Джудит О'Брайен - В тесной комнате

• Название: В тесной комнате
• Автор: Джудит О'Брайен
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014402-4

У каждой из нас есть мечты.

Тайные, жаркие, романтичные мечты. Мечты о Любви — высокой и нежной. Мечты о Страсти — пламенной и земной.

Поверьте, МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ!

Перед вами — четыре повести о сбывшихся мечтах четырех женщин, написанные признанной звездой любовного романа Брендой Джойс и ее талантливыми подругами по перу.

Читайте. Наслаждайтесь.

И верьте — когда-нибудь сбудутся и ваши мечты!..

---

— Вот кресло, ожидающее тебя в отделе новостей. Я держу его для тебя и буду держать, пока ты не появишься. Прошу тебя, немедленно свяжись с нами, по крайней мере со мной. — Я улыбнулась. — Тот фруктовый кекс, который ты у меня утащила, был не из лучших, хотя, как утверждает поговорка, о кексе никогда ничего нельзя сказать наверняка, пока его не попробуешь.

Замигал красный свет, и лицо Стива показалось мне таким же красным.

— Что это такое? Эта сеть не предназначена для обмена информацией личного характера. Ради всего святого! Что это за самодеятельность? Вот когда студией будут руководить новые ребята, ты будешь иметь большой успех.

Я ничего не ответила, взяла свой текст и встала с места.

Я хотела бы порадовать вас сообщением о том, что моя импровизация в эфире сработала и принесла плоды, но этого не произошло. На приборной доске не вспыхнул свет. Никто не выступил с сообщением о том, что Марту Кокс видели на шоссе заблудившейся или потерявшей память. Единственным результатом моего выступления оказалось то, что у меня появились новые неприятности и что я по несчастной случайности въехала в стену гаража.

Но на студию заглянул Кристофер и пригласил меня на ленч.

— Это было здорово, — сказал он мягко.

— Вы смотрели?

— Конечно. Я все время смотрел и слушал вас, но мне не хотелось признаваться в этом. Вы сможете удрать и перекусить со мной?

— Конечно. Думаю, смогу удрать не только на ленч, но и на гораздо более длительное время. Я смогу уйти с работы до конца дня.

Мы набрали сандвичей и уселись на скамейке на Оглторп-сквер.

— Здесь красиво, — сказал он, отхлебывая кофе.

Я кивнула.

— Что вы имели в виду, когда сказали, что все время наблюдали за мной? Вы хотите сказать, что еще до того, как мы встретились?

— Да.

— Как? Почему же вы ничего не говорили об этом до сих пор?

— Я не хотел выдавать себя и показаться назойливым. Но я смотрел все ваши шоу. Вы потрясающе манипулировали пластиковым пакетом с едой. Я даже был близок к тому, чтобы заказать один для себя.

— Благодарю вас! Вот это комплимент!

Хотя на комплимент это не особенно походило.

— Значит, я вас все-таки чем-то заинтересовала? Ведь не пластиковыми же пакетами для еды. Может быть, вы не собирались арестовать меня за убийство, но ведь какая-то причина была!

— По правде говоря, была!

Кристофер потянулся к своей сумке, потом передумал.

— Видите ли, мой дед всегда говорил о Саванне с большим воодушевлением.

— Говорил? И с чего бы это?

— Правда, говорил. Он был в Саванне недолго, но пребывание здесь оставило в нем глубокий след. Особенно его знакомство с некой молодой женщиной по имени Адель Ловетт.

С тетушкой Аделью? Неужели такое возможно?

— Так ваш дед был коммивояжером с севера?

— Да, из Дейтона, штат Огайо.

— Почему же он бросил ее у алтаря? — Внезапно меня охватили боль и гнев из-за несправедливости, допущенной по отношению к тете Адели. — Разве он не знал, что искалечил ей жизнь?

— Дело в том, что вся эта история искалечила и его жизнь тоже, если только это может служить извинением или утешением. Ему пришлось оставить женщину своей мечты и вернуться домой к жене и маленькому сыну, моему отцу.

— Он был женат?

— Да. Вот так. Он и не предполагал, что так сильно привяжется к Адели. Настолько сильно, что чуть не поддался греху двоеженства. Дедушка вернулся домой в Дейтон и народил еще нескольких ребятишек. Кстати, он был первым человеком, кто сводил меня в кино, когда я был еще совсем маленьким. Думаю, что именно от дедушки Ральфа я позаимствовал романтическую жилку своего характера.

— Откуда вы узнали обо всем этом?

