Ирина Комарова - Сестра моя Ольга

• Название: Сестра моя Ольга
• Автор: Ирина Комарова
• Жанр: Детектив

Наташа тяжело переживала смерть старшей сестры, Ольги. Прошли годы, горе не забылось, но стало глуше, превратилось в привычную печаль. Наташа живет, работает, растит племянницу, Олину дочь… Но неожиданная встреча с Андреем, тем самым врачом, что оперировал Ольгу после того, как она попала под машину, заставляет вспомнить то, что казалось бы, давно и прочно забыто. И засомневаться – была ли смерть сестры действительно несчастным случаем?

---

– Так, понятно, – Андрей бережно обнял ее за плечи. – Ну-ка, пошли.

Он отвел Наташу в комнату и уложил на диван.

– Где у тебя одеяло?

– Одеяло? Какое?

– Какое потеплее.

– А-а. В шкафу справа, на нижней полке.

Андрей открыл правую дверцу старого трехстворчатого шкафа, вытащил толстое ватное одеяло, встряхнул его, расправляя.

– Оно без пододеяльника, – безразлично заметила Наташа.

– Обойдешься, – он укутал ее, словно куколку, потом присел рядом. – А теперь рассказывай.

– Игорь приходил, – Наташа решила, что проще будет, если она сразу скажет самое основное.

– Игорь?

– Это Дашкин отец.

– А-а. И чего он хочет?

– Все. И сразу.

– Вот как, – Андрей помолчал, хмуря брови что-то сосредоточенно обдумывая. Потом почесал щеку и сказал: – Наташ, по-моему, ты рано запаниковала.

– Это я от неожиданности, – она слабо шевельнулась под одеялом. – Понимаешь, я была уверена, что если он когда-нибудь и появится… в общем, я думала, все это будет выглядеть немного по-другому.

– Естественно, – кивнул Андрей. – Люди, почему-то, всегда настолько бессердечны, что не желают поступать так, как нам представляется правильным.

– Как ты можешь смеяться!

– Я не смеюсь, я формулирую глубокую философскую мысль, – он погладил одеяло в том месте, где предполагалось ее плечо.

– Вот мне сейчас только философии твоей не хватало, – Наташа всхлипнула.

– Прекрати, – строго приказал он. – Чего я не переношу, так это пустых истерик.

Наташа удивленно моргнула, но сразу притихла.

– На самом деле, ничего не произошло, – продолжал рассуждать Андрей. – Ну вспомнил этот мужик, что у его имеется дочь, ну захотел на нее посмотреть. Чего ты всполошилась? Или боишься, что Даша, как только его увидит, тебя бросит и к нему переедет?

– С ума сошел?! – Наташка резко села и отбросила в сторону одеяло. – Да никогда Дашка ничего такого не сделает!

– В таком случае, не понимаю, по какому случаю траур? В чем, собственно ты видишь проблему? Даже если девочка встретится и поговорит с ним, что это изменит в твоей жизни?

– Не знаю… – смущенно пробормотала она. – И еще неизвестно, как Дашка это воспримет. В таком возрасте, моральная травма…

– На-та-ша-а, – укоризненно протянул Андрей. – Я конечно, не могу утверждать наверняка, я твою племянницу не видел ни разу, но современные дети гораздо менее склонны к рефлексии, чем мы. И думаю, что Даша, не слишком отличается от остальных. Она ведь не страдает излишней сентиментальностью?

– Да нет, вроде бы, – неуверенно подтвердила Наташа. – Нормальная девчонка. Я не понимаю, ты имеешь в виду, что я должна позволить им встретится?

– А почему нет? Девочке наверняка интересно посмотреть на своего папашу. И наверняка, она тоже давно продумала, как будет себя вести и что скажет. Так зачем лишать ее этого удовольствия?

– Знаешь, когда ты так говоришь, все вроде и разумно выглядит, и правильно. Но как только я представлю, что Игорь с Дашкой рядом, что называет ее дочерью… не могу!

– А продолжишь себя накручивать, вообще при одном его имени в истерике будешь колотиться, – холодно проинформировал ее Андрей. – И вообще, чего ты здесь разлеглась? Пошли на кухню, чаю попьем. Очень укрепляет нервную систему.

Впрочем, едва увидев в руках Наташи знакомую блекло-рыжую коробочку, он резко изменил свое мнение о пользе этого напитка. Поскольку кофе вызывал еще меньше энтузиазма, Андрей, поколебавшись, спросил, нет ли молока. Молоко было и уже через минуту, резко помрачневший Андрей, глотал бледного цвета жидкость, налитую ему в стакан из пластикового пакета, на котором, рядом с веселого вида коровой, неизвестный шутник недрогнувшей рукой нарисовал: «жирность – 2,5 %».

