Кэтрин Куксон - Молчание леди

• Название: Молчание леди
• Автор: Кэтрин Куксон
• Издательство: Клуб семейного досуга
• Жанр: Современные любовные романы

История красивой и богатой женщины, волею судьбы потерявшей дом и близких. Долгие годы скитаний в лондонских трущобах не смогли погасить свет в душе этой женщины, частично потерявшей рассудок. Тепло сердец чужих, но ставших родными людей, таких же обездоленных, как и она, помогло ей вернуться к жизни.

---

Однажды она нанесла мне неожиданный визит и сообщила, что спектакль снимают с репертуара. Я выразил сожаление по этому поводу, но она улыбнулась и сказала, что пришла по другой причине. Она просила совета. Она знала, что я был стряпчим Эдварда… Здесь она запнулась, а потом поправила себя — мистера Бейндора — и вспомнила счастливые времена, когда я приезжал к ее отцу. Но знаю ли я, спросила она, что… как бы это выразиться… что за ней ухаживают? Я переспросил: «Ухаживают? Не хотите ли вы сказать, что за вами ухаживает мой клиент?»

Она слегка покраснела и кивнула: «Да, именно»

Так-так… Помнится, я откинулся на спинку стула и, улыбаясь, произнес: «Так вот в чем причина перемен в нем!» Она спросила: «Каких перемен?»

Я ответил: «Знаете, вы очень изменили его характер. Он стал не таким резким». «Ну, я знаю его меньше трех месяцев, и, представьте себе, он попросил меня выйти за него замуж».

«Правда?»

«Да, — сказала она, — правда. Он был очень внимателен, водил меня и туда и сюда, когда у нас было свободное время. Я рассказала ему о своей семье, потому что он спрашивал, но не уточнила, как умер мой отец». Помню, на это я ответил: «Вот и правильно. Ему незачем об этом знать». Потом она сказала: «Посоветуйте, как мне поступить?»

Такой вопрос девушке следовало бы задать своему отцу, но у нее не было отца, и я, замешкавшись, спросил: «Он вам нравится?»

Она поспешно ответила: «Да, нравится. Он такой… ну… в общем, он милый и добрый».

Тогда я сказал: «Хорошо, он вам нравится, но позвольте спросить: любите ли вы его?» Теперь она ответила не сразу: «Я любила Тимоти — сначала как брата, затем как мать и отца, но он никогда не любил меня так, как я его. У меня нет никаких вестей от него уже почти два года, так что мое чувство к нему практически умерло. Но люблю ли я Эдварда?» Она долго молчала, прежде чем ответить: «Не знаю, но, думаю, я смогу его полюбить».

«Продолжайте, дорогая», — сказал я.

Она широко улыбнулась, но потом, когда произносила «но у него большой дом, имение, и, как я понимаю, он очень богатый человек», как бы стерла улыбку с лица.

«Вы правы по всем трем пунктам, — кивнул я, — и, насколько я понимаю, он вам предлагает все это, причем от чистого сердца, потому что вы уже изменили его. Видно, что он счастлив, впервые в жизни, я полагаю».

«Вы так думаете?»

«Да. И мой отец подтвердил бы это и подтвердит обязательно, просто сейчас они с мамой в отъезде».

На это она сказала: «Да, я знаю. Но я пришла именно к вам, потому что вы моложе, и… я думала, вы поймете, что я чувствую. Видите ли, мне всего двадцать три, а ему уже тридцать семь».

«Тем лучше, — заверил я. — Он знает, как заботиться о вас, и, возможно, будет делать это гораздо лучше, чем более молодые мужчины. Думаю, вы очень везучая девушка».

Она улыбнулась мне и сказала: «Я бы тоже так думала, если бы только смогла трезво осмыслить то, что со мной происходит. Все слишком похоже на сказку, чтобы в это поверить, правда?»

«Так и живите в этой сказке, дорогая…» — заключил я.

Через шесть месяцев они поженились, и всю нашу семью пригласили на свадьбу. У Айрин не было родственников, кроме тетушки, которая жила в Истборне. Невеста была очень красивой, но выглядела слишком юной. Ей нельзя было дать даже ее двадцати трех лет. Помнится, в пять часов вечера их торжественно проводили в свадебное путешествие, по-моему, в Венецию. В доме всю ночь продолжался бал для всех гостей, которые пожелали остаться, даже для слуг. Все было прекрасно организовано дворецким, мистером Трипом, и экономкой, миссис Аткинс. Я раньше несколько раз бывал в этом доме, но никогда не видел людей такими счастливыми.

Но свадебное торжество было не сравнить с более важным событием: Айрин подарила мужу сына. Наконец он дождался наследника! Он был безумно счастлив. Эдвард помолодел на несколько лет, а Айрин обожала малыша с того самого момента, как впервые взяла его на руки. Так говорила моя мама, а ей разрешили навестить Айрин на следующий же день после родов.

Александр наклонился вперед, взял со стола стакан и выпил остатки бренди. Затем продолжил уже другим тоном:

— Когда же я впервые заметил в ней перемену? Сначала что-то изменилось в ее голосе и осанке. Как я уже говорил, в день свадьбы она выглядела очень юной девушкой, но теперь она вдруг стала женщиной. Более того, она была матерью, не желавшей ни на минуту отходить от своего ребенка, но, видимо, — как я понял гораздо позже, — ей приходилось его оставлять, когда муж был дома. И не из-за того, что он безумно желал быть с ней, хотя да, он действительно этого желал, но кроме этого он хотел единолично заниматься воспитанием своего сына. Он требовал, чтобы ребенок везде находился рядом с ним.

