Андрей Павлухин - Апофеоз синего будильника

• Название: Апофеоз синего будильника
• Автор: Андрей Павлухин
• Жанр: Фэнтези

Читатель, перед тобой консистенция нелинейного бреда с параноидальным привкусом. Идеи, изложенные ниже, таковыми не являются. Все совпадения с реальными личностями и событиями коллективно-бессознательны. Не читай. Не смотри. Не показывай друзьям, близким и людям со слабой психикой.

Александр Татульченков

Андрей Павлухин

---

— Ты, поди, тут уже неделю не просыхаешь, — констатировал Мойдодыр. — А на твоей территории орудуют братки из Питера или Москвы.

— Кто? Порву! Пущу на полуфабрикаты.

— Чё, не слышал про местный Бермудский треугольник в зарослях кукурузы у хлебозавода? Там уже с десяток людей пропало. Что-то, конечно, свалили на Ваську-комбайнёра, но люди поговаривают, что следаки местные — яркие представители отряда фуфломётов.

Поговаривают, что это психоделический маньяк по прозвищу Портной. Он убивает своих жертв, ради определённых частей их тела, которые являются, на его взгляд, идеальными. После он собирается произвести на свет идеального человека, собранного из 666-ти частей, который будет мессией зла, посланником Вавилона.

— Ну, и долго нам ждать второго пришествия Франкенштейна?

— Не знаю. Кроме того, оживить посланца можно лишь на местном поле в зарослях кукурузы на пятницу 13-е, в полнолуние под безбашенный mix темы Paradox группы 666 и бессмертного хита Утёсова: «Сердце, тебе не хочется покоя…». Кстати, по данным из неформальных источников имеется приблизительный фоторобот, собранный на основании данных о пропавших частях тела. И уж больно этот робот смахивает на Киркорова.

Далее следует некий бессмысленный диалог с редкими проблесками здравого смысла. Передать всю познавательную сущность дальнейшей беседы не представляется возможным, да и в лом как-то набирать ночью всякий бред.

Операция «Хрусталь» (период демонического становления)

С малых лет Грипперс-Трипперс был ярым поклонником группы 666. За свою скромную жизнь он скопил немало постеров и фотографий кумиров.

Часто, коротая вечер на лавочке в компании соседских старушек, сетующих на малый размер пенсии, он вспоминал свой день рождения на который ему подарили первый альбом трёх шестёрок. И в радужных воспоминаниях он забывал о том, что ему нужно собрать ещё 666 бутылок из-под пива, чтобы попасть на концерт любимой группы. По грипперс-трипперсным меркам ему было давно уже за шестьдесят, но пенсии он не получал потому, что все документы были утеряны, при эвакуации после чернобыльской катастрофы. Каждый раз, когда он вспоминал это, по щеке у него скатывалась скупая мужская слеза: в памяти всплывал отчий дом с живописнейшим видом на четвёртый энергоблок.

Каждый вечер не сложившийся пенсионер отправлялся в «рыбное место» — бар «Грустные ягодички», где тусовалась вся местная «продвинутая» молодёжь. Здесь не существовало суровых законов райцентра: «золотое дно» не было разбито на сектора между враждующими за посуду пенсионерками. Здесь он был своеобразным монополистом. Промчавшись по злачным местам, Грипперс-Трипперс сколачивал необходимую сумму, чтобы, купив за полторашку сивухи канистру соляры у комбайнёра Васи, обрести свободу, несясь со скоростью 200 км/ч по встречной на своём чуде техники с заранее нарисованными чёрными крестами.

Очередной «крестовый поход» ничем не отличался от предыдущих: чернобылец подкатил к точке на своём средстве передвижения. «Вау, чувак, ну, ты себе и пулю замостырил», — сказал местный подросток, уставившись стеклянными глазами на пикантную тачку. Трипперс что-то буркнул в ответ и поплёлся как обычно на поиски стеклянных сосудов. Вдруг его взору предстала ужасающая всю его нечеловеческую сущность картина: еле держащийся на ватных ногах пацан, покативший сегодня не первый пузырь, выпустил из рук недопитую бутылку пива. Заветная цель со скоростью свободного падения устремилась на редкий сельский асфальт. Warning! — запоздало сработали постаревшие рецепторы, побуждая организм к действию посредством приобретенного рефлекса. Герой фильмов ужасов рванулся на спасение хрусталя. Вдруг в сердце что-то ёкнуло, в глазах потемнело, и он подстреленной птицей рухнул наземь. Грипперс-Трипперс потянулся из последних сил в карман за валидолом. Силы покидали тело. Едва шевелящимися губами он произнёс, обращаясь к кому-то из прохожих: «Если ты меня слышишь…». Обдолбанному чуваку, наблюдавшему за преждевременным закатом жизни «радиоактивной дичи» показалось: «Едет крыша». «Эка тебя заземлило братан. Первый раз вижу такую ломку, — пробормотал некто, — на, потяни — полегчает». Некто протянул сердечнику бутылку с какой-то странно пахнущей микстурой. Пострадавший нехотя пригубил.

