Павел Куприяновский - Бальмонт

• Название: Бальмонт
• Автор: Павел Куприяновский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-235-03663-5

Мало кто из поэтов испытал при жизни такую феерическую славу, как Константин Бальмонт (1867–1942), по ревнивому замечанию В. Брюсова, «десятилетие нераздельно царивший в русской поэзии». Прославившая его книга «Будем как Солнце» призывала к жизни радостной, светлой, яркой, дерзкой. И его жизнь была такой: ранняя слава, бурные влюбленности, путешествия в экзотические страны, несколько вынужденных эмиграций и наконец последняя, превратившая «солнечного гения» в пасынка русской литературы едва ли не на полвека… И вместе с тем беспримерная работоспособность Бальмонта — поэтическая, прозаическая, переводческая — поражает воображение. П. В. Куприяновский и Н. А. Молчанова, исследователи творчества поэта, представляют на суд читателя первый опыт полного жизнеописания Бальмонта, «поэта с утренней душой».

знак информационной продукции 16+

---

Осенью 1886 года Бальмонт начал учиться на юридическом факультете Московского университета. Юридические науки занимали его мало, усерднее он изучал языки, немецкую литературу, интересовался историей Великой французской революции и по-прежнему более всего — общественными вопросами. Поэтому не случайно он оказался в числе тех, кто организовал протест, когда ввели новый университетский устав, сильно урезающий права студентов. Как возбудитель студенческих беспорядков в ноябре 1887 года он был арестован, посажен на три дня в Бутырскую тюрьму, а затем выслан на родину, в Шую, под негласный надзор полиции.

Незадолго до студенческих беспорядков Бальмонт познакомился с известным публицистом, переводчиком и революционным деятелем 1860-х годов «каракозовцем» Петром Федоровичем Николаевым[2]. В 1886 году Николаев вернулся из ссылки в родной Владимир, где ему разрешили жить, но наведывался в Москву, там случайно они и встретились. Николаев поддерживал Бальмонта в его протесте против нового устава. Кроме того, в одном из разговоров натолкнул Бальмонта на мысль перевести очерк Г. Брандеса об английском поэте Шелли (с чего началась многолетняя работа Бальмонта над переводами произведений этого поэта). Очерк Брандеса в бальмонтовском переводе не без помощи Николаева был напечатан в 1888 году в московском журнале «Эпоха» (вышел один номер). В 1890-е годы, работая в известном издательстве К. Т. Солдатенкова, он немало способствовал деятельности Бальмонта-переводчика. Николаеву поэт посвятил стихотворение «Последний завет Прометея», а позднее обрисовал его с большим сочувствием в мемуарном очерке «Видящие глаза» (1922).

В Шуе Бальмонт пробыл до осени следующего года, когда возобновил учебу в Московском университете. Почти годичное пребывание на родине было временем усиленного чтения и писания стихов, что не исключало развлечений, свойственных молодым людям тех лет. Не оставляли Бальмонта и «протестные настроения»: он сблизился с рабочим-гравером А. Бердниковым, который распространял революционные листовки; бывая во Владимире, завел там знакомство с кружком «политических», недавно вернувшихся из сибирской ссылки, через них намеревался войти в контакт с боевой народовольческой организацией. Однако опыт знакомства с революционными деятелями и кружками со временем все больше разочаровывал его. Ему претил дух доктринерства, царивший в кружках и партиях и мешавший, по его словам, видеть жизнь глубже и шире.

Вторая попытка получить высшее образование также скоро оборвалась. 3 декабря 1888 года он сообщил Ларисе Михайловне Гарелиной, будущей жене, что вышел из университета, так как «нервное расстройство достигло крайней степени». Причины «нервного расстройства» скорее всего коренились в неудовлетворенности жизнью, кризисе мировоззрения. С одной стороны, Бальмонт в это время — остро мыслящий юноша с несомненными творческими задатками, которые не могут по-настоящему реализоваться, с другой — испробованные им пути «служения народу» во многом его разочаровали.

В этом состоянии его внезапно озаряет любовь-страсть к Ларисе Михайловне Гарелиной. До встречи с ней у него бывали увлечения и, как он пишет в рассказе «Крик в ночи», была невеста, красивая девушка, но Лариса Гарелина затмила всех. Красоту Ларисы поэт позднее называл «боттичелевой», сравнивая ее с героиней картины Боттичелли «Рождение Венеры». Неопубликованные письма Бальмонта к ней и некоторые другие материалы позволяют представить ее как личность и понять характер их взаимоотношений.

Лариса Гарелина, дочь иваново-вознесенского фабриканта Михаила Никоновича Гарелина, была старше Константина Бальмонта на три года. Она воспитывалась в Москве во французском пансионе Дюмушелей, увлекалась театром. «Театральная панорама — вот ее мир», — заметил Бальмонт в названном выше рассказе. Н. А. Энгельгардт, журналист, писатель и историк русской литературы, ставший вторым мужем Ларисы, охарактеризовал ее в воспоминаниях как прелестную женщину, «тонко понимавшую искусство, музыкантшу с большим дарованием для сцены, как писали рецензенты, когда она еще девицей выступала в любительских спектаклях в Шуе и в Иванове, с душой, проникнутой древними трагедиями и всем, что есть патетического и трагического в мировой литературе».

