Коллектив авторов - Время, вперед! Культурная политика в СССР

• Название: Время, вперед! Культурная политика в СССР
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Культурология
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7598-1082-7

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.

Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.

Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

---

Общая идеологическая установка, по признанию писателя и переводчика В. М. Бережкова, призвана была обеспечить, чтобы «интуристы под бдительным присмотром гидов видели только процветающее государство, которое им старались продемонстрировать»[153].

Постоянные колебания идеологической линии (от сталинизма к десталинизации и опять к ресталинизации) и многочисленность постановлений партийных съездов и пленумов дезориентировали руководство туристских ведомств и перегружали образовательные программы политико-идеологической компонентой в ущерб профессиональной подготовке.

Профессиональный профиль

Ведомственные документы «Интуриста» и «Спутника» позволяют реконструировать иерархию требований к профессионализму гидов. В частности, Правление БММТ «Спутник» ранжировало требования к квалификации гида-переводчика таким образом, что первую позицию занимала политическая грамотность, вторую – организаторские способности и только третью – знание языка.

В свою очередь, анализ ведомственных инструкций «Интуриста» выстраивает следующую специфическую иерархию умений и навыков гида-переводчика: во-первых, преданность «нашему делу» и политическая грамотность; во-вторых, знание иностранных языков и общая культурность; в-третьих, повышенные требования к моральному облику работника.

Однако помимо традиционных для советской кадровой политики принципов отбора, деятельность гидов-переводчиков имела свою профессиональную специфику. Прежде всего ведомственные документы обращали внимание на необходимость хорошей страноведческой подготовки и владения сравнительным методом изложения информации, умение «не по обывательски объяснить иностранцам те или иные явления и моменты нашей жизни» и «расположить туристов… к себе, как представителю Советской страны», находчивость и способность «подавить свое внутреннее плохое настроение»[154].

Обнаруженный в Российском государственном архиве социально-политической истории Проект профиля подготовки экскурсоводов-переводчиков (1932) демонстрирует широкий спектр вопросов, предназначенных для изучения гидами, включая основные вопросы международной и внутренней политики СССР, характера мирового кризиса капитализма и его последствий, а также «необходимости революционного выхода из него». Программа обучения предусматривала специфический набор знаний и навыков: не только широкий политический кругозор и знакомство с промышленной и сельскохозяйственной статистикой за послереволюционный период, но и обширный круг исторических знаний (истории революционного движения и классовой борьбы, партии и Коминтерна, Октябрьской революции, борьбы рабочего класса с международной и внутренней контрреволюцией и внутрипартийной борьбы). Круг навыков и умений также формировался за счет знания уровня развития социалистической экономики СССР, теории советского хозяйства, экономической географии СССР, вопросов текущей политики и ряда специальных вопросов (например, музееведения и театроведения). Кроме того, в перечень профессиональной подготовки входило изучение истории развития туризма в капиталистических странах и СССР, а также современного состояния туристического рынка. Будущий гид-переводчик должен был иметь представление о ценах и условиях обслуживания туристов за границей и в СССР, методах составления конъюнктурных обзоров туристического рынка, разработки маршрутов и калькуляции их цен, о тарифных вопросах, билетном и багажном деле. Предполагалось изучение особенностей работы экскурсоводческих баз и объектов показа, знакомство с вопросами аквизиции заграничных отделений, составлением годовых и квартальных планов «Интуриста», с рекламным и паспортно-визовым делом, вопросами транспортного обеспечения и рекламации, транзитными и валютными операциями. И наконец, гид должен был в совершенстве знать один из иностранных языков и уметь объясняться и читать еще как минимум на одном языке[155]. Комментарии к столь обширному перечню знаний и умений, как говорится, излишни…

Программа Экскурсионно-методического отдела, составленная для курсов Правления «Интуриста» на 1960 г. (по профилю подготовки гидов-переводчиков), отводила на политическую подготовку, в отличие от вышеуказанной программы повышения квалификации, всего 118 часов против 328 часов, предназначенных на подготовку по специальности. Последняя предусматривала прежде всего обучение самостоятельному ведению экскурсий на иностранном языке. Также в профессиональную подготовку входили лекции о генеральном плане реконструкции Москвы, жилищном строительстве в городе, архитектуре, положении церкви в СССР и т. п. На отработку иностранной терминологии по темам экскурсий выделялось 60 часов. Важной составляющей подготовки были организационные вопросы по обслуживанию иностранных туристов, включая нормы поведения переводчиков при работе с туристами, правила этикета в театре и проч.[156]

Судя по справкам Курсов иностранных языков Главного управления по иностранному туризму при Совмине СССР за 1975–1976 гг., основной упор делался на обучение иностранным языкам работников предприятий и прием экзаменов на процентную надбавку за владение языком, тогда как ускоренное обучение гидов второму языку и технике последовательного перевода были организованы в значительно меньших масштабах.

