Василий Емельянов - На пороге войны

• Название: На пороге войны
• Автор: Василий Емельянов
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1971

Первая книга мемуаров известного организатора промышленности, Героя Социалистического Труда, члена-корреспондента Академии наук СССР Василия Семеновича Емельянова «О времени, о товарищах, о себе» была тепло встречена читателями и общественностью. Вторая книга посвящена предвоенным годам. Автор вспоминает о своей работе в наркоматах оборонной и судостроительной промышленности, рассказывает о производстве новой брони для танков, кораблей и самолетов, о деятельности Комитета стандартов, где он был первым заместителем председателя, а затем председателем. Автор рисует картины самоотверженного труда рабочих, создававших оружие накануне войны, делится впечатлениями о встречах с И. В. Сталиным, Н. А. Вознесенским, И. Т. Тевосяном, В. А. Малышевым, Б. Л. Ванниковым, М. В. Хруничевым, И. А. Лихачевым.

---

— В первую очередь надо посмотреть машиностроительные заводы, — сказал Сабуров. — Давайте соберемся завтра и обговорим, как нам с наибольшей пользой организовать поездку.

На следующий день, когда все члены комиссии встретились, Сабуров сказал:

— Я хотел бы перед поездкой на Урал вначале объехать действующие танковые заводы. Емельянов и Горегляд с этим производством уже сжились, а нам надо своими глазами взглянуть на него, так, что ли? — сказал он, обращаясь к Иванову и Соколову.

— Конечно, нужно, — подтвердили оба.

— Хотя я и представляю это производство, — сказал Соколов, — но надо еще раз все посмотреть своими глазами и детали потрогать своими руками. Тогда яснее будет, какое требуется оборудование и какие производственные площади надо иметь, чтобы производить все необходимое.

— Условились. Надо подробно поговорить с производственниками. У них всегда есть новые мысли и соображения, — сказал Сабуров.

Через два дня после этой встречи вышло распоряжение, а еще через день мы выехали на заводы.

Осмотрели действующие предприятия, в том числе заводы смежных производств. Ведь танк — это не только броня, мотор, пушки и пулеметы.

— А где мы резину будем брать, если придется создавать танковое производство на Урале? — слышу я голос Горегляда. Он знает все особенности этого производства.

— Один из уральских заводов начинает осваивать производство резиновых изделий для танков. Ты что же думаешь, мы в Госплане сидим и ушами хлопаем, — ворчит Сабуров.

Ну вот, кажется, все, что намечено программой, осмотрено. Когда видишь машину в сборе, не представляешь, как много всего необходимо, чтобы ее сделать.

— Где же мы столько специальных станков возьмем, — опять поднимает разговор Горегляд. — Обрабатывать броневые детали тоже непросто, так ведь? — обращается он ко мне.

— Многое можно будет использовать из того оборудования, которое уже есть на заводах, а кое-что, конечно, нужно будет дополнительно устанавливать, — отвечает Сабуров. — Поэтому нас и направили. Надо отобрать заводы, наиболее пригодные для танкового производства.

Предварительный перечень заводов у нас есть. Но мы не думаем ограничиваться только этим перечнем. Можно будет и другие заводы осмотреть, если комиссия найдет это необходимым. Одним словом, надо ехать на Урал и разбираться во всем на месте. Там можно будет и с местными людьми поговорить, выслушать их соображения — это всегда полезно.

В Москве мы пробыли всего один день. Нам выделили старый добротный международный вагон, в котором мы и разместились. И снова в путь, по знакомой Самаро-Златоустовской дороге, как ее когда-то называли. Я никак не мог привыкнуть к новому названию — Южно-Уральская.

«Какие же мощности надо создать в новых местах? От этого зависит и подбор заводов и их оборудование. Знает ли это кто-нибудь?» — думал я.

В последние дни комкор Павлов и мне несколько раз говорил:

— Если они полезут на нас, мы должны так дать сдачи, чтобы они навсегда это запомнили. Вот если бы у меня было сотни две тяжелых танков, я бы их до Берлина без остановки гнал.

Такой точки зрения в Автобронетанковом управлении придерживался не один Павлов. Некоторые считали, что достаточно иметь всего две-три сотни тяжелых танков для того, чтобы проткнуть оборону противника. Но, видимо, эту точку зрения многие не разделяли.

Нашей комиссии поручили подобрать заводы для производства куда более значительного количества боевых машин. Хотя определенной цифры и не было установлено. Во всяком случае, ее нам не называли. Мы отберем заводы и установим, сколько на них можно будет изготовлять танков. Цифру определит правительство.

