Михаил Крюков - Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет.

• Название: Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет.
• Автор: Михаил Крюков
• Жанр: Юмористическая проза

Сборник рассказов о военной службе, опубликованных на сайте www.bigler.ru за первые пять лет его работы.

---

Попадать в комендатуру мне вовсе не хотелось. Прощай целина, с позором в часть вернут, а то ещё и дезертирство пришьют. На стене штабного вагона проступил лик капитана Голубенко. Затосковал я слегка. Ну, ничего, до Читы ещё почти сутки, за это время что-нибудь придумается.

Тут вдруг наш состав притормаживает, идёт все тише и тише и совсем останавливается посреди тайги. И на платформы лезет толпа мужиков с косами, да баб с корзинками всякими. Наверное, где-то поблизости сено косили, а машинист местный, с ним заранее договорено, да кто ж знал, что ему воинский эшелон подцепят? Нежданные пассажиры скоренько разместились на платформах под машинами, и поезд тронулся, а дежурный по эшелону принялся крутить ручку телефона, ругать машиниста и требовать немедленной остановки. После обещаний всех мыслимых и немыслимых кар на его голову машинист остановил состав. Дежурный в сопровождении дневальных, оставив одного дневального охранять меня, чтобы я не сбежал, и прихватив ещё несколько человек, бросился ловить нарушителей. Шум, гам, по кустам носятся толпы народа. Один мужичок сел под пушистую ёлочку, достал термос, налил чаю. Сидит, тормозок жуёт, чаем запивает. Вокруг беготня, ловля диверсантов, а его никто не трогает. Он ведь ни от кого не убегает. Развеселил меня этот мужик.

Тепловоз дал гудок, и поезд медленно пополз. Дежурный с дневальными запрыгнул в вагон, бабы с мужиками опять, высыпав из тайги, влезли на платформы. Мужик под ёлкой допил последний глоток, завернул термос, положил его в котомку и тоже прыгнул на платформу. Дежурный плюнул в тайгу. Машинист двинул вперёд контроллер. Мы помчались дальше.

Солнце уже почти касалось сопок, когда мы наконец остановились на маленькой станции, скорее, полустанке «Жанна». К кухне потянулись гонцы от теплушек с бачками и чайниками. Товарищи офицеры гурьбой пошли туда же. Я подошёл к двери. Поезд стоял в трёх метрах от густого кустарника.

– На минуту, за кустик – сказал дневальному.

– Давай, только быстро.

Спрыгнув с вагона, не спеша зашёл за куст. Сто метров со скаткой, противогазом и карабином на зачёт в части пробегал за 13,8 секунды. Теперь, наверное, поставил мировой рекорд. Но углубляться в тайгу не стал, а свернул в сторону тепловоза, подполз к краю кустарника напротив него и стал смотреть вдоль состава. Голосов слышно не было, но было видно, как из вагонов вдруг посыпался народ. Выждав с полминуты после того, как последний скрылся в тайге, я чуть не ползком шмыгнул за тепловоз и поднялся в кабину к машинистам. Ребята были молодые, быстро въехали в ситуацию и начали по рации долбить «Жанну», чтобы давала отправление. Запросили, где мой эшелон, номер его ещё в Хабаровске я записал. Разрыв шесть часов!

«Жанна» дала, наконец, зелёный, ловцы меня вернулись ни с чем. Ребята, переглянувшись, достали кусок фотоплёнки и ограничили сверху стрелку самописца на 90 км/час. Давненько не было попутного поезда, дорогу впереди никто не держал. Я даже не догадывался, что товарный состав может мчаться, как поезд «Ленинград-Москва», называемый «Красная Стрела»! Я сидел и прикидывал, где я догоню своих. Солнце зашло, было уже совсем темно, когда ребята сказали: «Всё, здесь нам остановка». И остановившись, показали на соседний состав, рефрижератор. «Этот дальше пойдёт». Я поблагодарил их, слез с тепловоза и только подошёл к тепловозу на соседнем пути, как он тронулся. Уже на ходу ввалился в кабину. Машинисты, на этот раз не молодые, слегка шарахнулись, но тоже быстро поняли, что к чему. Плёнку они, правда, не доставали, ехали спокойно, но мои шансы уже выросли. Мой родной эшелон тоже ведь останавливался на ужин. И его никто не подгонял, как на «Жанне». Да ещё надо учесть остановки для замены тепловозов, я-то пересаживаюсь на ходу. Могу и догнать, к утру хорошо бы… И вот часа в три ночи мы входим на какую-то станцию, и нам дают остановку. Наш состав замедляет ход, а справа, по соседнему пути идёт на выход мой эшелон, и плывёт мимо меня мой ЗИЛ на платформе. Я спрыгнул с тепловоза, но не так, как спрыгиваешь, чтобы остановиться, а не гася скорости, в три шага, почти не касаясь ногами земли перелетел к своему эшелону и запрыгнул на платформу. Всё! Догнал!

