Василий Емельянов - На пороге войны

• Название: На пороге войны
• Автор: Василий Емельянов
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1971

Первая книга мемуаров известного организатора промышленности, Героя Социалистического Труда, члена-корреспондента Академии наук СССР Василия Семеновича Емельянова «О времени, о товарищах, о себе» была тепло встречена читателями и общественностью. Вторая книга посвящена предвоенным годам. Автор вспоминает о своей работе в наркоматах оборонной и судостроительной промышленности, рассказывает о производстве новой брони для танков, кораблей и самолетов, о деятельности Комитета стандартов, где он был первым заместителем председателя, а затем председателем. Автор рисует картины самоотверженного труда рабочих, создававших оружие накануне войны, делится впечатлениями о встречах с И. В. Сталиным, Н. А. Вознесенским, И. Т. Тевосяном, В. А. Малышевым, Б. Л. Ванниковым, М. В. Хруничевым, И. А. Лихачевым.

---

— Шотки.

Шотки не такая уж распространенная фамилия, и я вспомнил, что был знаком с одним Шотки — работником завода Круппа.

— Скажите, это не ваш родственник?

— Да, это мой дядя. А вы откуда его знаете?

— Пять лет назад я работал под его руководством. Встретите дядю, передайте ему от меня привет.

Знание немецкого языка и знакомство с дядей сломило сдержанность немца. После перерыва, когда мы вновь сели за стол, офицер Шотки расположился рядом со мной. Он почти не участвовал в переговорах, а вспоминал Эссен и своего дядю.

В эти дни в газетах публиковалось много сообщений о продвижении немецкой армии по территории Бельгии. Было также несколько публикаций о том, что немецкие войска готовятся к высадке на английском побережье. Работники наркомата между собой судачили и гадали о том, форсируют немцы Ламанш или нет. И я решил спросить об этом Шотки.

— По всей видимости, такая водная преграда, как Ламанш, непреодолима даже для армии, имеющей современное снаряжение? — спросил я.

— Почему вы так думаете?

— Потому что вы остановились в Остенде и не двигаетесь дальше.

Шотки с какой-то нервозностью произнес:

— Ламанш нас бы не остановил. Но когда в дела военных вмешиваются политики, всегда происходят невероятные вещи. — Чувствуя, видимо, что он сказал лишнее, Шотки замолчал. Пододвинул стакан и, наполнив его нарзаном из стоящей на столе бутылки, стал с жадностью пить.

— Вам налить? — отрываясь от стакана, спросил Шотки.

— Нет, не надо, спасибо.

Разговор у нас оборвался. На все дальнейшие вопросы Шотки отвечал короткими фразами: «Да». «Конечно». «Возможно».

Кто он, этот Шотки? В начале тридцатых годов в Германии среди военных было много последователей Бисмарка. Может быть, и Шотки принадлежит к их числу?

Скоро совещание закончилось, и мы разошлись. Оно не дало нам удовлетворения. Немцы называли неимоверно длинные сроки на поставку необходимого нам оборудования, судовых механизмов и деталей. Но все же эта встреча свидетельствовала о возможности продлить мирные отношения.

Пребывание комиссии Шнурре в Москве лично для меня повело к большим последствиям.

Для выполнения некоторых наших заказов немцы потребовали поставить никель. В Германии ощущался острый его недостаток, так нам сказал один из членов комиссии Шнурре. В первой половине 1940 года нашими торговыми организациями в Германию была направлена первая партия никеля.

Получив металл, немцы заявили, что он не подходит для производства тех марок стали, для которых предназначался. В нем содержалось много меди, а присутствие меди в никеле вообще крайне нежелательно.

Вопрос о качестве никеля стал предметом разбирательства в правительстве. В Кремль вызвали наркома цветной металлургии. Он заявил, что никель по всем своим показателям полностью соответствует стандарту.

— А кто у нас утверждает стандарты? — спросил кто-то из присутствующих.

Оказалось, что существовавший когда-то Комитет стандартов был ликвидирован, а разработка стандартов и их утверждение поручены наркоматам и ведомствам, изготовляющим соответствующую продукцию.

Сложилась странная система: производители продукции сами на нее и устанавливали все технические условия. Кто ликвидировал существующую ранее всесоюзную организацию по стандартизации, никто не мог вспомнить. Обсуждение вопроса о качестве приняло острую форму и завершилось тем, что нарком цветной металлургии был освобожден от занимаемой должности. Было принято решение незамедлительно создать Комитет стандартов. На этот общесоюзный орган была возложена обязанность утверждать технические законы страны — стандарты.

В понедельник 15 июля 1940 года, когда я пришел на работу в главное управление, секретарь Лидия Ивановна сказала:

— Поздравляю вас!

— С чем же? — спросил я ее. — Уж не со вчерашним ли днем отдыха!

— А разве вы сегодня газет не читали?

