Виктор Темушев - Первая Московско-литовская пограничная война: 1486-1494

• Название: Первая Московско-литовская пограничная война: 1486-1494
• Автор: Виктор Темушев
• Издательство: Квадрига
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-91791-111-3

Московско-литовские пограничные войны конца XV — первой трети XVI в. взломали геополитическую ситуацию Восточной Европы. Книга посвящена наименее изученной — первой из них. В ней определились стратегия отношений соседних государств, идеология Российского государства, провозгласившего программу собирания русских земель ВКЛ.

Автор применил историко-географический подход к источникам, сделав выводы о ходе военных действий, их направленности, определив территориальные потери, регионы следующего конфликта. Военные действия выявили границу — первую линию обороны ВКЛ, внимание к ее конфигурации и местности позволило понять замыслы сторон.

Впервые проанализированы методы ведения войны — запугивание населения, пресечение торговли, наезды, ослабление центров власти, привлечение местных князей, захваты и колонизация земель; боевые действия занимали подчиненное место. Сложное международное и внутреннее положение не позволяло вести войну открыто, придав ей «странный» характер.

---

В литовско-тверском договоре 1427 г. упоминался рубеж между ВКЛ (Смоленском) и Великим княжеством Тверским и оговаривались условия владения пограничными территориями. («А который места порубежный потягли будуть к Литве или к Смоленьску, а подать будуть давали к Тфери, ино имъ и ныненя тягнути по давному, а подать давати по давномоу. А которы места порубежный потягли будуть ко Тфери, а подать боудутъ давали к [Литве или к Смоленску], ино им и нынеча тягнути по давному, а подать давати по давному»{587}.) Под смоленскими следует понимать вяземские волости, принадлежавшие князьям Крошинским. «Места порубежный», которые относились к Литве, тоже совместного владения, формировали пограничную зону с Тверью западнее (с волостью Осугой?).

Таким образом, для ВКЛ в XV в. существовало две контактных зоны с территорией Великого княжества Тверского — со стороны владений ВКЛ и со стороны названых отдельно смоленских (вяземских) земель (см. карту). Очевидно, территория Фоминско-Березуйского княжества, будь она подчинена власти ВКЛ, могла считаться смоленской.

Однако литовская принадлежность ряда земель на севере от Вяземского княжества в контакте с Великим княжеством Тверским вызывает сомнения. В московско-литовские договоры 1449 и 1494 гг. включена статья с подробным перечислением владений пограничных князей, принадлежащих московскому государю: «А Федора Блудова а Олексанъдрова Борысова, сына Хлепенъского, и кн(я)зя Романова Фоминског(о), и их братьи, и братаничов отчыны земли и воды — все мое, великого князя Васильево. Такежъ Юрева доля Ромеикович(а) и кн(я)жа Федорова места Святославичъ — вся за мною, за великимъ княземъ, за Васильемъ»{588}. Формулировка грамоты позволяет сделать вывод о том, что земли указанных лиц принадлежали непосредственно великому князю московскому. Здесь не идет речи об их службе или союзных отношениях с Москвой. И действительно, Федор Блудов был казнен в 1440 г.[91], Александр Борисович Поле (если видеть его в сыне хлепеньского князя), вероятно, к середине XV в. давно умер (упоминался в 1390 и 1401 гг.){589}. Князь Роман Фоминский был отождествлен А.А. Зиминым с князем Романом Ивановичем Козловским, представителем Фоминской династии{590}. В связи с этим можно предположить, что Роман Фоминский где-то в начале XV в. вынужден был оставить свои владения и перейти на службу к великому князю литовскому. От последнего и был получен в Вяземском княжестве Козлов, давший новое имя роду[92]. Владения остальных родственников, перечисленных в грамотах 1449 и 1494 гг. князей, также перешли к Москве. Сами же князья Фоминского рода в конце XIV в. служили Москве{591}. Частично или полностью утратив владения на границе с ВКЛ, они продолжали нести службу по обороне западных пределов Великого княжества Московского{592}.

Перечни в грамотах 1449 и 1494 гг. естественным образом распадаются на две части. В первой преобладают Фоминские князья. Возможно, и Федор Блудов относился к их числу. Среди Фоминских князей имя Федор было очень популярно, так что князь Константин Березуйских всех троих сыновей назвал Федорами{593}.

Во второй группе названы Юрий Ромейкович (Романович) и князь Федор Святославич. Вероятно, первый из них тоже носил княжеский титул. Видимо, не следует связывать его с Фоминскими князьями, как это делает А.А. Горский, т.к. у князя Романа Козловского не известен сын Юрий{594}. В князе Федоре Святославиче Ржевском и Вяземском (Вяземском и Дорогобужском?) середины XIV в. также трудно увидеть упомянутого в грамотах середины и конца XV в. князя. Но сделать иное предположение не удается. Один из перечисленных князей владел какой-то долей земельного надела, второй — какими-то явно пограничными местами. Возможно, эти земли располагались рядом с Фоминско-Березуйским княжеством, являлись частью смоленской территории.

