Михаил Крюков - Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет.

• Название: Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет.
• Автор: Михаил Крюков
• Жанр: Юмористическая проза

Сборник рассказов о военной службе, опубликованных на сайте www.bigler.ru за первые пять лет его работы.

---

– Ну, как ещё с тобой по душам поговорить? Пойми, командир обязан проводить индивидуальную работу с подчинёнными…

– Ну что ты, командир, – говорит с досадой борттехник.

– Нет, ответь мне – почему ты, лейтенант, не уважаешь меня как командира, как старшего по званию, и, – командир всхлипывает, – не любишь просто как человека?

Растроганный борттехник откладывает книгу, садится рядом:

– Прости, командир… Вот как человека я тебя очень люблю…

Обнявшись, они молча плачут.

Входит трезвый правак с полотенцем через плечо, смотрит на них и говорит брезгливо:

– Опять нажрались, нелюди.

И снег лепит в тёмные окна.

Большая вилка борттехника

Во время командировки на борту №22 появилась так называемая «вилка» – обороты левого и правого двигателей различались на 4 процента (при максимально допускаемых инструкцией по эксплуатации двух процентах). Командир спросил у борттехника:

– Что будем делать? Имеем полное право вернуться на базу. И командировке конец.

– Зачем? Летать можно. Бывало, я и при шести процентах летал – соврал борттехник.

Правак, лейтенант С., злобно хмыкнул:

– Да ты и без двигателей летать можешь, а мы жить хотим. Понабрали студентов в армию, а они кадры губят.

Началась привычная перебранка двух лейтенантов – двухгодичника и кадрового.

– Если я – студент, то ты – курсант.

– Да, я горжусь, что был курсантом. Пока ты в институте штаны просиживал, я в казарме портянки нюхал!

– Пока ты портянки нюхал, я учился. И теперь я – дипломированный инженер!

– А я лётчик!

– Какой ты, к черту, лётчик?! Пока ты – правак, единственная деревянная деталь на вертолёте.

– Командир, он лётчиков ни во что не ставит! Вставь ему дыню!

– Ну, все! – сказал командир. – Заткнулись оба. Я решил – командировка продолжается. Хрен с ней, с «вилкой». Тем более что сегодня вечером мы приглашены в гости.

– Куда? – хором спросили лейтенанты.

– На голубцы к одной милой официантке из лётной столовой. Ваш командир обо всем договорился.

Вечером экипаж отправился в гости. Обычный барак с общим коридором, в который выходят дверцы печек из маленьких квартир. Голубцов не было. Ели и пили то, что принесли с собой жаждущие общения офицеры. Официантка позвала подругу, медсестру из аэродромного медпункта.

Дело близилось к ночи. Командир всё чаще уединялся с официанткой в соседней комнате. Медсестра выразила надежду, что мальчики её проводят. Уже хорошо поддавшие мальчики выпили на посошок, и, пока медсестра одевалась, вышли в коридор. Курили у печки.

– Какая же я гадюка! – сказал правак, сидя на корточках и мутно глядя в огонь. – Гадина я! Дома меня ждёт молодая жена, моя птичка, а я, пёс шелудивый, собираюсь изменить ей в этом грязном вертепе.

– Да, нехорошо, – покачиваясь, и стряхивая пепел на плечо праваку, сказал борттехник. – Наверное, тебе прямо сейчас нужно свалить в гостиницу. А я тебя прикрою, скажу, что тебе стало не по себе. Ведь тебе и вправду не по себе – и физически и морально.

– Нет, я не могу, – сказал лейтенант С., икая. – Я не могу обидеть эту милую, одинокую женщину, она так надеется на мою помощь.

«Вот сволочь», – подумал борттехник, и от предстоящей борьбы за обладание ему сразу захотелось спать. Он даже зевнул.

Вышла медсестра в дублёнке, улыбнулась:

– Ваш командир вернётся к исполнению воинского долга чуть позже. Вперёд, товарищи офицеры!

Миновав тёмный коридор, они вышли в морозную лунную ночь. Женщина остановилась и сказала, обращаясь к лейтенанту С.

– Милый Шура! Вам, как молодожёну, направо – ваша гостиница там. А меня проводит холостой лейтенант Ф. Только проводит, и сразу вернётся в гостиницу. До встречи, Шура! – И она поцеловала оторопевшего лейтенанта С. в щеку.

– Ах, вот как? Ну, л-ладно, – злобно сказал лейтенант С., развернулся и ринулся по сугробам к темнеющим сараям. Увяз, остановился, повернул назад. Выбравшись, он долго отряхивал брюки от снега, потом выпрямился и сказал:

– Я ухожу! Но учтите, он – ненадёжный человек! Если хотите знать, у него вилка, – тут лейтенант С. показал руками достаточно крупную рыбину, – целых десять процентов!

И, крутнувшись через левое плечо, он побежал по тропинке вдоль жёлтых окон барака.

– Я ничего не поняла, но этот размер меня заинтриговал, – засмеялась женщина и взяла лейтенанта Ф. под руку.

