Игорь Нарский - Давид Юм

• Название: Давид Юм
• Автор: Игорь Нарский
• Издательство: Мысль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

В книге дается краткий очерк жизни и анализ воззрений видного английского философа XVIII в. Д. Юма.

Автор критикует его субъективно-идеалистическую и агностическую концепцию и вместе с тем показывает значение юмовской постановки вопроса о содержании категории причинности, заслугу философа в критике религии и церкви.

---

Весь этот механизм можно суммировать следующим образом: сначала воображение объединяет похожие друг на друга перцепции в общую для них серию. Затем люди приписывают перцепциям данной серии непрерывное существование и в те интервалы времени, когда их никто не воспринимает. Возникает «фикция непрерывного существования», передаваемого нашими чувствами гипотетическим вещам вне сознания, после чего складывается устойчивое представление о том, что перцепции суть следствия внешних вещей, причинно обусловлены ими. Перцепции прерывисты и изменчивы, зато вызывающие их внешние объекты относительно постоянны и устойчивы.

Так складывается, согласно Юму, предположительный мир субстанциальных вещей, в существование которого люди верят, отличая его от чувственного мира своих восприятий. Так возникает будто бы раскол действительности на два различных мира. Представление об этом «расколе» потом от Юма унаследовал Кант. Но встает вопрос, имеются ли «мостики» причинения, снова соединяющие эти миры друг с другом?

Глава III. Проблема причинности

Этот вопрос Юм опять же попытался разрешить при помощи механизма ассоциации. Вопрос о причинности — главный предмет всего его философствования, хотя сам он наиболее важным итогом своих исследований и их конечной целью считал совсем иное, а именно разработку теории морали. В привлечении внимания философов к категории причинности, в понимании ее важности для построения философской системы, в выявлении целого ряда трудностей ее анализа состоит определенная историческая заслуга Юма, а вернее сказать, одна из двух его заслуг, ибо есть еще одна: критика религии и церкви.

В истории философии причинность рассматривалась не один раз, но, как правило, в рамках различных понятийных схем, зависящих от общего характера философских учений исследователей.

Так, Аристотель истолковал причинно-следственную связь как переход действительности (формы) через воздействие ее на возможность (материю) в новую, но уже конкретно-вещественную действительность (оформленную материю). В философии Фомы Аквинского причиной всех событий и всех материальных явлений был бог, а у Гегеля Абсолютная Идея оказывается целевой причиной развития ее самой из потенциального состояния в состояние полной актуализации, так что возникает порождающее взаимодействие между началом и концом восхождения Идеи. У Декарта отношение причины и действия растворяется в рациональном отношении между логическим основанием и выводом, а у Беркли как причина всех реальных событий (переживаний комплексов ощущений душами людей) выступает акт высшей сверхъестественной воли.

Структура каузальной связи у материалистов Гоббса и Локка выглядит как порождение одними свойствами корпускул других. У материалистов нового времени встречаются и иные схемы причинения. Так, Ньютон строит динамическую картину мира, в которой силы инерции и гравитации вызывают события, то есть движения тел.

В философии Юма структура причинно-следственного отношения оказывается иной. Она может быть сведена к схеме «событие → событие», где стрелка означает связь причинения. Но «событие» у Юма — это совсем не то, что «событие» у Ньютона: будучи агностиком, он понимает содержание этой категории не в смысле объективно-материального процесса, а в смысле некоторой совокупности чувственных переживаний в сознании субъекта. Таким образом, указанная схема приобретает вид «перцепция → перцепция».

Вся совокупность различных каузальных связей, которые, согласно Юму, подлежат философскому исследованию, может быть наглядно изображена с помощью следующего чертежа.

1, 2 — объекты, которые, может быть, существуют вне нас;

3, 4 — впечатления, которые, может быть, этими объектами вызваны;

5, 6 — идеи, вызванные впечатлениями 3 и 4.

Схема причинности у Юма

Относительно каузальных связей 1–2, 1–3 и 2–4 Юм высказывает мнение, что мы не можем твердо и теоретически корректно доказать ни их наличие, ни их отсутствие. Одно впечатление не может быть причиной другого, что твердо знал и Беркли, а потому каузальной связи 3–4 быть не может, хотя и может быть ложное ее ожидание по ассоциации. Каузальный характер связей 3–5 и 4–6 не вызывает у Юма ни малейшего сомнения: впечатления суть причины, а идеи — их следствия. Столь же убежден был он и в существовании каузальных связей 3–6, 4–5, 5–6 и 6–5. Здесь имеется в виду, что установившаяся после нескольких повторений последовательности событий 3–4 ассоциация, например 3 с 6, играет роль причины появления идеи 6, едва только заново появляется впечатление 3. Бывает, что люди истолковывают установившуюся в их сознании связь 3–6 как доказательство наличия каузальной связи 3–4, но это уже ошибка. Ассоциативные связи 5–6 и 6–5 появляются позднее, чем 3–6 и 4–6. Юм, естественно, отрицает возможность каузальной связи 5–4, потому что никакая идея не может стать причиной впечатления.

