Джон Джулиус Норвич - История папства

• Название: История папства
• Автор: Джон Джулиус Норвич
• Издательство: ACT
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-080844-1

Сэр Джон Джулиус Норвич — один из известнейших британских историков, специалист по итальянскому Средневековью и Возрождению, автор бестселлеров «История Византии» и «История Венецианской республики».

Более двухсот восьмидесяти человек восседали на Святом престоле со времен святого Петра и до наших дней.

Были среди них святые и убийцы, аскеты и распутники, беспринципные интриганы и великие политические деятели, мракобесы и свободомыслящие интеллектуалы.

Джон Джулиус Норвич в своем блестящем исследовании не оставляет без внимания ни периодов взлета папства, ни периодов его падения и позволяет нам увидеть полную картину истории понтификата, существование которого длится уже почти две тысячи лет.

---

Она, конечно, нуждалась в реформировании. Расходы на войну, которые несло папское государство, и амбициозная строительная программа последующих пап требовали поиска постоянных источников все новых доходов. Открытие в 1462 году месторождения квасцов близ Тольфы стало настоящей удачей для папской казны. Квасцы были необходимым сырьем для портных и кожевников. Прежде их приходилось за немалые деньги импортировать из Малой Азии. Теперь же папы смогли объявить о запрете ввоза квасцов из мусульманских стран и установить собственную монополию на них. Но одних квасцов для покрытия расходов было совершенно недостаточно. Другим бесценным источником доходов являлась продажа индульгенций, равно как и должностей. Изобретались все новые и новые синекуры, которые покупались за большие деньги и обеспечивали стабильный доход. В результате невероятно выросло число членов курии, многие из которых совершенно ничего не делали.

В рамках проведения частичных реформ Александр назначил комиссию из шести наиболее благочестивых кардиналов. И уже менее чем через два месяца был подготовлен проект буллы о реформировании. Папе запрещалась продажа бенефициев и передача церковной собственности в руки частных лиц. Что же касается кардиналов, в число которых входили представители самых различных наций, никто из них не имел права владеть более чем одной епархией. При них могло состоять не более восьмидесяти человек с тридцатью лошадьми. Им возбранялись занятия охотой, посещения театра, карнавалов, рыцарских турниров; расходы на их похороны не должны были превышать сумму в 1500 дукатов. Для менее высокопоставленных священнослужителей также вводились различные ограничения: им предписывалось отказаться от получения взяток и отослать своих любовниц.

Кто, однако, должен был проводить в жизнь эти новые правила? Как раз те, кого они ущемляли. Поэтому проект буллы так и остался проектом, а папа Александр вскоре вернулся к прежнему образу жизни. Чезаре, который никогда и не отказывался от него, постепенно занял в сердце отца то место, которое раньше принадлежало Джованни, и в 1498 году убедил Александра освободить его от кардинальского сана и религиозных обетов, позволив ему вернуться к светской жизни. Вновь став мирянином (он был первым человеком в истории, который отказался от кардинальской шапки), Чезаре вскоре превратился в éminence grise[207] папы. Во многом благодаря его влиянию к концу этого года Александр оставил свою антифранцузскую политику и с готовностью дал согласие на расторжение брака нового французского короля Людовика XII, заверив при этом последнего, что не будет оспаривать его претензий на Милан и Неаполь. Поступая так, он открыл дорогу новым французским авантюрам в Италии. Однако эти соображения меньше всего беспокоили Чезаре, который отправился во всем блеске в качестве папского посла во Францию, где стал герцогом Валентинуа и обручился с Шарлоттой д'Альбре, сестрой короля Наварры. После своего возвращения в Италию он энергично занялся делами в Папской области, устраняя одного за другим (изгоняя или бросая в тюрьму) феодальных властителей Умбрии и Лацио, Романьи и Марки до тех пор, пока весь этот край не стал личным фьефом семейства Борджиа.

1498 год стал также временем, когда разрешилась проблема, которая мучила Александра с самого начала его понтификата. Речь шла о доминиканском монахе Джироламо Савонароле. Выходец из Феррары, с 1490 года Савонарола жил во Флоренции, произнося страстные проповеди и зажигательные речи, изрекая апокалиптические пророчества и заявляя о своей связи с Богом. Особенно сильно он обличал Медичи, герцога Миланского, и (особенно после восхождения на престол Александра) — папство. И он не стеснялся в выражениях:

«Папы и прелаты дурно говорят о мирской гордыне и тщеславии — и [сами же] погружены в них по уши. Они проповедуют целомудрие — и содержат любовниц… Они думают только о мире и мирских делах; о своих душах они нисколько не заботятся… Они превратили церковь в притон… блудница, которая восседает на троне Соломона и заманивает прохожих… О развращенная церковь, ты творишь свои непотребства на глазах у всего мира, и твое ядовитое дыхание поднимается к небесам».

