Дэвид Хоффман - Олигархи. Богатство и власть в новой России

• Название: Олигархи. Богатство и власть в новой России
• Автор: Дэвид Хоффман
• Издательство: КоЛибри
• Жанр: Публицистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-98720-034-6

Дэвид Хоффман — один из наиболее авторитетных сегодня в США журналистов, пишущих о мировой политике. Шесть лет — с 1995 по 2001 год — он жил и работал в России на посту главы Московского бюро влиятельнейшей американской газеты “Вашингтон пост”, став свидетелем и хроникером драматических событий, настоящего исторического перелома в российской общественной жизни, политике и экономике. Книга о тех, кого позже назовут “олигархами”, стала итогом этой командировки и получила колоссальный резонанс в США и Европе.

Главные герои книги Хоффмана — люди, чьи имена знакомы в России каждому: Ходорковский, Лужков, Чубайс, Березовский, Гусинский, Смоленский. Эти шестеро были среди тех, кто заставил Россию совершить грандиозный переход от рухнувшего социализма к олигархическому капитализму, неизбежному этапу на пути страны к либеральной рыночной системе. В основе увлекательного повествования лежат многие сотни интервью, взятые Хоффманом на протяжении нескольких лет у российских политиков, бизнесменов, журналистов, социологов, поразительно откровенные свидетельства участников и очевидцев драматических событий, впервые публикуемые архивные документы, исследования российских и американских политологов.

---

Гусинский старательно выполнял свою задачу. Он пил водку с генералами и мягко убеждал их, что испанская телефонная компания не угрожает их привилегиям. Не лишним было и то, что в команду Гусинского входил бывший генерал КГБ Филипп Бобков. Вскоре российские военные и спецслужбы сняли свои возражения.

По-настоящему Гусинского беспокоили даже не военные, а другие олигархи. Все время не давала ему покоя мысль о Потанине. На начальном этапе подготовки Гусинский просил Чубайса не допускать быстро растущий “ОНЭКСИМ-банк” Потанина к участию в аукционе по телефонной компании, поскольку в то время Потанин был первым заместителем премьер-министра. Чубайс согласился, направился к Потанину и попросил его не принимать участие в аукционе. Потанин пообещал, но как только 17 марта вышел из состава правительства, передумал. Он захотел участвовать в аукционе и сказал, что его обещание было действительно лишь до тех пор, пока он оставался членом правительства{458}.

Атмосфера среди олигархов стала напряженной. “Странно, что люди говорят о семи банкирах, управляющих страной, — сказал мне в то время Малашенко, — они ненавидят друг друга. У них разные интересы. Когда они сидят вместе за одним столом, напряженность даже в воздухе чувствуется”{459}.

Деньги Потанина заставляли Гусинского нервничать. Он полагал, что мог бы конкурировать в борьбе за “Связьинвест” с рациональными иностранными инвесторами, которые трезво оценивали компанию с учетом ее активов и потенциальной стоимости телефонных линий. Но он боялся, что соперничать с Потаниным, в распоряжении которого находились огромные денежные средства, было бессмысленно. Он знал, что одним из вкладчиков банка Потанина была Федеральная таможенная служба, имевшая на своем счету более миллиарда долларов. Кроме того, Гусинский был уверен, что произошла утечка информации и Потанин получил всю документацию, относящуюся к сделке по продаже “Связьинвеста”. Эта документация давала Потанину большое преимущество.

Гусинский и Фридман организовали еще одну конфиденциальную встречу с Чубайсом. По словам Гусинского, они сказали Чубайсу, что Кох, руководивший приватизацией, получал деньги от Потанина. Чубайс вступился за своего человека, уверяя их в честности Коха. Возникшее разногласие стало первым предвестием грядущего скандала{460}.

Беспокойство Гусинского относительно Потанина было вполне обоснованным. Он не только сам располагал огромными денежными средствами, но и имел доступ к еще более значительным суммам через Бориса Йордана, энергичного молодого финансиста и брокера, хорошо заработавшего на ваучерах и участвовавшего в разработке схемы “займы в обмен на акции”. Йордан привлек к участию в сделке по приобретению Потаниным “Связьинвеста” суперфинансиста и филантропа Джорджа Сороса[44]. Сам Потанин встретился с Соросом гораздо позже; сделка по “Связьинвесту” стала результатом усилий Йордана. “Я заинтересовал его сделкой, — рассказывал Йордан о Соросе. — Но мне известно, кто заинтересовал его Россией, это был Немцов”{461}.

Сорос испытывал двойственное отношение к инвестициям в Россию. Как правило, он не любил вкладывать деньги в те страны, в которых выступал в качестве филантропа. Его помощь России была существенной. Помимо прочего, он без постороннего участия помог издать новые, правдивые учебники истории для российских школьников, назначил стипендии для студентов и ученых, спас издавна издававшиеся в России литературные “толстые журналы”, такие, как “Новый мир”, тиражи которых резко упали. Сорос также продемонстрировал глубокое понимание важности и трудности создания гражданского общества в постсоветском мире. Сорос отклонил настойчивые предложения Березовского относительно “Сибнефти” в 1995 году, опасаясь политических рисков. Но спустя два года он был готов вложить деньги в Россию. В июне 1997 года я завтракал с Соросом в Москве в гостинице “Метрополь” и был потрясен его анализом российской экономики. Сорос заработал миллиарды долларов, принимая правильные решения в нужное время. “Россия, — сказал он, — перешла от крайностей советской системы к крайностям стихийного капитализма или, вернее, грабительского капитализма”. Олигархи? “Они — очень грубые и очень алчные”.

