Виктор Темушев - Первая Московско-литовская пограничная война: 1486-1494

• Название: Первая Московско-литовская пограничная война: 1486-1494
• Автор: Виктор Темушев
• Издательство: Квадрига
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-91791-111-3

Московско-литовские пограничные войны конца XV — первой трети XVI в. взломали геополитическую ситуацию Восточной Европы. Книга посвящена наименее изученной — первой из них. В ней определились стратегия отношений соседних государств, идеология Российского государства, провозгласившего программу собирания русских земель ВКЛ.

Автор применил историко-географический подход к источникам, сделав выводы о ходе военных действий, их направленности, определив территориальные потери, регионы следующего конфликта. Военные действия выявили границу — первую линию обороны ВКЛ, внимание к ее конфигурации и местности позволило понять замыслы сторон.

Впервые проанализированы методы ведения войны — запугивание населения, пресечение торговли, наезды, ослабление центров власти, привлечение местных князей, захваты и колонизация земель; боевые действия занимали подчиненное место. Сложное международное и внутреннее положение не позволяло вести войну открыто, придав ей «странный» характер.

---

4. ВКЛ. Конец 1492 г. В ответ на переход князя Андрея Юрьевича Вяземского на московскую службу князь Михаил Вяземский захватил вотчину (село на Днепре), дворы, пошлины и казну беглеца{324}.

Это единственный случай перехода одного из многочисленных вяземских князей на московскую сторону. Владения изменника были небольшими, к тому же ему не удалось сохранить и их.

1.5. Зима 1492-1493 гг. (?) В Тверь отправлен сын великого князя московского Василий Иванович с воеводами князем Данилой Васильевичем Щеней, Юрием Захарьичем, князем Петром Никитичем Оболенским, князем Федором Семеновичем Хрипуном Ряполовским и Петром Борисовичем Бороздиным{325}.

1.5. Зима 1492/1493 гг. Концентрация московских войск из Твери в Можайске: князь Василий Иванович Косой Патрикеев и Семен Иванович Воронцов (большой полк), князь Петр Никитич Оболенский и Федор Семенович Хрипун Оболенский (передовой полк), князья Осип Андреевич Дорогобужский и Петр Васильевич Нагой Оболенский (полк правой руки), князь Владимир Андреевич Микулинский, Иван и Петр Борисовичи Бороздины (полк левой руки){326}.

1.1.2. Зима 1492/1493 гг. Поход московского войска во главе с князем Данилой Васильевичем Щеней (большой полк), князем Иваном Михайловичем Репней Оболенским (передовой полк), князем Михаилом Даниловичем Щенятевым (полк правой руки), князем Андреем Ивановичем Куракой Булгаковым (полк левой руки) и окольничим Андреем Васильевичем Сабуровым (сторожевой полк) на Вязьму, захват ее, пленение вяземских князей, приведение к присяге как князей и панов, так и других жителей{327}.[42]

Большая часть войска была, видимо, уже придвинута к границе и ожидала приказов в Можайске. Оттуда и был совершен поход на Вязьму.

Согласно уникальному известию устюжских летописцев, кроме Вязьмы был занял еще и Дорогобуж, и также ошибочно действиям воеводы Д.В. Щени приписан захват Мценска («И взяша Вязьму, Дорогобуж, Мченеск и много панов привели»){328}.

Вяземские князья вскоре были возвращены на свои места, но через несколько лет всех их отправили в глубь Великого княжества Московского. Вяземщина стала краем московского поместного землевладения{329}. В белорусско-литовском летописании отсутствуют сведения о возврате на свои вотчины вяземских князей, зато говорится о гибели в заточении старшего вяземского князя Михаила Дмитриевича{330}. Осведомленный в литовско-московских отношениях устюжский летописец сообщает о том, как панов «служивых» из захваченных городов «князь великий розослал по городом в засаду, а князь Михаила Вяземскага послал на Двину, и там умре в железех»{331}.

Северо-западное направление

1.5. 1492-1493 гг. (?) В Новгороде размещено войско во главе с князем Данилой Александровичем Пенко, князем Иваном Владимировичем Лыко Оболенским и дворецким Василием Михайловичем Волынским{332}.

1.5. 1493 г Отправка великим князем Иваном III в Великие Луки 5 полков во главе с князем Данилой Александровичем Пенко (большой полк), князем Семеном Романовичем Ярославским и Василием Борисовичем Бороздиным (передовой полк), Дмитрием Ивановичем Киндыревым (полк правой руки), Андреем Колычевым и князем Константином Федоровичем Ушатым или князем Андреем Юрьевичем Прозоровским (полк левой руки) и Андреем Рудным (сторожевой полк){333}.

Возможно, в Разрядной книге отражена подготовка еще одного значительного похода на ВКЛ. И действительно, «тово же году ходили воеводы против Литвы»[43] из Новгорода и Пскова, а из Московской земли (точнее — Тверской) им «в помочь». Были перечислены те же воеводы, кроме князя Василия Федоровича Шуйского (из Пскова) и князя Петра Васильевича Нагого Оболенского (из состава (помочи»){334}Состоялся ли поход — неизвестно. В приведенной цитате слово «ходили», возможно, представляет собой более позднюю вставку. Ср. с другим вариантом Разрядной книги: «Того же лета против Литвы: из Новагорода воевода Яков Захарьич…»{335}. Здесь подразумевается не движение на территорию ВКЛ, а концентрация войск напротив его границы. Т.о., можно предположить стремление московской стороны прикрыть на тот момент потенциально опасный для нападения регион. Вероятно, активизация боевых действий со стороны ВКЛ вызвала такую реакцию московского правительства.