Таким образом, в полосе литовско-тверского пограничья на протяжении по крайней мере нескольких десятилетий второй половины XV в. (до 1485 г.) встречались вкрапления московских владений. Возможно, не все Фоминско-Березуйское княжество стало московским достоянием, существует вероятность его раздела между Москвой и Вильно. Поэтому важно подробно разобрать его первоначальный состав.

К территории Фоминско-Березуйского княжества[93] традиционно относят ряд городков на р. Вазузе (Фомин Городок, Березуеск, Хлепень){595}, а также некоторые волости, тянувшие к этим городкам (например, Негомирь и Рогачев){596}.

Фомин Городок отождествлен с селом Фоминским, расположенным при впадении р. Осуги в Вазузу{597}. На северо-западной окраине современной деревни Фомино, на месте бывшего кладбища найдено городище, существовавшее с раннего железного века до нового времени{598}.[94] В Фоминской волости в начале XVII в. числились деревни Яковлева, Сигова, Носонова, Подоловая и пустошь Терехова{599}. Село Насоново известно по материалам межевания конца XVIII в.{600} Становится очевидным, что территория Фоминской волости заходила и на правый берег р. Вазузы.

В XVI в. были известны два пункта — Старый и Молодой Березуй. Из них именно последний являлся старым удельным центром{601},[95] что подтверждается и археологическими данными{602}.[96] К Старому Березаю в начале XVII в. относились сельца Опалеево и Поротвино, деревня Лукина с пустошами{603}. Из них Протвино (Иваново) легко находится южнее погоста Ст. Березуй на карте А.И. Менде{604}.

Хлепень существует до сих пор, на окраине деревни на мысу правого берега р. Вазузы сохранилось городище{605}.[97] Накануне первой московско-литовской пограничной войны конца XV в. этот город с волостями принадлежал старшему вяземскому князю Михаилу Дмитриевичу{606}. Включение в состав Фоминско-Березуйского княжества Хлепеня, а, следовательно, и всех его волостей основано на упоминании в договорах 1449 и 1494 гг. князя Александра Борисова, сына Хлепеньского, в одном блоке с князьями Фоминского рода. Это с большой степенью вероятности может быть Александр Борисович Полев (Поле), внук Федора Фоминского{607}. Дополнительным аргументом в пользу связи Хлепеня с территорией княжества является второе название Старого Березуя (находился между Фоминым Городком и Березуеском) — Полево{608}.

Становление Хлепеня в качестве значительного административного центра с волостями могло произойти уже под властью ВКЛ. Но его известные волости (Ждать (Джать) и Понизовье{609}, их было, вероятно, больше) можно с некоторой осторожностью отнести к Фоминско-Березуйскому княжеству. Из числа хлепеньских, несмотря на убеждение Н.Д. Квашнина-Самарина, нужно исключить волости Рогачев и Негомирь[98]. Последняя, как и волость Сочовки (обе на р. Вазузе, выше по течению от Хлепеня), принадлежала князю Василию Бывалицкому{610}. Рогачевом же (на р. Осуге) владел сын пана Ивана (Яна) Ходкевича{611}.[99]

Мнение о принадлежности указанных волостей Хлепеню сложилось на основании текста духовной грамоты Ивана III, в которой он передавал сыну Дмитрию «город Хлепен, и с Рогачевым, и с Негомиремъ, с волостьми, и с путми, и з селы, и со всеми пошлинами»{612}. Однако такая формулировка завещания свидетельствует о присоединении к числу хлепеньских еще двух волостей. Так же и к Можайску был добавлен ряд волостей, ранее входивших в состав ВКЛ (Турье, Ореховна, Дмитровец и др.){613}. Характерно, что в духовной Ивана III Хлепень четко отделен от Тверской земли и Зубцова{614}. Впоследствии Хлепень с новоприобретенными волостями стал частью Зубцовского уезда, поглотившего всю территорию Фоминско-Березуйского княжества.

Из известных хлепеньских волостей (Ждать и Понизовье) приблизительно определяется место только одной. Волость Джать (Ждать){615} — это позднейший Гжацкий стан Зубцовского уезда на правобережье р. Гжати при впадении ее в Вазузу{616}. Где был центр этой волости — неизвестно. Но его не следует отождествлять с находящимся значительно южнее Гжатском (Гагарином), хотя очевидно заимствование названий волости и позднейшего города у реки Гжать. У последней был правый приток — Ржать. Вдоль нее, судя по карте Ю.В. Готье, и располагалась волость{617}.[100] Вариативность названия позволяет предположить его происхождение еще и от имени притока Гжати. Но впоследствии утвердилась форма «Гжацкий», что склоняет к первой версии.

Указание посольских книг на множественное число хлепеньских волостей, а также отсутствие упоминаний при московско-литовских пограничных конфликтах Фомина Городка и Березуеска говорит об их вероятном административном подчинении Хлепеню. Договор 1449 г. заставляет думать, что значительная часть территорий, принадлежащих двум городкам на р. Вазузе, оставалась в распоряжении московского государя. В случае принадлежности ВКЛ такие укрепленные центры, как Фомин Городок и Березуеск, несомненно, должны были бы участвовать в обороне его границ. Об этом вполне определенно писал и М.К. Любавский{618}.