— Нет еще. А что там?

— Смотрите.

На последней странице было небольшое сообщение о назначении В. С. Емельянова первым заместителем председателя Комитета стандартов. Я был поражен. У нас в главке работа по стандартизации была поставлена неважно, и при рассмотрении на коллегии наркомата отчетов о выполнении плана по стандартизации и унификации изделий нам всегда указывали на то, что этой работе управление и его начальник не придают значения. И вот теперь я должен буду не только заниматься, но и организовывать эту работу в масштабе всей страны.

Я позвонил Носенко и в раздражении выпалил:

— Так, значит, я больше не нужен, да?

Он в еще большем раздражении сказал:

— Немедленно приезжай в наркомат и не болтай глупости!

Когда я входил в кабинет наркома, то уже успел остыть. Успокоился и он. Мы поздоровались. Носенко подошел к несгораемому шкафу, открыл его и вынул листок бумаги. Это было постановление о создании Комитета стандартов и назначении председателя и первого заместителя председателя комитета.

— Я сам только из постановления узнал о твоем назначении.

Вечером, когда я пришел домой, у нас была одна из сотрудниц газеты «Известия», давнишняя приятельница жены. Она, поздравив меня с назначением, вдруг задала вопрос:

— Скажите, пожалуйста, что такое ОСТ?

Я задумался и в уме стал расшифровывать эти три буквы. «О» — видимо, особый, а что означают «С» и «Т»? Я не мог ответить и обозлился. Вот если бы вопрос был задан вчера, то я бы просто сказал «не знаю». Но что я отвечу теперь? Как это «не знаю», если я теперь второй человек в стране в этой области. Положеньице!

От ответа я ушел, переведя разговор на другую тему. Ну, что же теперь делать? Кого спросить, что такое ОСТ? Я решил схитрить. На следующий день, придя в управление, я пригласил сотрудника, занимавшегося техническими условиями и стандартами:

— Скажите, чем отличается ОСТ от ВЕСТа?

Я знал, что помимо ОСТов существуют еще ВЕСТы.

— ОСТ — общесоюзный стандарт, а ВЕСТ — ведомственный. По существу ВЕСТы такие же стандарты, как и ОСТы, но только имеют ограниченное применение, — объяснил он мне.

С этими познаниями я вступил в совершенно незнакомую для меня область. Снова надо приниматься за учение. Все то, что было постигнуто в броневой промышленности, здесь было не нужно. А сколько положено труда для того, чтобы овладеть техникой производства брони. Но ничего не поделаешь. В какой раз надо приниматься опять за повое дело.

В Комитете стандартов

Во главе Комитета стандартов были поставлены люди, работавшие ранее в самых разных областях техники и промышленности. Председатель комитета Павел Михайлович Зернов — инженер-механик, я — металлург, профессор А. Г. Касаткин — химик, А. В. Богатов — инженер-текстильщик, А. Н. Буров — инженер-механик. Но никто из нас специально вопросами стандартизации ранее не занимался. Мы не имели ни малейшего представления о том, как вести эту сложную и тонкую работу по составлению технических законов страны, которые должны неукоснительно соблюдаться во всем народном хозяйстве.

За невыполнение этих законов по указу от 10 июля 1940 года «Об ответственности за выпуск недоброкачественной или некомплектной продукции» директоры, главные инженеры и начальники отделов технического контроля предавались суду.

Первые же дни работы в Комитете стандартов показали, какую уйму сложных проблем необходимо было решать. По существу речь шла о том, чтобы создать рычаги для управления производством и с их помощью поднять качество промышленной продукции.

Зарубежным опытом в этой области мы воспользоваться не могли, потому что там функцию такого рычага выполняет конкурентная борьба — именно она вынуждает фирмы следить за качеством. При выпуске изделий низкого качества фирма может лишиться покупателей и обанкротиться.

Мне были известны случаи, когда из-за выпуска бракованной продукции руководящие заводские работники кончали жизнь самоубийством.

Крупный специалист одного из ведущих заводов Германии застрелился потому, что построенную по его проекту турбину разнесло при пуске. Он знал, что эта неудача предопределила его дальнейшую судьбу. Как специалисту, ему не будут больше доверять.

Этот жестокий закон капиталистического общества и держал на высоком уровне качество продукции.

Я помню, как был расстроен мастер сталеплавильного цеха на крупповском заводе, когда в его смену потек ковш. Из-за дефекта в огнеупорной кладке ковша было потеряно около двух тонн стали. Для крупповского завода это ничтожная потеря, но все же была создана специальная комиссия. После расследования мастер был оштрафован. С него удержали всего три марки, но он с горечью говорил тогда мне, что готов заплатить пять марок, чтобы избежать самого разбирательства. «Этот случай накладывает пятно на мою репутацию, — сокрушался он. — А хорошая репутация — это перспектива иметь работу и не быть уволенным с завода».