Пять минут

К старому штабу делали пристройку. Руководил строительством лётчик майор П. Он сам летал за стройматериалами по всей Амурской области. Однажды лётчик-строитель запряг 22-й борт и повёл его в посёлок N*, что лежал у самой китайской границы. Там майору должны были подвезти груду фанерных обрезков.

Сели на пыльном стадионе, разогнав гонявшую мяч ребятню. Выключились. Майор послал правака и борттехника по адресу, где их ждали стройматериалы. Они вернулись на машине, груженной обрезками фанеры. Когда борттехник выскочил из кабины, он увидел следующую картину.

Вертолёт как изнутри, так и снаружи кишел мальчишками. Майор П. лежал в салоне на лавке, натянув на нос фуражку, и его охранная деятельность заключалась в том, что он придерживал рукой закрытую дверь кабины, не подозревая, что борттехник оставил открытым верхний люк, и кабина была полна мальчишек. «Бонифаций херов», – подумал борттехник. Он разогнал мальчишек и, осмотрев вертолёт, увидел, что из гнёзд на левой створке исчезли обе ракетницы с шестью сигнальными ракетами. Их крепёжные винты (по одному на обойму) можно было вывинтить монетой. И вывинтили.

Узнав от злого борттехника о пропаже, майор П. сказал: «Ай-яй-яй!», и развёл руками. Уже взбешённый борттехник (ответственность огребёт он один!) поймал за шиворот первого попавшегося пацана и прошипел:

– Если через пять минут ракетницы не вернутся на место, ты полетишь со мной в военную тюрьму.

– Все скажу, все покажу, – залепетал испуганный парнишка. – Я знаю – кто, нужно ехать в школу.

Услужливые пацаны подкатили невесть откуда взявшийся раздолбанный мотоцикл «Восход». Оттолкнув всех, борттехник прыгнул на тарахтящий мотоцикл, показал заложнику на заднее сиденье, и отпустил сцепление.

С грохотом они пронеслись по посёлку, въехали во двор школы. Шёл третий день сентября. Борттехник открыл дверь в указанный класс, вошёл, и, не здороваясь с ошарашенной учительницей, сказал:

– Дети! Вы все знаете, что враг рядом, – он показал рукой в окно, – за рекой. Именно поэтому любая деталь боевого вертолёта сконструирована таким образом, что при её попадании в руки врага включается механизм самоуничтожения. Через двадцать минут после её снятия происходит взрыв, уничтожающий все живое в радиусе ста метров.

Он демонстративно посмотрел на часы:

– Осталось пять минут!

В гробовой тишине стукнула крышка парты, к борттехнику подбежал мальчишка и дрожащими руками протянул две обоймы с ракетами.

– Скорее, – умоляюще сказал он, – разминируйте их!

– Не бойся, пионер! – сказал, принимая обоймы, повеселевший борттехник. – Разве ж ты враг?

И, погладив мальчика по голове, вышел.

Часть вторая. Демократическая республика Афганистан

Усталый борттехник

12 февраля 1987 года. Пара прилетела из Турагундей, привезла почту. Борттехник Ф. заправил вертолёт и собирался идти на обед. Уже закрывая дверь, он увидел несущегося от дежурного домика инженера эскадрильи. Он махал борттехнику рукой и что-то кричал. Борттехник, матерясь, пошёл навстречу инженеру.

– Командира эскадрильи сняли! – подбегая, прохрипел запыхавшийся инженер.

– За что? – удивился борттехник, перебирая в уме возможные причины такого события.

– Ты дурака-то выключи, – возмутился инженер. – «За что»! За хер собачий! Сбили его! В районе Диларама колонна в засаду попала. Командир, пока ты почту возил, полетел на помощь. Отработал по духам, стал заходить на посадку, раненых забрать, тут ему днище и пропороли. Перебили топливный кран, тягу рулевого винта. Брякнулся возле духов. Ведомый подсел, чтобы их забрать, тут из-за горушки духи полезли, правак через блистер отстреливался. А командир смог все-таки взлететь, и на одном расходном баке дотянул до фарахрудской точки. Теперь, оседлав ведомый борт, он крутится на пяти тысячах, чтобы координировать действия! Не меньше, чем на «Знамя» замахнулся, а то и на «Героя», если ещё раз собьют (тьфу-тьфу-тьфу)! Только что попросил пару прислать, огнём помочь и раненых забрать. Ты борт заправил? – закончил инженер.

Через пять минут пара (у каждого – по шесть полных блоков нурсов) уже неслась на юго-восток, к Дилараму. Перепрыгнули один хребет, прошли, не снижаясь над Даулатабадом («Какого черта безномерные со спецназом там сидят, не помогут? Две минуты лету…» – зло сказал командир), миновали ещё хребет, вышли на развилку дорог с мостиками через разветвившийся Фарахруд. Между этими взорванными мостиками и была зажата колонна, которая сейчас отстреливалась от наседавших духов. Сразу увидели место боя по чёрному дыму горящих машин. Снизились до трёхсот, связались с колонной, выяснили обстановку – духи и наши сидят по разные стороны дороги.