* * *

Вот так проходят перед нами события той малоизвестной войны, войны во время мира… Сведения не обо всех событиях отражены в посольских книгах. Что-то дополнено материалами разрядных книг, взято из летописей, но, очевидно, остались и пробелы. Тем не менее собранной информации хватает, чтобы исследователи могли сделать выводы о характере войны, ее общем ходе, последствиях и т.д.

§ 1.5. Итоги войны

Необходимо рассмотреть условия «вечного мира» 1494 г., но предварительно — к обстоятельствам их принятия и споров вокруг них.

Стремление к установлению мирных отношений и закреплению их через династический брак проявилось с литовской стороны в первых же после смерти Казимира Ягайловича дипломатических контактах с Москвой. Точнее, попытки восстановить связи сначала шли не напрямую в Москву, а косвенным путем через Новгород и лично его воеводу Якова Захарьича. В середине лета 1492 г. полоцкий наместник пан Ян Заберезинский через писаря Лаврина сообщил новгородскому воеводе Якову Захарьичу о намерении осуществить сватовство{336}. Московского воеводу, действия которого полностью контролировались из центра, сначала предостерегли от посольства в ВКЛ, но позже изменили позицию, поскольку «межи государи съсылка бываеть, хоти бы и полки сходилися»{337}. Якову Захарьичу была направлена инструкция о поведении. Линия, выработанная с самого начала и которой в дальнейшем придерживалось московское правительство, заключалось в следующем. Чтобы начать переговоры о браке дочери Ивана III с Александром Казимировичем, необходимо было сначала заключить мирное соглашение («абы межи государей згода была»){338}. Литовская сторона поддержала такое условие, с пожеланием, «ино бы межи ихъ милостью была любовь и докончанье по тому, какъ отци ихъ жили въ любви и въ докончаньи; а ыто здавна слушало ко обоимъ паньствомъ, то бы и ныне было по тому»{339}. На осень 1492 г. литовско-московская граница, очевидно, претерпела уже значительные изменения, и возврат к первоначальному ее состоянию вряд ли встретил бы понимание.

Официальное посольство со стороны ВКЛ во главе с панами Станиславом Глебовичем и Иваном Яцковичем Владыкой (Владычкой) появилось в Москве в начале ноября 1492 г. Целями посольства были объявление о появлении на престоле ВКЛ нового великого князя Александра Казимировича и «обидных» делах на пограничье{340}. Интересно, что еще одна цель посольства (сватовство и заключение мира) была представлена сначала «кулуарно» на пирах, в беседе с московскими боярами, и объяснялась инициативой исключительно рады литовского господаря{341}. Посредником между послами и великим князем московским выступил князь Иван Юрьевич Патрикеев. Через последнего было передано желание Ивана III принять со стороны ВКЛ послов, которые получат полномочия на заключение соглашения, и только после утверждения мира можно будет начать разговор о браке{342}. С этим послы отъехали из Москвы.

Через несколько дней (16 ноября) письмо, которое отражало уже определенную позицию московской стороны, было отправлено от имени князя Ивана Юрьевича трокскому пану и полоцкому наместнику Яну Юрьевичу. В письме, в ответ на пожелание правительства ВКЛ сохранить старые границы («что здавна слушало ко обоимъ панствомъ, то бы и ныне было по тому») и чтобы предотвратить возможные от него претензии, отмечалось: «Ино государь нашъ князь велики великого княжества Литовского за собою не дръжитъ ничего, а дръжитъ зъ Божьею волею земли свои, что ему далъ Богъ»{343}. Ответ пришел в конце декабря 1492 г. Великий князь литовский был готов прислать в Москву «свои послы великий», но пан Ян Юрьевич был обеспокоен, чтобы послы не вернулись «без доброго конца»{344}.

Наладилась переписка, но до реальных шагов по установлению мира дело не доходило. В декабре 1492 г. Ян Юрьевич выразил настороженность в успехе переговоров. В начале января 1493 г. Иван Юрьевич Патрикеев объявил, что только тогда, «коли промежи государей великiе люди ездят», дело и движется{345}. В то время происходила активизация военных действий (поход войск ВКЛ, а потом московской рати в Верхнеокский регион и, возможно, захват Москвой Вязьмы), поэтому московско-литовские контакты прекратились.

Новые попытки восстановления прерванных связей были осуществлены снова через Новгород. В марте 1493 г. под предлогом приобретения кречетов там появился сокольник пана Яна Юрьевича Забережского (Заберезинского){346}. Настоящая цель приезда сокольника была сразу осознана московской стороной: «не кречатов деля», а «передняго для дела», под которым понимались прерванные переговоры. Тем не менее в Москве были найдены кречеты, организован их эскорт к пану Яну, а также подготовлено челобитье ему от имени воеводы Якова Захарьича. В челобитье литовская сторона была обвинена в прекращении движения к установлению мирных отношений и в том, что «великiе зацепки съ вашie стороны състалися»{347}. О последних в письме пан Ян справедливо замечал: «Наш государь сягнул не по чюжее, по свое, что з веку слушало ко отчине осподаря нашего, великому князьству Литовскому» и призывал к возмещению потерь и заключению мира «по старине»{348}.