Однако назначение Немцова вселило в Сороса надежду. Молодой реформатор убедил Сороса, что настало время инвестиций в Россию. “Я вижу путь, по которому можно перейти от грабительского капитализма к настоящему капитализму”, — сказал Сорос{462}. Хотя в то время я не знал об этом, через несколько дней после нашего совместного завтрака Сорос лично протянул руку помощи испытывавшему нехватку наличных денег российскому правительству. Чубайс и Немцов обещали до і июля выплатить задолженность по зарплате государственным служащим, но денег на это не было. Кох позвонил Йордану и сказал, что правительство отчаянно нуждается в деньгах. Йордан позвонил в Нью-Йорк Соросу, но в его офисе сказали, что он находится в Москве в “Метрополе”. Йордан приехал в гостиницу и уговорил Сороса предоставить краткосрочный кредит в размере нескольких сотен миллионов долларов между 25 июня и 3 июля, до получения Россией доходов от продажи еврооблигаций{463}. За завтраком я не узнал еще об одном секрете: Сорос решил вложить крупную сумму в сделку одного из “баронов-разбойников”, которых он осуждал, выделив 980 миллионов долларов на приобретение Потаниным “Связьинвеста”. Благодаря буму на фондовом рынке любая инвестиция представлялась беспроигрышным делом. Позже Сорос рассказал, что общая сумма его инвестиций в Россию составила 2,5 миллиарда долларов, что сделало его в то время крупнейшим западным портфельным инвестором в России{464}. Он тоже гнался за “черным золотом”.

Инвестиционный консорциум, созданный Потаниным для приобретения “Связьинвеста”, представлял собой типичную офшорную сеть подставных компаний. Цепочка сделок начиналась с компании “Бидко”, офис которой находился на Кипре, шла через компанию “Инвестко” на Британских Виргинских островах, служившей прикрытием для другой компании — “Связь-Финанс Лтд.”, к еще одной компании — “ИФСИ (Кипр) Лтд.”, тоже находившейся на Кипре. В сделках участвовала также кипрская компания “Мастком Лтд.”. Экономика России переживала подъем, но когда речь шла о больших деньгах, инвесторы по-прежнему хотели оставаться в относительной безопасности офшорных зон{465}.

Потанин утверждал, что покупка “Связьинвеста” была “стратегической инвестицией”, но его приготовления свидетельствовали о другом. Потанин был дельцом. Он вкладывал лишь около 200 миллионов долларов собственных денег. Еще 200 миллионов долларов вложил Йордан через группу “Ренессанс”. Остальное было получено от внешних инвесторов, включая Сороса. В конечном итоге Потанин рассчитывал быстро перепродать компанию тому, кто сможет заплатить за нее в два раза большую сумму. “Это была попытка получить что-то задаром, — сказал мне позже один из инвесторов Потанина. — Израсходовав 1,5 миллиарда долларов, он мог через год продать его за 5 миллиардов долларов”. В условиях бума, царившего тем летом, в этом не было ничего необычного[45].

Потанин, как и Гусинский, делал ставку на свое влияние как члена клуба олигархов. Документы, которые он передал инвесторам, показывают: его отчаянный план игры мог привести к успеху только при использовании его собственной пробивной силы. По приобретении первых 25 процентов “Связьинвеста” он обещал просочиться в руководство компании и взять под свой контроль продажу следующих 24 процентов, которые выставлялись на торги в течение следующих девяти месяцев. Потанин говорил своим инвесторам, что сможет назначать менеджеров, получит доступ к бухгалтерской документации компании и организует продажу следующего пакета акций “Связьинвеста” стратегическому инвестору{466}. По его расчетам, это должно было повысить стоимость его собственного пакета акций. Все зависело от способности Потанина быстро проникнуть в компанию. “У нас никогда не было намерения приобрести второй пакет, — сказал мне Йордан. — Мы все время планировали продать второй пакет стратегическому инвестору, что повысило бы стоимость нашего пакета”. “Честно говоря, — добавил он, — Джордж Сорос никогда не был долгосрочным инвестором. Ничто не задерживалось у него дольше, чем на неделю! Он — торговец. Джордж Сорос собирался перепродать акции стратегическому инвестору сразу после заключения сделки”. Потанин, конечно, хотел бы сделать то же самое. Потанин обещал владеть акциями в течение двух лет, но я думаю, он с удовольствием продал бы их раньше.

Гусинский также стремился сорвать куш на продаже “Связьинвеста”. Как вспоминал один из моих друзей, за несколько дней до аукциона Гусинский открыто говорил о миллиарде долларов, который он заработает на сделке. Гусинский отличался от Потанина тем, что привлек к участаю в сделке компанию “Телефоника”, имевшую большой опыт и намеревавшуюся заниматься развитием телекоммуникаций в России, в то время как Потанин рассчитывал на выигрыш словно в казино.