Местным хитом этого лета был новый синтетический наркотик «Съехавшая крыша» — продукт высоких технологий, экстази и ЛСД в одном флаконе.

Грипперс-Трипперс пришёл в себя. На фоне гор трупов и винегрета кишок бросалась в глаза стена с кровавой надписью: «Рэп — кал, Жыве Папса!»

Аксиомы, постулаты

Лучики рассвета забегали по комнате, проникая сквозь запотевшие окна в скромную обитель директора Лимонова. Он нехотя открыл глаза, натравливая свой испепеляющий взгляд, доносящий обрывки информации до остатков мозга, на приевшуюся окружающую действительность. Хронически заложенный нос директора уловил некий странный, но до боли знакомый аромат. Взгляд Лимонова забегал по комнате в поисках источника «благовония».

Пытливый взор пробежал по полу и начал медленно скользить по стене, лаская обои. И тут очам Лимонова предстал если не образец наскальной живописи древности, уходящий корнями в каменный век, то яркий пример полёта авторской мысли, невесть как нашедший пристанище на пожелтевших обоях: некий текст математического содержания был фекалиями написан на стене.

Маленький домовёнок Кузя, поселившийся у периодического маргинала, был ярым поклонником сериалов. Он не пропускал ни одну серию и знал наизусть весь сценарий «Богатые тоже плачут». Но окружающая действительность всё больше давила на него, отличаясь от яркого карнавала, надменно кричащего с голубого экрана. Кузя всё больше уходил в себя, постепенно замыкаясь. Последней его отрадой был полиэтиленовый пакет, наполненный клеем «Момент». После нескольких месяцев «моментальной терапии» Кузя стал откликаться только на Марисабель, покрасил волосы зелёнкой и, основываясь на постулатах Бора и аксиомах, справедливых в отдельно взятом евклидовом пространстве, занялся соисканием нобелевской премии. Казалось, что такой маленький домовёнок не должен был и подозревать о флуктуации пространства, ведущей в отдельных случаях к пересечению параллельных прямых, и о том, что при бесконечно большом радиусе окружности её радиус кривизны равен радиусу кривизны прямой. Но, тем не менее, исходя из этих начальных условий, Кузя пришёл к выводу, что дважды два будет не четыре, а три целых девятьсот девяносто семь тысячных плюс три корня из мнимой единицы, что незамедлительно законспектировал собственными экскрементами на стене, прилагая весь свой тернистый математический путь к заветной премии. Более того, путём аппроксимации опытных данных, которые он собирал всю жизнь и, привлекая методы математической статистики и теорию вероятности, он смог рассчитать дату когда вся материя придёт в исходное состояние, то есть весь мир стянется в точку с бесконечно большой плотностью, в сингулярность, предшествующую Большому взрыву (Если ты, баклан, не догадался о чём идёт речь, то он рассчитал дату Апокалипсиса).

Крылья ужаса

Панкрат вставил шланг куда следует, и двинулся к зданию, над которым красовалась вывеска «КАФЕ». Зося уже ждала его там, заказав еду. Бак «Запорожца» был полон, но Панкрат не испытывал облегчения. Нечто нездоровое происходило у него в штанах, и мысли колхозника крутились вокруг венерической темы. Его мучил вопрос: от кого? Степанида отпадает, с ней он давно ничем не занимался…

Зося разговаривала с каким-то придурком, явным любителем помойки, воняло от него соответственно. Они сидели за столом и пили бодрило. Бодрило имело этикетку с замысловатой надписью «Осенняя радость». Панкрат хотел возмутиться, но передумал. Вместо этого он придвинул третий стул и осчастливил собеседников своей компанией.

— …Держитесь от него подальше, — советовал старик. — Он не человек, демон. Грипперсом-Трипперсом кличут. Помнишь фильм такой старый, «Веселые ребята»? Там Утесов пел эту песню.

Старик закатил глаза в приступе ностальгии. И запел противным голоском, смахивающим на скрежет советского будильника эпохи Сталина:

— Сердце, тебе не хочется покоя…

— Вы про того отморозка с шоссе? — догадался Панкрат.

— Он собирает души тысячи лет, — вещал помойник. — Когда он появляется, играет эта песня. Запомните ее и бегите, когда услышите.

— Эй, дед. Шел бы ты отсюда.

Помойник перевел взгляд на механизатора.

— Он придет за тобой. Высосет твой мозг.

— Что? — Панкрат нахмурился.

— Все, иду, — заторопился дед. — У меня деловая встреча с японскими инвесторами. Счастливо оставаться.

И он ретировался к выходу.