Игорь Нарский - Давид Юм

• Название: Давид Юм
• Автор: Игорь Нарский
• Издательство: Мысль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

В книге дается краткий очерк жизни и анализ воззрений видного английского философа XVIII в. Д. Юма.

Автор критикует его субъективно-идеалистическую и агностическую концепцию и вместе с тем показывает значение юмовской постановки вопроса о содержании категории причинности, заслугу философа в критике религии и церкви.

---

Последний из трех вопросов, а в особенности вторая его часть, решается Юмом в духе, выгодно отличающем его от Беркли. Юм убежден, что, отказываясь от принципа причинности, науки рассыпаются в прах, но их, науки, следует непременно «спасти», потому что они необходимы для промышленного и торгового процветания Англии. Однако Юм планирует осуществить «спасение наук» так, чтобы избежать материалистического их обоснования. Он не желает «спасать» их ценой отказа от идеалистического феноменализма и не понимает, что сама задача их «спасения» возникает только потому, что их следует оградить от натиска воинствующего идеализма, действительная угроза для них возникает именно с этой стороны.

А на какой стороне сам Юм? Он пытается задержаться посреди между двумя основными философскими позициями, опасаясь их обеих как агностик и уподобляя себя кормчему, ведущему свой корабль между Сциллой идеализма Беркли и Харибдой материализма Локка и Ньютона. Собственно говоря, Юму приходится охранять не науку, а плоды собственных ошибок от последствий их применения — «спасать» свое учение о причинности, но только потому, что он сам же ее, причинность, расшатал. Рассмотрим подробнее полученные Юмом результаты.

1. Имеется ли объективная причинность?

Рассмотрим первый вопрос Юма. Отвечая на него, он объявляет наличие объективных каузальных связей сомнительным, заняв с самого начала исследования позиции агностицизма.

Когда Юм подвергает сомнению наличие объективных каузальных связей, то на деле это означает, что он почти отвергает их существование. Почти, но не полностью. Иногда он пользуется понятием объективной причинности, то есть сам же невольно соглашается с тем, что материалисты правы, однако правы лишь условно или, как сказал бы Кант, регулятивно. Так, в своей «Истории Великобритании» он довольно часто говорит о том, как внешние обстоятельства воздействовали на поступки исторических деятелей. Подобным образом он рассуждает, например, о роли укрепленного лагеря, военной тактики и дисциплины войск в сражении при Денбаре, повлиявших на решения военных предводителей и на общий ход битвы (см. 19, т. 2, стр. 830–831).

Аналогичные рассуждения Юма, к числу которых можно отнести и его замечания о влиянии материальных богатств на этические воззрения людей в III книге «Трактата о человеческой природе», предвосхищают «контрабандные» апелляции к материализму, которые стали нередко встречаться в буржуазной философской литературе с конца XIX в. Как показал В. И. Ленин, такие апелляции имеются в «Механике» Э. Маха, а также и в других сочинениях эмпириокритиков конца XIX — начала XX в.

Юм считает, что доказать объективное существование каузальных связей невозможно ни «априорно», то есть путем логического выведения следствий из причин по рецептам рационалистов XVII в., ни «апостериорно», то есть из опыта. В обоих случаях он ведет свое рассуждение, опираясь на такие конкретные примеры, которые подобраны тенденциозным образом.

Отвергая «априорные» доказательства причинности, Юм во многом был прав, ведь он критиковал то отождествление реально-каузальных связей с мыслительно-логическими, которое имелось у Декарта, Спинозы и Лейбница. Этот рационализм изжил себя, и с ним надо было разделаться. Но Юм все же был прав не полностью, ибо он не учитывал того, что в ходе исторического развития познания научные понятия делаются все более «емкими» и это расширяет возможности выведения из них следствий, которые соответствуют реальным результатам действия причин, описываемых с помощью данных понятий. Так, если в XVIII в. нечего было и думать о выведении из понятия «атом» понятия «радиоактивное излучение», соответствующего реальным последствиям возбужденных состояний атомов определенных химических элементов, то в XX в. понятие атома стало значительно более содержательным и вообще во многом изменилось, после чего понятие радиации стало выводиться из него как следствие определенных свойств атомов. Всего этого не могли учесть и великие рационалисты XVII в. Но конечно, никогда нельзя забывать, что из понятий и суждений могут собственно логически выводиться опять-таки только понятия и суждения, а не неизвестные прежде свойства объективной действительности. Этого в принципе не понимали сторонники гносеологического рационализма.

