Екатерина Мурашова - Дети-тюфяки и дети-катастрофы

• Название: Дети-тюфяки и дети-катастрофы
• Автор: Екатерина Мурашова
• Жанр: Психология
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91759-295-4

Ученые давно спорят о том, существует ли СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности) на самом деле. В книге Екатерины Вадимовны Мурашовой представ-лен взгляд практикующего психолога на этот вопрос. Большой опыт работы в детской районной поликлинике дает ей ценный материал для наблюдений. А выводы, которые она делает, помогут лучше понять проблему и пути ее решения.

---

– Я даже этого и не видела. А чего же нам доктор-то ничего не сказал?

– Ну, это вот вроде того, что он такой подвижный…

– Это же они не для нас в карточке пишут, для себя. Раньше-то вот и вообще карточки на руки не давали…

СОВЕТ РОДИТЕЛЯМ

Вы, именно вы, должны знать, что обозначают ВСЕ слова в карточке (а особенно в диагнозах!) вашего ребенка. Все это пишется не только для врачей, но и для вас. Карточка может потеряться, а врачи поменяться или уволиться. Именно вы, родители, должны отчетливо представлять себе во всех подробностях состояние здоровья вашего ребенка.

Спрашивайте врачей обо всех диагнозах, которые они ставят вашему ребенку! Не ждите, что врачи что-то сами вам расскажут. Медики – это каста. 150 лет назад они вообще говорили на особом языке, на латыни. Именно для того, чтобы непосвященные не могли догадаться о содержании их разговоров между собой. Латынь осталась только в диагнозах и лекарственных назначениях, но сам принцип никуда не делся. Изменилось лишь одно – в средневековье один врач (или представители одной медицинской династии) действительно зачастую наблюдали человека от дня его рождения до дня смерти. Такой врач, разумеется, знал и помнил все диагнозы пациента, собственные назначения и реакцию на них. Сейчас за год ребенка может осмотреть и выдать свое заключение до десятка врачей.

И вы, родители, должны расспрашивать врачей до тех пор, пока вам все не станет ясно.

Помните! Даже очень сложные вещи можно объяснить понятным языком. И большинство врачей умеет это делать. Ваша задача состоит в том, чтобы выяснить следующее: что именно означает данный диагноз?

• Каково полное название заболевания, которым страдает ребенок? Есть ли синонимы?

• Какая система (орган, системы органов) им затронуты?

Как проявляется обычно данное заболевание? Есть ли симптомы, которые сейчас отсутствуют у ребенка, но могут проявиться потом?

• При каких условиях они могут проявиться?

Что можно предпринять, чтобы они не проявились или проявились в слабой форме?

• Какие на сегодняшний день существуют методы лечения?

• В чем сходство и разница между ними?

• Как и на что действуют назначаемые лекарства?

• Какие возможны побочные эффекты от их приема?

• Возможна ли немедикаментозная терапия?

• Каков прогноз данного заболевания?

• Если заболевание хроническое, то как оно протекает?

• Как будет изменяться схема лечения по мере взросления ребенка?

• Как заболевание сочетается с подростковым возрастом, с половым созреванием?

• Проявляется ли и как проявляется во взрослом состоянии?

• Можно ли что-то почитать на эту тему?

Есть заболевания (например, сахарный диабет или бронхиальная астма), при которых вся эта информация родителями активно запрашивается, а медиками охотно выдается. К сожалению, с неврологическими заболеваниями это обычно не так.

И это неправильно, потому что течение их, как правило, многолетнее, следовательно, и реабилитационные мероприятия тоже должны занимать не один год. А сколько врачей может поменяться за это время вокруг ребенка? Сколько различных, зачастую противоречивых рекомендаций они могут выдать? И что же делать родителям, если у них нет собственного взгляда на болезнь (или отсутствие болезни) у ребенка, нет никаких сведений о медицинской истории его болезни? Лечить всем подряд? Вовсе не лечить?

Учитывать надо и то, что врачи часто прописывают несколько аналогичных лекарств и процедур, рассуждая приблизительно так:

– Это лекарство слишком дорогое… Это трудно достать… это слишком сильное, скорее всего, они его давать не будут… На массаж большая очередь… ну, что-нибудь из всего этого они все-таки сделают – глядишь, и получится как надо.

