Михаил Крюков - Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет.

• Название: Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет.
• Автор: Михаил Крюков
• Жанр: Юмористическая проза

Сборник рассказов о военной службе, опубликованных на сайте www.bigler.ru за первые пять лет его работы.

---

Через неделю Спиваков пришёл на занятия с пачкой наших работ под мышкой.

– Класс! Смирно!!! Товарищ капитан 2 ранга…

По команде дежурного все встали. Спиваков враскоряку протиснулся в дверь. Кавторанг был невысок ростом, коренаст и очень добродушен лицом.

– Привет! Садитесь, садитесь…

Спиваков шлёпнул о стол стопку курсовиков.

– Ну, гардемарины, почитал я ваши изыскания. Очень интересно! Лично меня познания некоторых ваших представителей поразили до глубины души. Вот, например…

Глаза Спивакова пробежались по аудитории, и как бы невзначай остановились на Гвоздеве.

– …например, Гвоздев.

Валера встал. Настороженно и неохотно.

– Валерий… Тебя как по батюшке?

– Сергеевич.

Валера еле выдавил из себя это слово, задним местом почуяв, что спор он проиграл.

– Валерий Сергеевич, как я понял, мои кусочки разбросало по всему внутреннему пространству корпуса турбины? Я правильно выразился?

Говорить Валера уже не мог. Он только затравленно кивнул.

– Тогда, как опытный турбинист, вы должны объяснить мне и всему классу, через какие отверстия я попал внутрь турбины, и какие силы действовали на меня, точнее, на мои фрагменты по пути следования в турбины переднего и заднего хода? Я даже постарался облегчить вашу задачу! Объем моей талии – сто двадцать шесть сантиметров. Итак: количество и размеры отверстий и смотровых лючков на корпусе ГТЗА. Докладывайте, Гвоздев! И к тому же, марку стали вы назвали неправильно…

Весь класс, как один, грохнулся в хохоте.

Своё честно заработанное пиво я распил вместе с Валеркой в следующий выходной. Курсовик Валера сдавал до конца учебного года, и за это время превратился в эксперта по этому предмету. По словам самого Спивакова «курсант Гвоздев стал обладать поистине энциклопедическими знаниями по настоящему предмету» и даже дипломную работу стал писать именно на этой кафедре. Никаких других репрессивных действий в отношении Валеры Спиваков не произвёл. Лишь после выпуска мы узнали на традиционном обмывании погон, что преподаватель действительно не читал вступление, а просто случайно наткнулся на свою фамилию, пролистывая страницы…

Авиация

Игорь Фролов Бортжурнал № 57-22-10[73]

Памяти ВВС СССР посвящается

Смех цвета хаки

(Вместо предисловия)

А знаешь ли ты, уважаемый читатель, кто сочиняет анекдоты про армию? Кто смеётся над ставшей притчей во языцех военной тупостью? Ты думаешь, этим занимаются саркастичные интеллектуалы, в своё время «закосившие» от службы и, тем самым, сохранившие не только ум, но и остроумие? Отнюдь!

Военный юмор – дело рук самих военнослужащих. Огромный армейский организм вырабатывает смех как жизненно необходимый гормон. Противоречие между неумолимым Уставом и свободной волей человека разрешается только смехом (весёлым, злым, сквозь слезы – любым!), который и помогает «стойко переносить все тяготы и лишения военной службы».

Виды и рода войск отличаются по степени смешливости. Чем объяснить, например, что флот и авиация смеются больше остальных? Может быть тем, что их рацион усилен шоколадом и копчёной колбасой? Или тем, что моряки и лётчики периодически отрываются от земли? Ответа на этот вопрос автор не знает, несмотря на свою (пусть и недолгую) службу в Армейской авиации.

За те два с половиной года, которые в буквальном смысле пролетели в небесах Приамурья и Афганистана, борттехник вертолёта Ми-8 (в дальнейшем – просто борттехник Ф.) собрал небольшую коллекцию забавных историй. Почти два десятка лет пролежали они в тёмном углу памяти, и только встреча с сайтом армейских историй www.bigler.ru подвигла бывшего борттехника к оформлению своих сумбурных воспоминаний в текст. Здесь нет анекдотов и баек – автор просто записал продиктованное жизнью. И теперь он предлагает несколько из этих историй твоему благосклонному вниманию, читатель.

Часть первая «Союз»

Первый наряд

Лейтенант Ф. и лейтенант Т. впервые дежурят по стоянке части. После развода они заходят в дежурный домик, осматривают его. Кровать, оружейная пирамида, печка, старый телевизор, на столе эбонитовая коробка с ручкой – полевой телефон. По мнению лейтенантов, этот телефон ещё военного времени и работать не может – наверное, предполагают лейтенанты, он стоит здесь как деталь армейского интерьера.