Предположительно, знакомство Бальмонта с Ларисой Гарелиной произошло осенью 1888 года в шуйском театре, куда ее пригласила мать поэта. Яркая, эффектная, Лариса произвела на Константина большое впечатление, очаровала его. Будучи в Москве, 31 октября он отправляет ей первое письмо, а начиная с декабря пишет часто. Находясь на рождественских каникулах в Шуе, он приглашает ее приехать в письме от 25 декабря; в приписке приглашение подтвердила и мать поэта Вера Николаевна. 31 декабря он уже пишет Ларисе в Иваново-Вознесенск: «Жизнь моя, радость моя, с новым годом, с новым счастьем» — и подписывается: «Ваш навсегда К.». В письме от 3 января 1889 года есть такие слова: «Любовь завладела всем моим существом».

Стремительно разгоревшиеся чувства завершаются предложением руки и сердца, а 10 февраля — венчанием в иваново-вознесенской Покровской церкви. Родители Бальмонта были против этого брака. Мать предупреждала сына о роковых последствиях этой женитьбы из-за неуравновешенности Ларисы, которую имела возможность наблюдать. Отец сказал: «Ты погубишь себя. Я дам тебе свое благословение, если ты этого так просишь, и даже требуешь. Но ты знаешь, что у меня нет денег. Вот из последних я даю тебе всё, что только мог наскрести».

Бальмонт заявил, что они с женой будут сами зарабатывать на жизнь. Он надеялся жить в дальнейшем на доходы от литературного труда и даже готов был пойти на разрыв с семьей и отказаться от своей доли наследства.

Вскоре после венчания молодожены отправились в свадебное путешествие. Оно описано в очерке «Волга»: их путь лежал на Кавказ, в Кабардинию, оттуда по Военно-Грузинской дороге в Тифлис и Закавказье: обратный путь — через Каспий, по Волге до Костромы. «Волга была в разливе, такой реки ни до, ни после я никогда не видал» — так завершил поэт свои впечатления.

Двенадцатого июля 1889 года Бальмонт сообщает своему приятелю переводчику В. Ф. Голдрину: «Мы только всего две-три недели, как вернулись из своих странствий». Далее пишет, что «в Гумнищах мы живем всей семьей». По-видимому, до полного разрыва с семьей у Бальмонта дело не дошло, и он бывал вместе с Ларисой у родных и в Шуе, и в Гумнищах. Однако Вера Николаевна, смирившись с женитьбой сына, в душе осуждала его брак и невестку не приняла. Та и другая, по словам Бальмонта, ненавидели друг друга. Это не могло не сказаться на его душевном состоянии: он любил обеих — и мать, и жену.

Мать оказалась права: их брак получился неудачным, и это стало очевидным не более чем через год. Лариса Михайловна изводила Бальмонта ревностью, даже к матери, и нелепыми подозрениями (ее болезненная подозрительность сказалась затем и во втором замужестве). Но дело не только в этом. Обнаружилось полное расхождение во взглядах: Лариса Михайловна не разделяла мечты и замыслы Бальмонта, не сочувствовала его литературным занятиям, что видно из признаний поэта в автобиографических рассказах. Любовь, по его словам, обернулась «демоническим ликом и даже дьявольским».

Жили молодые супруги бедно и неустроенно. Сначала они обосновались в Ярославле, где Бальмонт еще раз попытался получить высшее образование. В сентябре 1889 года он поступил в Демидовский лицей юридических наук, но вскоре его оставил. В начале следующего года Бальмонты переехали в Москву и жили в студенческих номерах гостиницы «Лувр и Мадрид» на Тверской улице. Бальмонт твердо решил стать литератором и поэтом.

Между тем пребывание в Ярославле связано с важным событием в жизни поэта. В январе 1890 года там вышла первая книга Бальмонта «Сборник стихотворений», изданная на скудные средства автора. В нее вошли 25 его стихотворений и 65 переводных. Это говорит о том, что собственное творчество Бальмонта к этому времени было еще довольно скромным. Среди переводов — французские поэты Сюлли-Прюдом, Альфред Мюссе, Жан Лягор, немецкий поэт Гейне (49 стихотворений) и австрийский Ленау. Любопытно, что из «короленковской тетради» в «Сборник стихотворений» перешло девять стихотворений: «Струя», «Степь», «Степь глухая спит спокойно…», «Лодка», «Золотая заря», «Пробуждение», «Полдень», «Горечь муки», «У реки». К ним прибавилось лишь 16 стихотворений из написанных с конца 1885 года по 1889-й, в основном любовная лирика, в которой значительное место занимают стихотворения, посвященные Ларисе Гарелиной («Л***», «Стансы», «Зачем ты так грустна…»).

Во всех стихах, хотя и не лишенных искренности, еще много банальностей: воспоминания о «золотом детстве», меланхолические сетования о бренности жизни и другие свойственные начинающим поэтам мотивы. В целом «Сборник стихотворений» не содержал в себе того, что, говоря словами Короленко, определяет «поэтическую физиономию», «индивидуальность» автора.