Владимир Болучевский - Немного грусти в похмельном менте

• Название: Немного грусти в похмельном менте
• Автор: Владимир Болучевский
• Издательство: ACT; СПб.: Астрель-СПб
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-031116-8

Книга Владимира Болучевского — автора популярнейших иронических детективов — легко и непринужденно повествует о двух днях тяжелой и ответственной работы одного районного отдела милиции. Ожесточенная борьба с партией конфискованного паленого коньяка и героическая победа посредством уничтожения противника. Изнурительные аресты и допросы нового стажера с последующим восстановлением справедливости немало поврежденными «конфискатом» оперативниками. Ответственные и опасные задания по несанкционированному проникновению в чужие квартиры с целью обнаружения спиртосодержащих растворов для внутреннего употребления.

Непонятные «Дела» стопками лежат на столах — они словно материализуются из ниоткуда, и сотрудники решительно не знают, что делать с этими бумагами, поэтому избавляются от макулатуры при каждом удобном случае. В городе орудует банда «Черная кошка», а похмельные стражи порядка еще не продегустировали очередной опытный образец самогона, регулярно поставляемый тестем одного из милиционеров…

Добрые, трудолюбивые, похмельные — несомненно, наша милиция нас сбережет.

---

— Слушай, — чуть слышно прошептал он, и в этом его шепоте можно было различить шелест, который издает, цепляясь своими чешуйками за раскаленные песчинки, ползущая между барханов гремучая змея. — А откуда ОНО, — Заботин указал на лежащую на столе толстую папку, — вообще тут взялось?

— А я знаю? — пожал плечами Калинин. — Я пришел. Оно лежит. На моем столе. Ну… я с ним и работаю.

— Ты тут хоть где-нибудь подпись свою ставил?

— Пока нет… Здесь вообще первых десяти листов не хватает.

— А с чего ты вообще взял, что всем этим именно мы, а не дознаватели должны заниматься? Может, кто-то из них нам его сюда и подкинул. Или оставил спьяну. Вчера… ну, когда я уже ушел, тут кто-нибудь еще выпивал?

— Я не помню, я еще раньше тебя ушел.

— Ну и вот. Запросто такое могло быть. А ты себе голову мучаешь.

— Думаешь? — робко и неуверенно, но с явным облегчением во взоре взглянул на него Калинин.

Дело в том, что за годы службы в правоохранительных органах он несколько отупел от всех тех нелепостей, которые ежедневно ставились ему в качестве «боевой задачи», и уже практически потерял представление о том, что входит в круг его непосредственных должностных обязанностей. А потому Калинин смирился с мыслью — надо выполнять все, от чего нет возможности отвертеться.

— А тут и думать нечего. Тем более — зачем?

— А куда его девать?

— Да хоть куда! Можем Висюльцеву подкинуть — скажем, что в туалете нашли. А можем…

— Вообще выкинуть… а? — мечтательно произнес Калинин.

— Дак… все же в наших руках, Андрюха! — Слегка опухшее лицо Заботы расплылось в широкой искренней улыбке. Он сгреб со стола толстую папку и засунул в висящую на спинке стула спортивную сумку Калинина.

— А что ты там про похмелье-то говорил? — заинтересованно взглянул на товарища Калинин, к которому наконец-то (после окончания «работы над делом») вернулись нормальные человеческие реакции.

— Да я как-то… — замялся Заботин.

— Я тоже на голяке, — вздохнул Калинин.

— Но я зато… — Забота задумчиво посмотрел за окно, — похоже, знаю, где взять.

— И чего мы тогда здесь сидим?

— Да я вот думаю… Этично ли это?

— А в чем проблема?

— В чужой дом забираться придется. В отсутствие хозяев.

— Ерунда. Скажем Висюльцеву, что прямо сюда, в кабинет, поступил звонок от… ну, скажем, от одного из твоих «барабанов»[9], что по конкретному адресу кража со взломом. И… не исключена и мокруха[10]. Если нас здесь хватятся, он отрапортует, что мы с тобой немедленно выехали на адрес. А если там накладка какая случится, скажем — на сигнал отреагировали. Вот мы со всех сторон и отмазались[11]. Скажешь нет?

— Н-нуу…

— А хозяев там точно дома нету?

— Да вроде не должно быть…

— Ну вот. Я же и говорю — «со взломом». Это далеко?

— Да нет, тут… рядом. Она такая, знаешь… интеллигентная женщина. Искусствовед.

— И что там у нее?

— Шило[12] на чесноке.

— Много?

— Залейся.

— И чего мы ждем?

— Так вот я и думаю… Я у нее вчера в гостях был, она меня угощала. Мы об искусстве говорили. А сегодня…

— Так я же тебе и говорю, поступил сигнал — «кража со взломом». Мы же ее имущество летим спасать. Еще благодарна должна быть. Что вовремя успели. Что, кроме спирта, ничего не пропало…

— Да там не так вообще-то все просто. — На лицо капитана Заботы вновь легло облачко грусти. — Я же ей не ментом, я художником представился.

— Зачем?

— Да… как-то так, — пожал одним плечом Заботин. — Машинально.

— Ладно. Все, летим, — Калинин открыл сейф и вынул из него оставшийся от какого-то так и не раскрытого дела вещдок[13] — короткую хромированную «фомку»[14]. — Потом разберемся. Впервой, что ли?

— Тоже верно.

