,
А беду починить в человеке
Не сумеет синклит докторов.

Человечество в атомном веке
Позабыло очаг свой и кров…
Что забывчивость? Все не навеки,
Если век на Земле нездоров.

Преемственность

И потный блеск тореадора,
И пенный рев в ноздрях быка,
Вся эта живописность скоро
Уйдет в прошедшие века.

И униженье, и отвагу
На стенде спрячут под замок
И окровавленную шпагу,
И красной тряпки ветхий клок.

Опять придут глазеть земляне
На варварство иных веков,
Свой счетчик Гейгера в кармане
Храня, как луковку часов.

Мирозданье

Мы вышли на околицу Вселенной,
Прокладываем путь по целине…
А может, тайнопись в загадке генной
Скрывает мироздание во мне?!

Венерой из пучины белопенной
Восстанет совершенство, как во сне.
А может, грозный Марс в броне нетленной
Не побеждал, не понуждал к войне?

Мы ничего не знаем о себе
И, как слепцы, блуждаем по судьбе,
То слишком снисходительной, то грозной.

А может, собственный узнав секрет,
Без кораблей достигнем мы планет,
Иных путей в бескрайности межзвездной?

«Не всем он ведом – этот страх…»

Не всем он ведом – этот страх,
Когда Вселенная раскрыта
И блещут звезды ледовито
У черной вечности в глазах.

И горизонт предельно сжат,
Не шире он петли пеньковой,
И вымер мир, отброшен снова
На миллионы лет назад.

И, мирозданьем облучась,
Я остаюсь одна на свете,
И только ветер, ветер, ветер
Который век, который час!

Но черный призрак отступил
И бесконечный, и бесплодный,
А иней, словно пот холодный,
На черных травах проступил.

Земля воскресла в свете дня,
Рассвет возник, как довод веский,
Голубенькою занавеской
Задернув вечность от меня.

Вот, словно иней, тает страх,
Кукушка вечность мне кукует,
НО ВЕЧНОСТИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ.
Все снова на своих местах.

Смотри и слушай

Мне скажут: не смотри, не слушай, —
Картины многие страшны…
Зачем же мне глаза и уши
Неосмотрительно даны?!

Наш путь день ото дня все хуже,
А ночи темные длинны,
И сами с возрастом к тому же
Мы недостаточно сильны.

Но я, покуда сердце бьется,
Смотреть и слушать и бороться
Характером обречена…

Глядишь – и стали очи зорче,
И ночи сделались короче,
Хоть жизнь сама не так длинна!

Рождение

Рожая хлеб, земля изнемогла,
Отдав колосьям жизненные силы.
От чернозема лишь одна зола
На пепелище засухи застыла.

И в панике кричат перепела,
Не ведая, где их жилище было.
Земля вчера красивая была.
Она себя – вчерашнюю – забыла.

Закон рождения и смерти слеп:
Земля погибла, создавая хлеб,
Но землю не создашь уже из хлеба.

От крика сердца разум мой оглох:
Мне бескорыстно небо дарит вдох,
Но от дыханья не родится небо.

Транзисторы

Пронзительно транзисторы
Орут, как будто в трансе.
Транзитные туристы мы
На бесконечной трассе.

Все истины, как исстари,
Узнав их в первом классе,
Мы охраняем истово,
На черный день, в запасе.

Нам жаворонка тоненько
Напомнит электроника
Из-за стены соседней.

Но нет успокоения —
Последнее мгновение
И соловей последний!

Молитва

Я горячо шепчу: спаси вас, люди,
От зависти, от лжи, от клеветы…
Ведь молоком наполненные груди
Преподают уроки доброты.

О пониманье грежу, как о чуде,
Но у чудес расплывчаты черты.
И долговечна память об Иуде,
И древние размножены кресты.

И познанные истины забыты,
И то, что с их содействием открыто,
И бомбы нависают в небеси,

И откровенье гения убого…
Молю несуществующего Бога:
Прости нам прегрешенья и спаси!

Метеорология

Мне объяснил метеоролог
Распутицу декабрьским днем.
А день ни короток, ни долог,
Пока мы суетно живем.

Но в сердце радости осколок
Забыть не даст мне аксиом:
Ведь лед то холоден и колок,
То обжигает, как огнем.

Вокруг все по науке тает…
Неужто снег знакомый станет
Воспоминанием о нем?!

Сыграть в снежки, лыжню освоить
Иль бабу белу построить,
Как строят храм, как строят дом.

Барабанщик

Истории бродячий балаган
Опишем в книгах, разместим по полкам…
Две палочки, забыв про барабан,
Стучат по барабанным перепонкам.

Не бычья кожа, а сама судьба
Гудит над смертным полем эшафота,
И морщится безусая губа
Под въедливыми капельками пота.

А перед тем стучали молотки,
Гвоздями доски влажные сшивая.
Багровый след на желтизне доски
И песня барабанная – живая!

Шнур, как петлю, на шею нацепи,
Поверх толпы гляди холодным глазом,
На шелковом шнуре, как на цепи,
Ты к барабану накрепко привязан.

Будь каменным. Не смейся и не плачь.
Пусть похоронный марш звучит как полька.
Ты не судья. Ты даже не палач.
Ты в стороне. Ты барабанщик только!

Чем хуже ты любого из толпы?
Что барабан пред гильотиной значит?
Две палочки, две жизни, две судьбы
И две слезы —
мой барабанщик плачет.

Имена

От первой клеенчатой бирки роддома
До самой последней надгробной плиты
Под знаменем имени скромно пройдем мы
Содом и Гоморру земной суеты.

Когда-то людей нарекали по святцам,
Теперь наступил математики век.
По старым законам младенцы родятся,
По новым законам живет человек.

Как формула, каждое имя условно,
Абстрактно, как музыка, тень, а не плоть.
Но мы бережем и храним его, словно
Голодный случайного хлеба ломоть.

Когда-нибудь сменится имя на номер.
(Однажды был опыт поставлен такой.)
Не скажут со вздохом: «Преставился, помер»,
А вычеркнут цифру бесстрастной рукой.

Вовек не подняться сомкнувшимся векам, —
Века безымянную плоть погребли.
Он был в человечестве лишь человеком
Белковой молекулой нашей земли.

Пожар