Вкратце описанная схема видов причинной связи нуждается в дальнейших комментариях. Прежде всего следует отметить некоторые общие причины, которым в своем анализе следует Юм.

Во-первых, это принцип резкого разграничения явлений (процессов в области восприятий) и сущности (возможных, хотя и недоказуемых объектов и их связей вне нас). То, что присуще первой из этих областей, не может быть перенесено на вторую из них, и наоборот. Впечатление от увиденного камня может в результате ассоциаций вызвать ожидание впечатления разбитого оконного стекла, но не может быть причиной повреждения последнего. Объект — камень, может быть, и есть причина нарушения целости данного стекла, но он сам по себе не может участвовать в ассоциативных процессах психики.

Здесь же заметим, что Юм не всегда строго придерживается данного разграничения, которое само по себе у него было метафизичным и превращало действительный факт нетождественности явлений и сущности в резкую взаимообособленность, но и в этих случаях он проходит мимо вытекающей из практики людей бесспорности факта зависимости первой области от второй. Отступления Юма от указанного разграничения связаны, однако, не с признанием взаимодействия этих двух областей, но с их спутыванием, когда он ошибочно переносит выводы, полученные им для области явлений, на область сущности.

Последнее происходит тогда, когда Юм, двусмысленно употребляя термин «объект» (то в смысле впечатления, то в смысле объекта вне нас), неправомерно переносит тезис о том, что одно впечатление невыводимо из другого, на соотношение объектов вне нас, предрешая утверждение, что никакой объект не порождается другим и в этом смысле из него невыводим (или по крайней мере, что такое выведение будто бы никогда недоказуемо).

Во-вторых, Юм придерживается принципа слияния двух планов анализа. Первый из них выявляет единичные причинные связи и устанавливает истинность в них закона причинности. Второй — направлен на выяснение истинности принципа каузальности как закона природы в целом. Подменяя нередко второй план первым, Юм реализует тем самым феноменалистически-номиналистскую тенденцию, и она приводит к тому, что Юм нередко подменяет примерами решение вопроса в принципиальном его виде.

Крен к этому индивидуализирующему эмпиризму ведет, между прочим, к тому, что при разборе разных примеров предположительного причинения у Юма стирается важное различие между причиной, поводом и условиями действия причины. В итоге вместо анализа по существу получается описание явлений, при котором все описываемые впечатления рассматриваются как в принципе однопорядковые и равноценные.

В-третьих, Юм следует принципу расчленения проблемы причинности на следующие вопросы. (1) Существуют ли объективные каузальные связи и можем ли мы твердо узнать об их существовании? Отвечая на этот вопрос, следует установить структуру каузальных связей, которая была бы присуща им в случае их объективности (Юм рассматривает ее только применительно к естественным наукам). (2) Почему люди обычно столь твердо убеждены в существовании объективных причинных связей и какова структура механизма возникновения этой их психологической убежденности? (3) Существуют ли причинно-следственные связи в самой структуре психики людей и какова структура именно этих связей, если последние использовать в интересах развития наук (Юм рассматривает это использование применительно только к некоторым общественным наукам)? При этом Юм стремится выяснить обстоятельства возможного перенесения полученных результатов во все остальные науки, то есть установить способ и условия распространения каузального метода во всех отделах познания, при соблюдении только его, Юма, понимании каузальности.

Последний из трех вопросов, а в особенности вторая его часть, решается Юмом в духе, выгодно отличающем его от Беркли. Юм убежден, что, отказываясь от принципа причинности, науки рассыпаются в прах, но их, науки, следует непременно «спасти», потому что они необходимы для промышленного и торгового процветания Англии. Однако Юм планирует осуществить «спасение наук» так, чтобы избежать материалистического их обоснования. Он не желает «спасать» их ценой отказа от идеалистического феноменализма и не понимает, что сама задача их «спасения» возникает только потому, что их следует оградить от натиска воинствующего идеализма, действительная угроза для них возникает именно с этой стороны.