Система профессиональной учебы гидов-переводчиков «Спутника» в 1970-е годы также предусматривала два вида подготовки: общеполитическую и подготовку по специальности. Первый профиль включал темы о коммунистическом строительстве в СССР, мировом коммунистическом, рабочем и национально-освободительном движении на современном этапе и борьбе против буржуазной идеологии. Составной частью общеполитической подготовки была тематика о комсомоле и советской молодежи, международном молодежном и студенческом движении. Профессиональная подготовка также предусматривала широкий набор теоретических тем: «Международный туризм и международные туристские связи Советского Союза»; «Международный молодежный туризм как форма интернационального воспитания молодежи и средство для пропаганды советской действительности»; «Основные правила, нормы поведения и содержание работы гидов-переводчиков с иностранными туристами» и т. п. В свою очередь, практические занятия включали такие разделы, как «Методика проведения экскурсий по городу» и «Изучение экскурсионного материала (Москва, Ленинград, Киев)»[157].

Одной из основных проблем кадровой политики «Интуриста» на всем протяжении его деятельности оставался недостаток переводчиков с редкими языками (в частности, итальянским, японским, венгерским, финским, португальским, датским, шведским и норвежским), так как языковые вузы готовили их в недостаточном количестве. Привлечение молодых специалистов по заявкам как МВТ (до 1964 г. «Интурист» не имел права самостоятельного отбора), так и Главинтуриста не удовлетворялось Госпланом и Министерством высшего и среднего образования СССР в нужном количестве и особенно по необходимым языкам. Недостающий контингент переводчиков для временной работы в туристский сезон готовился на дневных и вечерних курсах в столице и на местах, но здесь качество обучения оставляло желать лучшего. Весьма высок был и процент слушателей, отчисленных за неуспеваемость.

Можно сделать вывод, что в советской индустрии туризма сложился специфический тип работника, который при наличии довольно широких общих знаний[158] не обладал развитым комплексом специальных трудовых навыков и профессиональных умений, необходимых для обслуживания различных категорий зарубежных гостей нашей страны. Следствием этого стали многочисленные претензии к гидам-переводчикам со стороны как иностранцев, так и проверяющих органов, отложившиеся в архивах ведомств.

© Орлов И., 2013

Анна Ганжа. «Легендарного времени крестники»: рождение советского универсализма из рефлексии коллективного погружения в обновляющую стихию темпорального[159]

Советская «песня о времени» – не просто тематически обособленный жанр. История (советского) как такового может быть прочитана как история нарастания и обострения рефлексии коллективной погруженности в темпоральное. В этой истории можно выделить ряд этапов. Первый этап, послереволюционный, подытожен в «Марше времени» Маяковского из футуристической и карнавальной пьесы «Баня» (1929) – драмы «с цирком и фейерверком». Здесь звучат призывы – «скорей стереть старье», «шагать быстрей», «на пятилетке сэкономить год», «налечь на непрерывный ход», «бить сильнее – пусть вымрет быт-урод» – под знаменитый рефрен: «Вперед, время! Время, вперед!» Несмотря на кажущуюся революционность, жест тотального отрицания старого посредством радикального ускорения времени – это жест вполне буржуазный и эстетский: машина инженера Чудакова в конечном счете решает задачу упразднения времени, к тому же не для всех, а только для избранных. Эти избранные становятся в буквальном смысле потребителями времени: уплачивая дорогую цену за каждый день проживаемого в трудах и заботах настоящего, счастливчики получают тайм-бонус в 100 лет для потребления, т. е. уничтожения, которых им не придется потратить ни единой секунды. Подобная арифметика имеет смысл только при условии конечности совокупного ресурса времени: коммунизм – это конечное время, данное сразу во всей своей полноте, т. е. бесконечно ускоренное. Очевидно, однако, что полнота бесконечно стертого и бесконечно сэкономленного времени – это полнота небытия. Коммунизм как результат бесконечного ускорения времени ничем не отличается от абстрактного буржуазного идеала, в котором время – единственное препятствие на пути неограниченного потребления, – напротив, бесконечно замедлено. Так или иначе, этот глубоко буржуазный в своей основе футуристический императив – бесконечно ускорить время, чтобы рано или поздно бесконечно замедлить его – в массовой песне первых революционных десятилетий реализован не был.