Дашка приехала! Наташа топталась на перроне за полчаса до прихода электрички, вместе с десятком таких же истосковавшихся женщин и мужчин. Когда ребятишки начали выпрыгивать из вагона, поднялся радостный гвалт, в котором посильное участие приняли и встречающие и приехавшие. Наташа, как обняла племянницу, так и не могла от нее оторваться: до остановки они дошли, тесно прижавшись друг к другу и потом, в полупустом, по раннему утреннему времени, троллейбусе, сев на одно сиденье, продолжали обниматься. При этом, Дашка непрерывно, с самым восторженным видом трещала, пытаясь за раз изложить впечатления от трех недель жизни в лагере. Не замолчала она и зайдя домой. Бросила сумку с вещами в своей комнате и, покружившись по квартире, остановилась перед Наташей, с любопытством всмотрелась в ее лицо:

– Ой, тетечка, а ты как похорошела! Неужели влюбилась?

– Да ничего подобного, какая может быть любовь в моем возрасте? – Наташу смутила такая неожиданная проницательность племянницы. – Мне не пятнадцать лет.

– Так самая настоящая! – расхохоталась Дашка. – Она только после тридцати и может быть. Нам Анна Ивановна специального психолога приглашала, он целую лекцию читал: что в нашем, как раз, возрасте, вовсе не любовь, а только игра гормонов, а настоящее чувство приходит после тридцати… и поэтому мы должны сейчас сосредоточится на занятиях музыкой, чтобы успеть сделать карьеру и иметь возможность и время на устройство личной жизни, когда эта большая любовь, наконец, на нас обрушится.

– Дай ему Бог здоровья, этому вашему психологу, – искренне пожелала Наташа. – Сразу видно, мудрый человек. Вот и слушайся его, занимайся музыкой и не морочь мне голову своей любовью.

– И вовсе она не моя, а твоя. Тетечка, а он кто такой? С твоей работы кто-нибудь? Я его видела? Ну почему ты не хочешь рассказывать? Меня ведь это тоже касается!

– Дашка, отстань. Не о чем там, пока что рассказывать. Мы и встречались несколько раз всего, – о том, что Андрей успел сделать ей предложение, Наташа предпочла умолчать. И попыталась перевести разговор на другую, казалось бы, не менее увлекательную для Дашки тему. – Ты есть хочешь?

– Конечно хочу! Что мы там в поезде, печенье, да газировку… а человек он приличный? Не мошенник какой-нибудь, из тех, что одиноких женщин грабит?

– Да нет, вполне приличный, – Наташа пошла на кухню. – Врач он, хирург.

– Хирург? Где же ты его взяла? – удивилась Даша, двигаясь за ней, словно хвостик.

– Да так… познакомились случайно, – Наташа распахнула дверцу холодильника. – Смотри и выбирай, что хочешь?

– Уй, сколько вкусного! – обилие и разнообразие заготовленной еды привело девочку в восторг и начисто выбило из головы все мысли о новом знакомом тетки.

День прошел идеально. До самого вечера они жевали, растаскивая тарелки с едой по всей квартире, и разговаривали. Точнее, разговаривала Дашка, а Наташа, абсолютно счастливая, слушала. Ну, может, не абсолютно – все-таки, настроение немного портили некстати являющиеся мысли об Андрее. Да, он и не должен был сегодня придти, она сама его просила, но позвонить-то он мог? Не хочет навязываться, мешать встрече? Допустим, это так и есть. Но набрать шесть цифр и поинтересоваться, благополучно ли Дашка добралась домой, это же не помеха, это простая вежливость. Что означает его сегодняшнее молчание – излишнюю тактичность или простую бессердечность?

Племянница рассказывала про «совершенно обалденный» праздник Нептуна, когда ее прервал дверной звонок. Девочка метнулась в коридор, а Наташа вздохнула – наверное, какая-нибудь из Дашкиных подружек прибежала – и тут же замерла, услышав голос Андрея:

– Добрый день, мадмуазель, с приездом вас. Надеюсь все благополучно? Примите, прошу вас. И позвольте представиться: Андрей Константинович, знакомый вашей тети. Она, правда, просила меня сегодня не приходить, но я подумал что вы не будете возражать… – он позволил окончанию фразы неопределенно повиснуть в воздухе, давая Дашке возможность пригласить его в комнату.

«Или вышвырнуть вон» – подумала Наташа с неожиданной смесью раздражения и радости. Раздражение – понятно почему. Просили же, как человека: «мы почти месяц не виделись, дай спокойно побыть вдвоем!» А вот радость… глупо, конечно, но похоже, что радость именно потому, что Андрей этой просьбой пренебрег.

– Да-да, конечно, проходите пожалуйста, – в комнате показалась ошарашенная Дашка. Она пятилась, прижимая к груди пеструю охапку астр. Следом за ней в комнату вплыл сияющий Андрей. Впервые в жизни, Наташа видела его в костюме и при галстуке. И не могла не признать, что выглядел он очень эффектно.

– Я позволил себе явиться, – напыщенно произнес он, обращаясь по-прежнему, только к Дашке, – поскольку хотел бы просить вашего разрешения ухаживать за вашей тетей.

– А? – у Дашки округлились глаза. Психов ей, до сих пор, встречать не приходилось. Или… или это тот самый, новый тетин знакомый? Она перевела взгляд на Наташу и спросила, почти жалобно: – Тетечка?

– Андрей! – взвизгнула, наконец обретя голос, Наташа. – Прекрати!

– А что такое? – удивился он уже нормальным голосом. – Что тебе не нравится?