Валерия Пименова - Уголовный розыск. Петроград – Ленинград – Петербург [сборник]

• Название: Уголовный розыск. Петроград – Ленинград – Петербург [сборник]
• Автор: Валерия Пименова
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-055523-9, 978-5-9725-1360-4

Созданный в 1918 году уголовный розыск Петрограда — Ленинграда — Петербурга с первых дней своего существования вот уже 90 лет ведет беспощадную борьбу с преступностью. Яркие эпизоды этого противостояния, рассказывающие об истории раскрытий громких уголовных дел, включены в данный сборник.

Вы узнаете:

Как были разгромлены банды легендарных Леньки Пантелеева, Чугуна и Ваньки Белки.

Как сыщики идут по следам сексуальных маньяков и серийных убийц.

Как работают «под прикрытием» сотрудники угрозыска.

Как берут с поличным грабителей и налетчиков.

Об этом и многом другом читайте в книге «Уголовный розыск. Петроград — Ленинград — Петербург».

---

Сама же она, в свою очередь, отрицала соучастие в налете и взваливала всю вину на подругу свою Луде (впоследствии разысканную и судившуюся по делу пойманного Гаврикова), которая, мол, не хуже ее знала расположение комнат в квартире Богачевых.

Простачком рисовал себя участник шайки Варшулевич. Он жил в одной комнате с Ленькой, но ничего не знал о его деятельности. Да, он продавал меха, взятые у Богачевых, но откуда он мог знать, где их взял на самом деле Пантелеев, и почему ему было не верить Пантелееву, что меха его собственные.

Также и в налете на квартиру доктора Грилихеса наводчики Франченко и Михайлова совершенно отрицали свою вину, подтверждали, что показания на следствии они давали под угрозой револьвера… доктора Грилихеса, который присутствовал при допросе.

По этому эпизоду допрашивался герой наркоманов с угла Пушкинской и проспекта 25-го Октября известный кокаинист Вольман. Но не только кокаин был предметом оборота «торгового дома Вольмана». Он был подручным Пантелеева во всем что угодно. Пантелееву нужно было продать взятые у Богачева меха — Вольман к его услугам. Пантелееву нужны патроны — Вольман их достает. Нужен револьвер — опять Вольман.

Пантелеев и Вольман были связаны старой дружбой, знакомством по тюрьме, когда Пантелеев сидел по подозрению в налете, а Воль-ман — по подозрению в спекуляции. И уже тогда Вольман знал, что собой представляет Пантелеев.

Вольман, однако, хитер. Пантелеева нет, и он, отрекаясь от своих показаний на следствии, валит все на забывчивость и на то, что говорил он раньше из боязни мести Пантелеева…

Так целую неделю трибунал разворачивал одно за другим дела Пантелеева без Пантелеева. Все это были самые обыкновенные налеты, мало чем разнившиеся от дел других бандитов.

К расстрелу трибуналом был приговорен участник одного из дел Акчурин. Вольман и скупщик краденых мехов Кузнецов были приговорены к 6 годам лишения свободы. Акчурину впоследствии по амнистии расстрел был заменен 10 годами заключения со строгой изоляцией, а Вольману, Кузнецову и другим наказание было сокращено на одну треть.

Члены шайки, исполнители были изолированы, а «душа» шайки гулял на свободе. Пантелеев исчез.

Как они бежали

Побег Пантелеева и его шайки из 3-го исправдома был тщательно разработан, но удался лишь благодаря случайному стечению обстоятельств.

Еще 7 ноября предполагался массовый побег из 3-го исправдома. Еще тогда были открыты некоторые камеры, где сидели бандиты. Согласно выработанному плану, содействовавший побегу надзиратель 4-й галереи Иван Кондратьев за 20 миллиардов рублей должен был помочь бандитам — он должен был «заговорить» другого надзирателя; в это время бандит Рейнтоп, Сашка Пан, должен был открыть камеры Пантелеева и Лисенкова — Мишки Корявого.

Так и было сделано.

7 ноября, около 4 часов, ночи в камеру Лисенкова вошел Рейнтоп, забрал одеяло и простыни и унес к себе в камеру. Там одеяло было разорвано на длинные полосы и связано.

8 дальнейшем должны были пригласить надзирателя Васильева выпить чай и в этот момент его связать. Надзиратель же Кондратьев в это время должен был находиться в дежурной комнате. Пантелеев с шайкой предполагали спуститься по связанной из лоскутов простыни веревке вниз. К этому времени надзиратель Кондратьев должен был спуститься вниз, якобы для проверки главного поста и… тут его для видимости должны были связать. Условным знаком для выхода Кондратьева вниз было тушение огня.

В этот день, однако, бежать не удалось. Надзиратель Васильев, хотя и вошел в камеру, налил себе чаю, но… пошел его допивать в дежурную.

Побег не состоялся…

В день суда, 10 ноября, Ленька Пантелеев, вернувшись из трибунала, проходя по галерее, сказал находившемуся там в заключении убийце-грабителю Иванову-Раковскому: «Мне — левак (т. е. расстрел), надо бежать».

По камерам бандитов разместил надзиратель Кондратьев: Пантелеев содержался в камере № 196, Лисенков в соседней — № 195, Рейнтоп — поблизости, в камере № 191, и еще немного дальше Гавриков — в камере № 185.

Во тьме

Некоторое время в исправдоме царила тишина.

Вдруг погасло электричество. Весь исправдом освещался всего-навсего одной висячей 500-свечевой электрической лампой, и эта лампа погасла.