Передо мной вставали огромные заводы Рурской области. Сколько на них можно всего изготовлять! Немцы никогда полностью своих возможностей не использовали. В случае необходимости им не трудно переключить многие заводы на выпуск вооружения. Да и на действующих заводах они могут произвести огромное количество разнообразной военной техники. А теперь, используя сырье, материалы, оборудование и рабочую силу на захваченных территориях других стран Европы, они будут стремительно наращивать свою военную мощь.

Недавно, проходя по улице Горького, я увидел в окне букинистического магазина книгу с большим знаком свастики на обложке. Это была книга Dorothy Woodman «Der Faschismus treibt zum Krieg»[2]. Я зашел в магазин и купил ее. В книге был собран большой материал о всесторонней подготовке фашистской Германии к большой войне. Эту книгу я прочел с большим интересом. Она дополнила то, что я наблюдал сам пять лет назад, будучи в Германии.

Но все же никто из нас не представлял тогда, что огромное пространство нашей страны от западных границ до самой Волги будет местом кровопролитных сражений, а танки, изготовляемые на Урале, будут сражаться с гитлеровцами вот на этой Средне-Русской равнине, которая расстилается перед окнами нашего вагона.

Танков потребуется много — это было для нас ясно. Но сколько много? Вероятно, тысячи, хотя мы еще и не представляли себе, сколько их будет нужно. Это определилось позже, уже в дни войны.

Вопрос о производстве тяжелых танков был ведь решен всего несколько месяцев назад. До этого мы производили легкие танки, главным образом Т-26 и БТ-7. Все мощности бронепрокатных цехов, где нужно было изготовлять броню для тяжелых танков, были заняты заказами Военно-Морского Флота. Производство брони стало узким местом. Мы хорошо знали свои производственные возможности. Они были невелики. Для изготовления корабельной брони мы не только реконструировали действующие заводы, но и строили огромный завод на Востоке. Таких заводов на Западе не было.

В Эссене на Фроихаузенштрассе, где расположен листопрокатный цех крупповского завода, в котором прокатывали броню для военных кораблей, заводская ограда была своеобразной рекламой — часть кирпича на ней была заменена стальным листом. Его ширина достигала четырех метров, а длина почти двенадцати. Об этом свидетельствовала лаконичная надпись.

На нашем новом заводе был запроектировал стан, на котором можно будет катать листы и шире и длиннее. Главный инженер проекта этого завода Голованов со знанием дела и любовью ведет работы по проектированию. Возникает много сложнейших вопросов, далеко выходящих за границы того, что обычно принимается во внимание при выполнении таких проектных работ.

Надо предусмотреть многое, нужно знать буквально все. Это будет не просто уникальный металлургический завод, каких еще нет нигде в мире, а по существу химико-металлургический комбинат. На нем не будет отходов — все они будут использоваться в качестве сырья для многих побочных производств. На прошлой неделе мы рассматривали вместе с Головановым схему переработки отходов коксового производства. В них содержится фенол, а фенол — ценное сырье для многих химических производств. Но вот беда — денег мало дают.

Уже два раза вместе с Головановым мы ходили в Госплан, убеждали работников отдела выделить дополнительные ассигнования, хотя и понимали, что деньги нужны не только нам.

А вот недавно выявилось еще одно совершенно непредвиденное обстоятельство. Оказалось, что самые широкие броневые листы нельзя будет доставлять в европейскую часть страны — они не пройдут через железнодорожные туннели. Мы уже однажды с такой проблемой встречались, когда отправляли широкие листы с Южного завода на Северный. Но тогда эту задачу решили просто, на пути не было туннелей. Договорились с Наркоматом путей сообщения о графике перевозок, и на участках железнодорожного пути, где двигались наши платформы с листами, останавливали встречное движение поездов.

Много позже, к концу пятидесятых годов, опять пришлось ломать голову над доставкой негабаритного груза. Это было во время строительства самого большого в мире ускорителя ядерных частиц в Дубне. Нужно было перевезти из Ленинграда с завода «Электросила» катушки огромного электромагнита. По железной дороге их доставить было нельзя — они «не вписывались в габариты железнодорожного пути». Пришлось везти катушки водным путем с берегов Невы на берега Волги по системе каналов. Правда, в Дубне надо было строить специальный причал, что выходило за рамки утвержденной сметы и вызвало большие нарекания.

Но с нашего завода водой листы доставить нельзя. Нет ни одной реки, которой можно было бы воспользоваться.

— Как же эти плиты мы будем теперь доставлять? — с тоской спрашивали друг друга участники совещания.

Наследие старой техники вошло в конфликт с новой, необходимой для обороны страны. Сколько же нужно было приложить русской, смекалки, чтобы находить решение всех возникающих каждодневно сложных задач производства. Откуда только не приходили разумные советы! И в этом случае решение также было найдено.