* * *

Легко сбежав на первый этаж, Калинин и капитан Забота, проходя мимо восседавшего за стеклянной перегородкой начальника дежурной части майора Висюльцева, слегка притормозили.

— Слышь, Гена, — склонился к окошечку Заботин. — Тут это… поступила оперативная информация, что кто-то хату одну подломить[15] собирается. Прямо щас. Не исключается и мокруха. Нам с Калиной по начальству докладываться некогда — сам понимаешь. Дорога каждая минута. Так что ты… если про нас спросят… поставь в известность, лады?

— Откуда поступила? — озаботился бдительный Висюльцев, тайком задвигая ногой подальше под стол ополовиненную бутылку розового вермута и одновременно пряча в карман надкушенную луковицу. — Мне сюда ничего не поступало.

— Да «барабан» мой прямо нам в кабинет отзвонился. Короче, мы бежим.

— А адрес, адрес-то? — высунувшись в окошечко, выкрикнул вслед убегающим онерам Висюльцев.

— Да он там что-то неразборчивое пробубнил… — обернулся в дверях Заботин и выскочил вслед за Калининым на улицу.

* * *

— Куда это они? — выйдя из туалета и застегивая на ходу ширинку, начальник «убойного» отдела майор по фамилии Молодец, приоткрыл дверь каморки дежурной части и кивнул на захлопнувшуюся за операми дверь.

— Так это… — стараясь дышать в сторону, доложил Висюльцев. — Поступил сигнал. Упреждающий. В некоем адресе возможна кража со взломом. А может быть, и труп.

— В каком таком адресе? — насупил брови Молодец. — Сигнал зафиксирован?

— Нет… пока. Заботин говорит, ему прямо в кабинет отзвонились. Его… это… агентура сигнализировала.

— Но адрес-то известен?

— Он говорит, что… источник произнес нечто невнятное.

— Так куда же они полетели? Если даже адреса толком не знают?

— Эти найдут… — вздохнул Висюльцев. — Не один адрес, так другой…

— Да, — согласился Молодец. — Пожалуй, найдут. Только ты, Гена, вызов этот пока не фиксируй, ладно?

— Так, а как же я его зафиксирую? Ни адреса, ни заявителя…

— Вот так и не фиксируй.

Стоящий на столе Висюльцева невесть как доживший до настоящих времен раздолбанный, перемотанный синей изоляционной лентой древний радиоприемник «Спидола» вдруг сам по себе ожил и, транслируя какую-то неизвестную станцию, заговорил голосом журналиста, очевидно, берущего у кого-то интервью: «Порфирий Петрович, а вот такая еще деталь… Как всем известно, до революции в вашем Туруханском крае была только одна библиотека, организованная политическими ссыльными. После революции, уже при советской власти, количество библиотек увеличилось в десятки раз. А вот с началом перестройки мы наблюдаем обратный процесс. И на сегодняшний день… увы, приходится видеть удручающую картину в этом отношении. Как вы думаете, в чем причина?» — «Гха… Гм… — прокашлялся его собеседник. — А потому шо центр забыл об регионах. Об их потенциале и значимости…» Приемник зашипел и снова умер.

Молодец задумался, переваривая услышанное.

Висюльцев машинально вынул из кармана луковку и грустно откусил кусочек.

* * *

— Ну? — спустившись с крыльца управы[16], Калинин с нетерпением взглянул на Заботу. — Куда идти? Давай валить отсюда быстрее, пока не перехватили.

— Туда, — Заботин зашагал направо. — По-моему…

— Так ты что, толком и адреса не помнишь, что ли?

— Ну… так… Визуально. Я же оттуда ночью ушел. И выпивши.

— А вообще-то найдешь?

— Должен.

— А чего ночью сорвался?

— Ну, понимаешь… — капитан Забота на ходу просяще взглянул на Калинина и прижал руку к груди: — Андрюха, только тебе… обещаешь?

— А в чем дело-то?

— Нет, ты скажи, обещаешь? И чтобы больше никому?

— Об чем речь? Могила!

— Видишь ли… питания-то наша, она…

— Скудна и необильна.

— Да еще и нервы.

— И что?

— Ну и вот. Пришли мы к ней — то-се, трали-вали, разговоры всякие… и все под стакан.

— А пожрать?

— В том-то все и дело. Так… что-то чисто символическое. Ну и… когда уже до дела дошло, тут вот…

— Что, не встал?

— Не-ет, обижаешь! Встать-то встал. Но… секунд на десять. А потом сразу — раз! И все. Она уж и так, и эдак… А он никак. Что делать? Я ей: «Мадам, видите ли… все последнее время я вел исключительно целомудренный образ жизни. А тут — знакомство с вами! Это же такой эмоциональный стресс! Тут явно необходим бокал шампанского для расслабленья нервов. Буквально айн момент! Я только туда и обратно». Мигом оделся и за дверь. Думаю, стакан портвейна щас где-нибудь шарахну и — все тип-топ. Портвейн, он же…

— Бодрит и освежает.

— Вот! А со спиртяги — только в сон.

— Ну и?

— Вышел. Там магазин ночной рядом, но в розлив не дают. Только бутылку. А денег-то у меня на целую бутылку нет! Вот… с кем-то скинулся, прямо там, возле магазина мы этот пузырь из горла всосали и… дальше тишина. Очнулся утром в кабинете. Как там оказался? Ни х-х…ра не помню… Такие, брат, дела.