Как-то раз автору довелось наблюдать четырехлетнего ребенка с букетом действительно серьезных неврологических диагнозов. Но поведение и состояние его явно букетом диагнозов не исчерпывалось – ребенок неуверенно ходил, не мог координировать движения рук, говорил всего несколько слов и время от времени застывал с бессмысленной улыбкой на лице. Причем, все это происходило волнообразно, то улучшаясь почти до нормы, то снова ухудшаясь. Подозревая самое худшее, мы с коллегами направили мальчика на томографию головного мозга. Ничего нового обнаружить не удалось. Впоследствии выяснилось, что мама ребенка показывала его огромному количеству врачей (кроме невропатолога в поликлинике, были еще частный невролог и доктора из двух диагностических центров) и давала мальчику все лекарства, которые прописывал этот невольный консилиум. В результате у ребенка было хроническое отравление сильнодействующими препаратами, что и обуславливало большую половину наблюдаемых симптомов. Если бы мать хоть чуть-чуть представляла себе природу действительного заболевания ребенка, она наверняка не только перестала бы множить количество советчиков (когда сам ничего не знаешь, хочется еще с кем-то посоветоваться – это ведь естественно, не правда ли?), но и задумалась бы над простым вопросом: а нужно ли ребенку одновременно принимать такое количество сильнодействующих препаратов?

Хочется привести и обратный пример.

Как-то мне предложили рассказать о гипердинамическом синдроме на «Радио России» в программе «Школа для родителей». Впоследствии на радио приходили письма-отклики, которые, естественно, передавали мне. Вот строчки из одного письма, пришедшего из Нижнего Новгорода:

«… Слушала передачу и чуть не плакала. Если бы раньше знала, что мой Сережа болен, знала бы, в чем причина его состояния, сколько всего можно было бы изменить. Если не вылечить (я его показывала всем врачам, но никто ничего не нашел), то хотя бы отношения с сыном я могла сохранить. Потому что всегда думала, что он нарочно над нами издевается. А когда он плакал и говорил, что старается быть хорошим, я отвечала: “Молчи, врун!” Вот, теперь за все за это расплачиваюсь…»

Существует очень устойчивое мнение, поддерживаемое рядом периодических изданий, что буквально с каждым годом в нашем городе (стране, мире) рождается все больше детей с различными патологиями. Особенно «везет с рекламой» патологиям неврологическим. Они, якобы, ширятся и множатся прямо-таки с неукротимой быстротой. И некоторые, особенно бульварные, газетки и журнальчики очень полюбили кидать на обложку броские заголовки типа «Здоровых детей в Санкт-Петербурге больше нет!» или «Грядет поколение уродов!»

В чем-то их, газетки и журнальчики, конечно, можно понять. Конкуренция в информационном пространстве высока, а тема – беспроигрышная. Да и объективные поводы для тревоги, разумеется, есть. Но ко всем этим «откровениям» надо подходить с большой осторожностью. И не стоит раньше времени паниковать. Вот почему:

1. В последние два десятилетия кардинальным образом изменилась и усовершенствовалась диагностика неврологических заболеваний у детей раннего возраста. В дополнение к традиционному неврологическому молоточку появились и вошли в широкую практику новые методы исследования, такие как ультразвуковая диагностика, томография, сонография. Исходя из этого, можно предположить, что многие неврологические дефекты новорожденных и детей раннего возраста раньше просто не диагностировались, а следовательно, не попадали в статистику. То есть было меньше не больных, а диагнозов.

Яркий пример из смежной области. Во Франции французские психиатры не признают диагноза «шизофрения» и соответствующий комплекс симптомов описывают с помощью других диагнозов. Следовательно, во всей французской медицинской отчетности нет ни одного случая этого страшного заболевания. Значит ли это, что французы шизофренией не болеют?

2. Появились новые группы лекарственных препаратов, которые улучшают кровоснабжение мозга, стимулируют обучение и память, мягко влияют на другие высшие интегративные функции головного мозга. При этом они обладают минимумом побочных эффектов. Естественно, практикующие специалисты применяют их в более широком диапазоне случаев. То есть ребенок с минимальными нарушениями, который двадцать и даже десять лет назад остался бы вообще без лечения (или назначения ограничились бы массажем и приемом витаминов), сейчас получает лекарственную терапию (например, каким-нибудь препаратом из группы ноотропов, оказывающим позитивное нейрометаболическое действие).

3. Расхожий газетно-журнальный тезис о том, что вот, мол, раньше была прекрасная экология, все ели натуральные продукты, жили на природе и потому были здоровы, как космонавты, не выдерживает элементарной критики. Не следует забывать о том, что еще 150 лет назад средняя продолжительность жизни в России была около 40 лет (в основном за счет колоссальной смертности детей раннего возраста). Возвращаясь к психоневрологии, стоит также вспомнить, что в каждой небольшой русской деревне был свой «дурачок», «расслабленный» и несколько просто «слабых умом», причем это были уже выросшие персонажи. А сколько их отобралось «естественным отбором» в период младенчества и раннего детства! Так что все рассказы о древних благословенных временах, когда все были умны и здоровы, – это всего лишь один из вариантов легенды об Эдеме, Беловодье, молочных реках с кисельными берегами и т. д. и т. п.