Свержение Медичи и их изгнание из Флоренции в 1494 году стало, как известно, просто результатом французского вторжения; но флорентийцы считали это заслугой Савонаролы, и он теперь стал первым человеком в городе, провозгласив «республику Христа и религии»[208] и введя регулярные «костры тщеславия» — из зеркал, косметики, роскошной одежды, светских книг и картин (включая полотна Микеланджело и Боттичелли), музыкальные инструменты, доски для игр, даже шахматные фигуры. Когда это происходило, атмосфера в городе больше походила на пуританскую Англию XVII столетия, нежели ренессансную Флоренцию XV века.

Уже в 1497 году папа решил, что с него достаточно. Он отлучил от церкви беспокойного монаха, а когда Савонарола не обратил на это внимания, призвал к его аресту и казни. К этому времени флорентийцы также уже были сыты им по горло. 8 апреля 1498 года толпа напала на монастырь Святого Марка, настоятелем которого он являлся. В ходе борьбы несколько сторонников Савонаролы было убито, и ему наконец пришлось сдаться вместе с его двумя ближайшими сподвижниками. Всех троих подвергли пыткам, чтобы вынудить признания. 23 мая их вывели на пьяцца делла Синьория, где с них сорвали монашеские одежды[209] и повесили на цепях от одного креста[210]. Под ним разожгли сильный огонь, так что Савонароле предстояло сгореть точно так же, как до него горели «предметы суеты». Пепел всех троих сбросили в Арно, чтобы не осталось никаких реликвий, которые впоследствии могли бы стать объектом почитания.

Что же касается политики за пределами Италии, то здесь важнейшим решением папы Александра стало предпринятое им в 1493 году урегулирование отношений между Испанией и Португалией в связи с их недавними открытиями в Африке и Америке. Большую часть столетия Португалия, побуждаемая и вдохновляемая инфантом Энрике, более известным как принц Энри-ке Мореплаватель, методично исследовала западное побережье Африки; в последнее десятилетие века Бартоломеу Диаш и Васко да Гама обогнули мыс Доброй Надежды и открыли кружной путь в Индию. Испанские монархи проявили мало интереса к этим достижениям; их время пришло лишь тогда, когда Колумб возвратился в 1493 году из своего первого путешествия и объявил, что водрузил кастильский флаг в Новом Свете. Поэтому по их просьбе папа Александр провел демаркационную линию с севера на юг в 100 лигах к западу от Азорских островов, постановив, что все исследуемые территории к востоку от этой линии принадлежат Португалии, те же, что к западу, — Испании. В 1494 году после протестов со стороны португальцев эта граница была передвинута по Тордесильясскому договору дальше на запад; это сделало возможным в 1500 году предъявление Португалией претензий на Бразилию и объясняет, почему Бразилия и сегодня остается португалоязычной страной.

* * *

Последние четыре года своего понтификата Александр занимался преимущественно тем, что в угоду амбициям своим и Чезаре старался завладеть Папской областью и превратить ее в фамильный фьеф Борджиа. Соответствующий план составил и начал проводить в жизнь Чезаре, который к этому времени приобрел решающее влияние на своего отца. Это повлекло за собой падение многих виднейших римских семейств, и среди прочих — Орсини. Потребовалось совершить несколько убийств, за которыми обычно следовала конфискация имущества, что давало средства для покупки высших церковных должностей, в том числе и кардинальской. Чезаре Борджиа боялись и ненавидели за его жестокость и насилия. «Каждую ночь, — сообщал своему правительству венецианский посол, — четверых или пятерых человек находят убитыми, епископов, прелатов и других, так что все в Риме трепещут, страшась быть умерщвленными [по воле] герцога».

* * *

И тем не менее, хотя Чезаре ужасно обезобразил сифилис — в конце жизни он уже не показывался на людях без маски, — мало на кого из тех, кто общался с ним, он не производил впечатления. Его энергия била через край, храбрость была безграничной. Казалось, он не нуждается в сне, скорость его передвижений поражала; как говорили, он прибывает в один город до того, как покидает другой. При этом он разделял страсть отца к женщинам. За свою короткую жизнь он прижил по меньшей мере одиннадцать бастардов, и дневник папского церемониймейстера Иоганна Буркхардта не оставляет сомнений в том, как Чезаре проводил свой досуг:

«В воскресенье вечером, 30 октября [1501 года], дон Чезаре Борджиа дал ужин в своих апартаментах в папском дворце в присутствии пятидесяти подходящих проституток или куртизанок, которые после трапезы танцевали там со слугами и другими, сначала одетыми, а затем совершенно голыми. По окончании ужина канделябры с зажженными в них свечами были поставлены на пол, вокруг рассыпаны каштаны, которые проститутки собирали, ползая голыми на четвереньках среди подсвечников. Папа, дон Чезаре и донна Лукреция — все присутствовали здесь и наблюдали [за происходившим]. Наконец были предложены призы — шелковые дублеты[211], сапоги, шляпы и другие предметы одежды — тем людям, которые смогли наиболее часто совокупляться с проститутками».