«Апостериорные» доказательства существования объективной причинности Юм также опровергает. Он старается дискредитировать их путем последовательного рассмотрения и оценки признаков, входящих в понятие каузальной связи, то есть «элементов», составляющих структуру причинения. В качестве этих элементов Юм выделяет следующие.

Во-первых, это пространственная смежность причины и следствия, которая имеет место во всех случаях каузальной связи, даже и в таких, при которых кажется, что причина и следствие отделены друг от друга. Ведь в подобных ситуациях всегда можно обнаружить какие-либо промежуточные образования, через которые, видимо, передается цепь причинения.

Во-вторых, это смежность во времени, то есть непосредственное предшествование причины следствию, каковое имеет место и тогда, когда кажется, будто причина и следствие разделены длительным временным интервалом, ведь в течение этого интервала причина не прекращает действовать, аккумулируя скрытым образом свои последствия. Так, существуют яды, отравление которыми дает себя знать не сразу, а спустя много дней: в организме отравленного человека в течение этого промежутка времени происходят разрушительные, но пока внешне не проявляющиеся биохимические процессы.

В-третьих, «необходимость является существенной частью причинности» (19, т. 1, стр. 547). Данный, последний из трех «элементов» требует специальных пояснений.

Под «необходимым порождением» Юм понимает сочетание двух разнородных обстоятельств. Прежде всего, это чувственно наблюдаемый факт появления следствия буквально каждый раз после появления того, что считают его причиной. Второе же обстоятельство состоит в том, что к этому факту примысливают его истолкование в смысле порождающего сущностного акта. Таким образом, «необходимое порождение» в отличие от первых двух «элементов» каузального отношения в опыте, согласно Юму, не обнаруживается. Наблюдаемое в опыте не имеющее исключений появление следствия после причины не дает твердых оснований для утверждения акта порождения следствия именно как продукта действия данной причины.

Остается, по мнению Юма, на выбор — либо, несмотря ни на что, утверждать, что такое порождение все же происходит необходимым образом, хотя это непонятно и недоказуемо, либо примириться с тем, что, поскольку объективная причинность недоказуема, она, может быть, в действительности и не существует. Юм принимает вторую альтернативу: он не отвергает наличия объективных каузальных связей, но отвергает возможность доказательства их существования и допускает, что их на самом деле нет.

Кроме того, Юм рассматривает тот — «апостериорный» довод в пользу наличия объективных каузальных связей, который состоит в ссылке на сходство между причиной и следствием. Довод этот таков: если подобное сходство наблюдается, то есть В, появляясь после А, похоже на А, следовательно, А есть причина, а В — его следствие. Но, пишет Юм, либо такое сходство не может быть зафиксировано вообще, либо оно бывает в таких случаях, в которых его наличие ровно ничего не может доказать (классический пример: один день «похож» на другой, однако первый день не есть причина второго). Окончательный вывод Юма таков: в огромном большинстве случаев действие отличается от причины, а потому оно не может быть в ней открыто, так что доказать, что это действие действительно есть следствие данной причины, невозможно.

Этот вывод Юма неверен, ибо даже отсутствие сходства между A и В не указывает на отсутствие причинно-следственной связи между ними. Строго говоря, в последнем своем рассуждении Юм оперировал не понятием «сходства» следствия с причиной по тем или иным признакам, которые могли бы указать на их каузальную связь, а лишь понятием внешней и обязательно наглядной, чувственной их взаимопохожести. Последняя действительно ничего в обсуждаемом плане не доказывает надежно и тогда, когда она есть (треугольники все похожи друг на друга, но сами они не порождают друг друга), и тогда, когда ее нет (болезнь человека непохожа на микроорганизмы, которые ее вызвали).

Кроме того, какая именно причина и какое именно следствие должны быть похожи друг на друга? Ведь это требование относят к непосредственному следствию данной причины и к непосредственной причине данного следствия, а утверждать, что перед нами именно непосредственные звенья причинно-следственной связи, мы можем далеко не всегда. Имеется еще одна несообразность: Юм вообще «не имел права» требовать сходства между следствием и причиной, потому что как агностик считал объективные причины и следствия непознаваемыми (и о каком же «сходстве» двух непознаваемых процессов или объектов может идти речь?), а впечатление от этих причин и следствий могут и походить и не походить друг на друга, но это нисколько не продвинет нас вперед в решении вопроса о том, есть или нет перед нами каузальная связь.