Тюрьма погрузилась во мрак.

Еще мгновение, и свет снова загорелся.

Где-то хлопнула дверь.

Затем снова погасло электричество.

Снова зажглось.

И так несколько раз.

В последний раз электричество погасло около половина пятого утра.

Электричество гасло, конечно, не от порчи. Чья-то таинственная рука дотронулась до штепселя, находившегося у выхода из 4-й галереи, почти совсем рядом с тем столиком, где должен был нести дежурство постовой надзиратель Васильев.

Должен был, но и только. В это время по странному стечению обстоятельств Васильева на посту не было. Он ушел греться в дежурную комнату.

3 часа ночи. В тюрьме еще все спит. 3 часа 5 минут — все еще тихо.

3 часа 10 минут — надзиратель Кондратьев ушел в дежурную комнату. Через несколько минут сюда же приходит надзиратель Васильев. Через 20 минут он отправляется к себе на пост в 4-ю галерею. За ним прошел и Кондратьев. И в этот самый момент погасло электричество.

В исправдоме тревога. Кондратьев бросается в камеру заключенного Немтина, исполнявшего обязанности монтера исправдома. Немтин не отзывается.

В исправдоме все еще темно. По галерее мечутся какие-то тени.

Вдруг со второй галереи крик:

— Вон там какая-то тень!

Это кричит задремавшая было надзирательница 2-й галереи Романова.

Кондратьев бросается по направлению к тени. Возвращается обратно.

Свет уже горит. В тот же момент обнаруживается побег заключенных.

Наутро в исправдоме все на ногах. Прокурор и старший следователь производят осмотр места побега. Исследуется каждая пядь, осматривается каждый винт. Устанавливается, что камеры, в которых содержались бежавшие, были открыты без повреждения замков. Открыта также дверь в комнату свиданий. Открыты двери камеры, выходящей на пост и сообщающейся с комнатой свиданий. В коридоре, прилегающем к комнате свиданий, оторвана доска, прикрывавшая небольшое окошко, ведущее в коридор при кухне. Висячий замок на кухонной двери сбит. Кухонное окно, ведущее во двор, открыто. В комнате свиданий обнаружен кусок железной трубы. Такой же кусок нашли у лестницы на второй галерее.

Путь побега

Спустившись по винтовой лестнице с 4-й галереи на 1-ю, беглецы прошли к выходу на главный пост и через камеру, ведущую в комнату свиданий, прошли в коридор. Здесь они оторвали доску, прикрывавшую окошечко, которое вело в коридор кухни. Затем они проникли на кухню через окно, через окно же спрыгнули во двор, а затем через забор вышли на улицу и скрылись.

Гавриков, бежавший в эту ночь, впоследствии, когда он был пойман, рассказывал, что около 4 часов ночи его разбудил Пан, сказавший ему: «Выходи». Он вышел. Надзиратели во всех галереях крепко спали. Пан погасил свет в исправдоме, и они стали спускаться по винтовой лестнице. К ним присоединился Пантелеев. Они спустились в комнату свиданий, и Пантелеев стал ломать окно, выходившее на кухню.

Когда все трое уже находились на кухне, они услышали какие-то шаги. Бандиты испугались и приготовились было к обороне. Но это оказался Михаил Лисенков, запоздавший почему-то.

Выйдя во двор, беглецы заметили, что в пекарне исправдома идет работа. Беглецов, однако, никто не заметил. Перепрыгнув на улицу, бандиты пожали друг другу руки, и Пантелеев и Гавриков пошли к Неве по направлению к Николаевскому мосту, Лисенков же и Рейнтоп направились к Марсову полю.

Любопытнее всего, что за несколько дней до этого Пантелеев и Гавриков были тщательно обысканы. Но так как у них ничего не нашли, все успокоились. Вот как обстояло дело, по словам надзирателя Васильева. Он знал, что в 4-й галерее сидят особо тяжкие преступники. И он лишь на 20 минут вышел погреться… а в это время и совершился побег.

Более подробно рассказал о побеге бандит-убийца Иванов-Раковский, находившийся в это время под следствием по делу об убийстве рабочих Тентелевского химического завода и похищении платины. Он подтвердил, что побег предполагался 7 ноября, что еще тогда Рейнтоп приготовил ключи, что бандиты в этот день должны были получить оружие от брата Гаврикова — Семена Гаврикова, причем за револьверами должен был идти тот же Кондратьев. Кроме того, по его словам, предполагалось выкрасть оружие из несгораемого шкафа канцелярии исправдома и захватить несколько винтовок. Кондратьев, однако, не принес револьвера…

В день побега 10 ноября свет должен был погасить бандит Шатковский — Пан-Валет, член той же знаменитой шайки Панов. В эту ночь в камере у Иванова-Раковского и Лисенкова сидел в гостях Кондратьев. Иванов-Раковский заснул, а когда проснулся, Кондратьева уже не было. Дверь камеры была открыта. Ночью Лисенков схватил Иванова-Раковского за голову и шепнул ему: «Идем». Иванов-Раковский вскочил, оделся. Лисенков заглянул в камеру Пантелеева и сидевшего с ним кокаиниста Вольмана и сказал: «Ушли». Затем он приказал Иванову-Раковскому снять сапоги, и оба они стали спускаться с лестницы. В это время свет был погашен. Лисенков тащил Иванова-Раковского за руку. Но у самой лестницы они столкнулись с надзирателем Васильевым, который шел к ним навстречу… Иванов-Раковский вырвался и побежал обратно в камеру, Лисенков же исчез.