— А как же фруктовые кексы? Ваша тетя присылала их каждый год, и дедушка Ральф очень любил их. Это продолжалось до тех пор, пока об этом не прознала его жена. Однажды она застала его в амбаре за позорным занятием — он пожирал фруктовый кекс, присланный как раз к очередному Рождеству. И на этом закончилась вакханалия с фруктовыми кексами. Жена дедушки Ральфа договорилась со своей приятельницей на почте, чтобы та ставила на очередной посылке штамп «адресат скончался», и каждая следующая посылка возвращалась обратно с таким штампом и нераспечатанной. Полагаю, это было незаконно, но бабушка была очень решительной женщиной. Дедушка счел, что ваша тетушка Адель отошла в лучший мир, когда кексы перестали приходить, и он горько оплакивал ее. Между нами говоря, вынужден признать, что бабушка обладала известной долей низости и коварства. Но незадолго до смерти дедушка посвятил меня во всю эту историю, рассказал о своей любви к Адели Ловетт. Он рассказывал мне, как лихо она отплясывала чарльстон и так высоко подпрыгивала, что ее чулки были хорошо видны. Они вместе удирали с танцев и тайком покуривали, двое взрослых людей, чье поведение было достойно шаловливых и непутевых подростков. Должно быть, в этом для них заключалась особая прелесть. Детство дедушки было довольно безрадостным. А уж когда он женился на бабушке, то со всеми радостями жизни было покончено раз и навсегда.

Но прежде чем умереть, он взял с меня слово, что если у меня родится дочь, я непременно назову ее Аделью. Он, собственно, настаивал на том, чтобы такое имя было дано ребенку любого пола, но, к счастью, моя Адель родилась девочкой.

— И все же это не объясняет вашего присутствия здесь.

— Ну, это объяснить несколько сложнее. Понимаете ли, я видел Саванну глазами своего дедушки как некое волшебное райское место, полное романтики и чудес, и мне захотелось убедиться в этом собственными глазами. Но одно дело сменяло другое, и мне так и не удавалось осуществить свое намерение. До сих пор.

— А как насчет вашей книги?

— Я подумывал написать роман, основанный на реальных фактах их отношений. Эта история казалась мне такой трогательной и такой печальной. Дедушка Ральф был удивительной личностью, и, похоже, ваша тетушка тоже.

— Да, думаю, и она была необычным человеком.

— Я долго вынашивал замысел книги. И вот после несчастного случая с женой взялся за это, просто чтобы сохранить рассудок. У меня не было ни стимула, ни энергии осуществить какой-нибудь другой, более серьезный проект. В моей преподавательской деятельности мне редко приходилось принимать решения. И только сейчас передо мной встал вопрос — теперь или никогда.

На деревьях щебетали птицы, люди переходили через площадь.

— Не знаю, что сказать, с чего начать, — подала я наконец голос.

— А вам ничего и не требуется говорить. Завтра я возвращаюсь в Чикаго.

— Завтра?

— Да, я должен вернуться к Адели. Она осталась там со своим дядей Майком. Я должен навести порядок и в своей преподавательской деятельности.

— Что вы преподаете?

— Хотите верьте — хотите нет, но только я сказал вам правду: немножко того, немножко другого. Ла Саль — не Гарвард, но мне это вполне подходит. В основном я преподаю теорию и историю американского кино, а несколько лет назад начал читать курс психологии, главным образом — как справиться с горем.

— И среди тех, кому вы преподаете, есть взрослые, — заметила я.

— Да, большинство из них вдовые люди, как и я. Некоторые потеряли детей. Я не могу представить, как справиться с таким несчастьем. Эта работа дает новые силы. Это окупается. Я уже готов для новой жизни.

— В Саванне?

Кристофер кивнул. Потом добавил:

— И я мог бы вернуться к прежней работе, которой занимался до того, как перешел в Ла Саль.

— Правда? И что же это за работа?

В первый раз за весь наш ленч он улыбнулся, и на щеках его обозначились ямочки. Ветер растрепал его волосы, и мне захотелось поцеловать его больше, чем кого бы то ни было за всю мою жизнь. Но я не сделала этого. Я ждала его ответа.

— Моя дорогая Николь, — сказал он со смехом. — Я служил в отделении полиции в Чикаго. Хотите удостовериться? — Кристофер протянул мне бумагу.

— Отдел убийств, — прочитала я, слишком ошеломленная всем сегодняшним днем, чтобы реагировать на это сообщение адекватно. — Значит, вы были детективом по расследованию самых тяжких преступлений?..

И тогда прямо на Оглторп-сквер он поцеловал меня.

Глава 10

Кристофер уезжал на следующий день. Как я ни старалась сосредоточиться на работе, как ни тверда была моя решимость показать боссам свои достоинства, мысли мои возвращались все к тому же. Завтра он уезжает, и, возможно, со стороны престранного дедушки Ральфа это было последним, но не менее жестоким для меня ударом.

Не было ничего особенно жестокого в поведении Кристофера по отношению ко мне. В его стремительном ухаживании не было преднамеренной жестокости. Возможно, это было их семейной чертой, ну как, скажем, куриная слепота или слишком большие уши. Ловетты были неким пробным камнем для Куиннов — вот и все.