После проведенного за границей медового месяца они часто обедали у знакомых и, насколько я знаю, дважды побывали на балах. Один из них был организован с благотворительной целью. Твоя мать и я тоже там были и заметили, как он танцевал с нею, а когда она танцевала с кем-нибудь другим, он просто сидел и смотрел на нее. Думаю, танцы прекратились, когда она сообщила ему, что ждет ребенка, так как он помнил, что случилось с его первой женой. Но, тем не менее, они принимали гостей, и нас много раз приглашали на ужин. Во время этих визитов я отметил еще одну перемену в Айрин. Она стала очень тихой, куда-то исчезла ее привычная жизнерадостность. И хотя она смеялась и болтала с гостями, от прежней ее непосредственности не осталось и следа. Похоже, детей у них больше не предвиделось.

Он вел себя как радушный хозяин, но его деспотичный характер уже тогда начал проявляться вновь. Когда мой отец был занят и Эдварду приходилось иметь дело со мной, я явственно читал в его глазах: «А почему, собственно говоря, он занят? Он что, не знает, кто я такой и что я значу для его фирмы? Позаботьтесь о том, чтобы в следующий раз он не был занят, молодой человек». По крайней мере, именно так я истолковывал его реакцию и в конце концов убедился, что был недалек от истины.

Он редко уезжал из дому, и, как мне говорили, если он не навещал своих партнеров и агентов за границей, то все время проводил с мальчиком. Она нечасто бывала в городе, а если и появлялась у нас, то только в его сопровождении. Кроме нас у нее, наверное, не было друзей, которых можно было бы навестить. Он оставлял ребенка всего на пару часов, не более, они никогда не задерживались в городе, чтобы сходить в театр или поужинать с друзьями. Дважды они ездили отдыхать, но ребенка всегда брали с собой.

Примерно за две недели до четвертого дня рождения сына Эдварду пришлось уехать в Германию. Дела фирмы «Флакс» настоятельно требовали его присутствия. В то время я вел дела благотворительного фонда, занимавшегося организацией детских лагерей отдыха. Многих бедных мальчишек нам удалось вытащить с улиц, из трущоб. Они получали возможность пожить в других условиях, и мы с твоей мамой были так заинтересованы в этом, что постарались уговорить поучаствовать в благотворительном концерте нескольких достаточно известных людей. Это она предложила Айрин спеть на концерте. Помнится, она сказала: «Ее надзиратель в отъезде, что же еще может ее остановить? Она все так же чудесно поет, когда есть возможность. Я знаю, она сама мне рассказывала. Возможно, она поет сыну, когда его папы нет дома. В одном я уверена, — добавила твоя мама, — Айрин скучает по сцене, ей не хватает общения с друзьями. Эта девушка очень одинока, я знаю».

Я почувствовал какую-то тревогу. «Не думаю, что она осмелится это сделать без разрешения мужа», — кажется, сказал я.

«Ну, мы можем хотя бы попробовать», — настаивала она.

На протяжении предыдущих двух или трех недель я замечал, что, когда мы оказывались наедине, Айрин становилась очень взволнованной. Как будто она хотела поговорить со мной о чем-то, что-то рассказать, но боялась. Но на этот раз она ухватилась за возможность активно заняться каким-то полезным делом. Концерт должен был состояться в воскресенье вечером в одном из больших театров, и звезды первой величины согласились работать бесплатно. Это было потрясающее развлечение — я имею в виду концерт. Мы заехали в поместье за Айрин, зашли в детскую, и я никогда не забуду, как она поцеловала сына и крепко прижала его к себе, говоря: «Мамочка не задержится долго, она быстро споет, поужинает и вернется». А он засмеялся и крикнул: «Пусть кухарка даст тебе поужинать, мамочка». Она обняла его и трижды поцеловала. Она не знала, что целует своего ребенка в последний раз.

Александр опять замолчал. Затем положил руку на стол, сжал пальцы в кулак и три или четыре раза стукнул им по столу, прежде чем снова заговорил с сыном, который глядел на отца широко раскрытыми от удивления глазами. Александр продолжил:

— Это было костюмированное представление, и твоя мама раздобыла для Айрин искусно сшитое платье в стиле эпохи короля Эдуарда. Оно было с довольно глубоким вырезом, и, видимо, когда твоя мама и костюмер помогали ей его надеть, обнаружилось некоторое непредвиденное обстоятельство. Выяснилось, что Айрин носила что-то вроде шерстяной сорочки, которая, как рассказала твоя мама, была больше похожа на тонкое шерстяное платье, так как доходила ей до колен. Костюмер сказала, что давно не видела ничего подобного, то есть столь тонко связанного изделия. Она говорила, что когда-то, в давние времена, дамы спали в таких сорочках. Без этой сорочки платье подошло Айрин идеально, а надев огромную соломенную шляпку с перьями, она стала выглядеть просто божественно! И это так подходило к ее роли! В общем, впервые за последнее время она казалась счастливой. Она превосходно спела «Баркаролу» — так, как будто и не прекращала петь. На самом деле чувствовалось, что ее голос окреп, стал сильнее. Ее выступление вызвало овации. Для участников концерта и их гостей был организован ужин в Карлтоне. Поэтому твоя мама повела бабушку на улицу к машине. А я должен был дождаться, когда Айрин переоденется, и вместе с ней добираться на такси, чтобы присоединиться к ним на ужине. Помнится, холл довольно быстро опустел.