Перелез на свою платформу, умылся хорошенько. На целину я ехал во второй раз и к кузову у меня был приколочен умывальник и сорокалитровая фляга с водой. В бардачке 10 пачек сигарет! Перекурил и лёг поспать. Только бы ребята, которые сидели на площадке, не проболтались. Спрыгнул, мол, а дальше не видели, и баста! И с тем заснул под стук колёс.

Проснулся от тишины. Рассветает. Большая станция, сразу слышно. Сижу тихонько, жду. Так и есть: дежурный с дневальным идут, посты проверяют. Подпустил их поближе, Вылез на подножку, потягиваюсь. Дежурный стал, смотрит на меня, как на привидение.

– Ты кто?

– Докладываю.

– Так ты ж отстал!

– Кто, я? Как отстал? Вот он я! В машине спал! А где это мы? Что за станция?

– Чита. Пошли в штабной вагон!

Пришли. Рассказываю, как было дело:

– Поезд тихо шёл, я за плёнкой спрыгнул, в машину залез, плёнку взял, а поезд уже быстро идёт, ну я посидел, посидел и заснул… Вы в машине смотрели? (Надо перехватывать инициативу)!

– Нет, чего в ней смотреть, когда видели, что ты бежал за поездом?

– Кто видел?

– Ну там солдатик на посту в середине эшелона на повороте видел, как ты бежал.

– Он что, меня знает?

– Нет, но видел, как кто-то бежал…

– А ребята, которые со мной ехали, видели, что я отстал?

– Нет, они сказали, что ты спрыгнул, и больше они тебя не видели…

– Ну, не знаю, кто отстал, а я вот он! В машине надо было посмотреть!

Во время этой беседы капитан Голубенко молчал и улыбался. Тут появляется военный комендант. Как, мол, фамилия вашего бойца отставшего? Шаталов? Шагалов? А то одного там в другом эшелоне задержали…

– Да нет у нас отставших, снимайте розыск, мы ошиблись, поверку провели, все налицо – довольны отцы-командиры! Было ЧП – и нету!

– Ну, пошли домой, – сказал Голубенко. А по пути в наш вагон остановился.

– Что догнал, молодец, а за то, что отстал, чтобы завтра постригся наголо.

Не проведёшь капитана Голубенко, и не пытайся!

А.Шлаг Ромео и Джульетты

Раннее майское утро. Капитан Иванов (фамилия подлинная) сидит в канцелярии. Капитан задумчив и сосредоточен. Русский вопрос: «Что делать?» стоит перед ним в образе двух тёлок из соседней деревни Камышинка. Сегодня ночью на боевой позиции зенитно-ракетного дивизиона он обнаружил две бутылки водки, закусь, сигареты и означенных выше тёлок в возрасте героини Шекспира, притаранивших всё это в нагрузку к себе. Ефрейтор Монтекки не явился, предупреждённый шпионами о ночном дозоре капитана.

Пьянка на позиции – это ЧП, но она с лихвой возмещается губой. Гонорея излечивается лошадиными дозами антибиотиков – уже проверено, но сигареты… Как горят дивизионы, Иванов, к сожалению, знает, и это повергает его в задумчивость. Пока проведены только самые неотложные мероприятия: дежурный офицер (ваш покорнейший слуга) получил люлей, девки, проведя ночь под замком, вымыли пол в канцелярии и теперь стоят, сисястые, нагло показывая капитану, что им всё нипочём. Да, у Шекспира, хоть и закончилась самоволка трагедией, но, по крайней мере, дивизион не сгорел. Как бы сделать так, чтобы они сюда вообще не ходили?

Наипростейший вариант – выпороть – отпадает сразу. Если дойдёт до политотдела, обвинят или в крепостничестве или, не приведи господь, в извращении. К родителям отвезти – не получится. Всю ночь в деревне гуляли; кстати, водку и закусь девки, скорее всего, со столов спёрли, теперь там спят, а после будут похмеляться. Можно привлечь к воспитанию школу, но тут есть нюанс. Не далее как года 2 назад тот же Иванов в чине старлея и неженатый, бывало, грузил на свой мотоцикл штук по 5 учительниц и вёз к офицерам отдыхать. Так что разговор с женским педагогическим коллективом на тему недостатков в половом воспитании подрастающего поколения ещё неизвестно как кончится. Куда ни кинь, всюду клин. Наконец, Иванов принимает решение, надевает фуражку, выталкивает на улицу девок и выходит из казармы на развод.

Отмахнувшись от доклада дежурного и выслушав рёв, обозначающий приветствие, Иванов сразу переходит к делу.

«Дизеля!» Сержант Скворцов поднимает левую ногу, выбрасывает её вперёд, топает ею о землю, поднимает правую ногу и ставит её рядом с левой ногой. Интересно, не к нему ли были бабы? Иванов, между тем, продолжает:

– Масло менял?

– Менял.

– Неси ведро отработки.

Отработка – это то, что получается из масла – мерзкая, липкая чёрная грязь. Скворцов пожимает плечами и дембельской иноходью направляется к хранилищу ГСМ. «Бегом!» толкает его окриком в спину Иванов, Скворец переходит на рысь и скрывается за углом.