– Связь времён, – уважительно говорит лейтенант Ф.

Лейтенант Т. берет трубку, дует в неё, говорит «алло». Трубка молчит.

– Покрути ручку, – советует лейтенант Ф. – Возбуди электричество.

Лейтенант Т. крутит ручку, снова снимает трубку, и, глядя на лейтенанта Ф., шутит:

– Боевая тревога, боевая тревога!

– «Паслён» слушает, что случилось? – вдруг резким тревожным голосом отзывается трубка. – Кто говорит?

Глядя на лейтенанта Ф. полными ужаса глазами, лейтенант Т. говорит:

– Говорит лейтенант Ф.

Он отстраняет кричащую трубку от уха, испуганно смотрит на неё и медленно кладёт на рычаг.

Лейтенант Ф. разражается бранью.

Первый прыжок

Начало декабря 1985 года. В полку пошли тревожные слухи, что командование полка готовит всему лётно-подъёмному составу плановые прыжки. Лейтенанты жадно слушали страшные истории старших товарищей, радостно готовясь шагнуть в пропасть. И только борттехник Ф. загрустил.

– Нет, мне прыгать никак нельзя, – волнуясь, говорил он каждому встречному. – Я этого не боюсь, но у меня проблемы с приземлением. Я даже с турника спрыгнуть нормально не могу – последствия детского плоскостопия. Ступни после отвисания становятся как стеклянные – при спрыгивании такая боль, будто они разбились. А вы хотите, чтобы я после болтания в воздухе нормально встал на свои хрупкие ноги?

Когда с молодыми проводили инструктаж, лейтенант Ф. демонстративно ходил в стороне кругами. Он даже не хотел слушать о том, как правильно покидать борт, как управлять парашютом, что делать в случае отказа основного парашюта и в какую сторону выбрасывать запасной купол, чтобы он не перехлестнулся с основным. Не хотел, поскольку твёрдо решил, что прыгать не будет. На самом деле, причина, конечно же, была не в стеклянных ногах лейтенанта. Он просто боялся. Это был совершенно естественный страх разумного существа перед необходимостью совершить бессмысленный поступок – без нужды шагнуть в безопорное пространство, когда вся твоя великая жизнь ещё только начинается.

Вечером, накануне назначенного дня, лейтенант впервые всерьёз задумался о феномене жизни и её смысле. Он огляделся вокруг и увидел прекрасный, прекрасный мир – морозный закат, высокие голые тополя (увидит ли он их следующую зелёную весну?), укатанную льдистую дорогу, ведущую к измятым воротам с красными звёздами, здание общежития из силикатного кирпича, полуразрушенное крыльцо, обшарпанные двери – все такое родное, милое до слез – нет, это невозможно вот так запросто покинуть. А в комнате на столе – лампа и стопка книг – они останутся и будут ждать хозяина, но не дождутся. Глаза лейтенанта увлажнились от жалости к своим книгам. Он попытался читать, но сразу понял бессмысленность этой попытки. Зачем насыщать свой мозг мыслями и знаниями, если завтра все грубо и беспощадно прервётся… Он с удивлением ощутил, что вообще не может понять, как провести эту ночь – неужели спать? Вот так взять и уснуть, когда, возможно, это его последние часы? Но, с другой стороны, кто сказал, что он не нужен на этой земле? Эта мысль немного приободрила – если он нужен миру, все будет хорошо, если же нет… Нет, конечно он нужен этому миру. Если бы богом был он, обязательно оставил бы в живых такого достойного человека, как лейтенант Ф.

С этой мыслью он и уснул…

И наступило утро 10 декабря 1985 года. Вместе с лейтенантом Ф. проснулись все его сомнения. С ними он и приехал на аэродром. Борт для прыжков был готов, стояла отвратительно ясная морозная погода. Прошли медосмотр. Лейтенант Ф. изложил доктору свою версию о невозможности приземления, но понимания не встретил – доктор слышал много таких историй. В это время в кабинет вошёл командир эскадрильи.

– Товарищ майор, – вскричал лейтенант. – Разрешите не прыгать! Я не смогу приземлиться!

– Приземлишься ты в любом случае, – непедагогично захохотал комэска и, не слушая сбивчивых объяснений, заключил: – Положено два прыжка в год – будь добр. Не хочешь – списывайся на землю.

И вместе со всеми лейтенант Ф. на ватных ногах пошёл к борту.

Борт уже запустился, когда на них нацепили парашюты. Зажатый между основным и запасным, лейтенант Ф. не мог дышать.

Взлетели, пошли в набор. Лейтенант Ф. на всякий случай проорал на ухо инструктору, сидящему рядом: