Лев Толстой - Свет маяка

• Название: Свет маяка
• Автор: Лев Толстой
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1988
• ISBN: 5-235-00088-9

В сборник вошли повести, рассказы, очерки, посвященные морю и морякам. Молодой читатель познакомится с работами русских классиков и советских мастеров художественной прозы, охватывающими значительный период истории отечественного флота.

---

Ответил резкий удар грома. Потом ударила и захлестнула волна. За ней налетел шквал.

Ситников осторожно сжал Васькино плечо:

— Держись, сынишка. На глаз не возьмем — вынюхаем.

Теперь истребитель с волны на волну летел широкой дугой. Огонь дивизиона остался позади. Где-то в темноте болтались потерянные суда. Их нужно было обойти с подветра.

— Нюхай, душа салажья, — говорил Ситников и сам внюхивался в ветер. — Дым, понимаешь? Его дождем сбивает, он внизу. Только б в их дым войти, а там ляжем на ветер.

Васька понял. Он стоял запрокинув голову, дрожа от волнения и холода, но запах был один — сырость. А бывают разные: холодный запах бензина и теплый, масленый от моторов. Самый сладкий — сырой запах котла со щами, но слаще его сейчас был дым. Просто дым.

И сразу же пахнуло дымом. Ваське показалось, что он бредит, но новая дымовая волна была резче и отчетливее.

— Дым!

— Дым, — не сразу подтвердил Ситников. — Право на борт… одерживай… так держать… — и, когда истребитель лег на новый курс, добавил: — Ты некурящий, оттого и услышал первый.

Дым исчезал, но возвращался каждый раз гуще. Постепенно убавляя ход, «Смелый» вышел прямо на баржу. Перед ней смутно чернели сторожевики. Ситников взял мегафон:

— На головном!

— Есть! — отозвался головной сторожевик.

— Куда ушли?

Сторожевик ответил не сразу и новым голосом:

— Говорит «Разин». Кто спрашивает?

Васька вздрогнул:

— Безенцов!

— Без тебя знаю, — тихо сказал Ситников. Громко в мегафон: — Истребитель «Смелый», флаг коморси, — и снова тихо: — Пускай попрыгает.

Безенцов в самом деле заговорил по-другому:

— Есть, есть! Мы намотали на винт буксир. Сдрейфовали и потеряли место. Теперь все в порядке.

— Следовать за мной, — передал Ситников, и «Смелый» дал ход.

Впереди поблескивал огонь дивизиона. Дело было сделано, но Васька радости не ощущал. В его ушах звучал голос Безенцова, и наконец он не выдержал:

— Видел ведь огонь. Почему сам не пошел?

Но Ситников не ответил.

— Почему, гад, винт замотал? Нарочно, может?

Ситников тряхнул головой.

— Ступай спать. Суслов, Савшу — наверх, Столбова, Суомалайнена — в моторы! Сменим вахту.

В кубрике было темно и душно. За бортом журчала вода, мягко потряхивали работавшие малым ходом моторы. Васька лег, и все смятение, вся тревога вдруг оборвались. Не было даже снов — одна сплошная, теплая, мягкая чернота, но сразу же кто-то сдернул одеяло и закричал:

— Всех наверх! Постановка заграждения!

Слепило электричество, и голова кругом шла от мелькавших людей. Васька не мог поверить, что пора вставать, но Совчук сбросил его с койки.

Наверху была совершенная темнота, только восток начинал сереть. Дождь прекратился, и на небе крупными каплями висели низкие звезды.

— Чертов «Дон», — проговорил осипшим голосом коморси. — Когда они потерялись?

— Час будет, — ответил Ситников. — «Прочный» ходил искать, однако не нашел: будто провалились.

— Приготовиться к постановке, — из темноты впереди скомандовал начальник дивизиона.

— Что он делает? — возмутился коморси. — Товарищ Дудаков!

— Есть.

— Рано начинаете!

— Считаю свое место правильным.

— Без определения не ставить. Дождитесь света.

— Определился по маяку Хрони. Постановка на свету бесцельна — увидят… Прикажете сдать командование и следовать инкогнито?

Намек подействовал. Коморси опустил мегафон.

— Прыткий, черт… Откуда мне знать, что Хрони горел?.. Кстати его зажгли… А впрочем, зачем?

— Может, у них кто-нибудь в море, — предположил высокий флаг-секретарь.

— Новое дело, — пробормотал коморси. — Чепуха! — но все же задумался.

Впереди на «Зорком» дали два коротких свистка — сигнал: построиться в строй пеленга. «Смелый» сразу увалился вправо, следующий за ним «Счастливый» вышел еще правее, весь кильватер раздвинулся, чтобы при постановке концевые истребители не налетели на мины, поставленные с головных. Теперь по долгому свистку и трем коротким должны были начать ставить по мине на каждые двадцать секунд в порядке строя.

Долгий и три коротких. Всплеск впереди.

— Первая! — скомандовал Ситников, и двое моряков выбросили за борт первую мину. Всплеск у борта «Счастливого», потом дальше на «Прочном», потом еще дальше на «Жутком». Потом снова впереди, под кормой «Зоркого».

— Вторая!

«Рыбка» — нехорошая мина. Несмотря на свой сахар, может рвануть прямо у борта и даже в руках, но об этом никто не думал. Работали равномерно и совсем по-будничному. Васька был разочарован. Он ожидал большего возбуждения.

Короткий, долгий, короткий — постановка закончена. Один долгий — строй кильватера. Истребители сразу выровнялись по головному.

— Чисто, — сказал коморси и повеселел. — Вот и насыпали. «Дон», наверное, тоже здесь где-то ставит. Отлично.

Теперь дивизион повернул и шел обратно на Мариуполь. Постепенно светлело. Уже был виден последний в строю «Жуткий». Тянул холодный рассветный ветер, серая вода бежала навстречу, и серое небо постепенно становилось голубым.

Коморси сидел у машинного люка и угощал папиросами. Он был благодушен и разговорчив.

— Цель сегодняшнего похода, — сказал он, — конечно, заграждение. Однако само по себе оно еще не цель. Оно будет служить заслоном для нашего наступления. Сейчас в Мариуполе идет посадка на суда частей морской дивизии. Знаете такую?

— Знаем, — ответил Столбов, — это которые лишние военморы.

— Именно. Не нашедшие применения на флотилии. Так вот, эта дивизия будет под охраной наших боевых судов высажена в тылу противника, в Геническе.

— Лихо! — обрадовался Совчук. — Барону под зад коленкой!

— Совершенно верно. Одновременно наши сухопутные силы нанесут удар с фронта… План проработан во всех деталях и точно согласован. Вам следует о нем знать, потому что вы в этой операции участвуете, а боец, не понимающий того, что происходит, не боец…

— Справа по носу баржа!

На желтой заре появились черные пятна. Они казались висящими в воздухе над горизонтом, дрожали и оплывали, теряя свои очертания, но потом снова становились сторожевиками и баржой.

— Куда уехали? — пробормотал Ситников, поднимая бинокль.

Коморси встал и осмотрелся. По корме замигал огонь. Это был маяк Хрони. Значит, баржа поставила заграждение миль на шесть восточнее, чем надо… А может, и вовсе не поставила?

— Эх, планщики! — усмехнулся Скаржинский. — Согласованные.

Совчук тряхнул головой:

— Засохни, сахарница!

Ситников опустил бинокль и протер стекла. Он не мог поверить тому, что видел. Расстояние между силуэтами увеличивалось. Сторожевики уходили от баржи. Почему?

— Сторожевики удирают! — крикнул Васька.

— Как? — удивился коморси. — От кого?

Громко шипела под носом вода, и винты бились, как огромное сердце. Люди молчали. Нет ничего хуже неизвестной опасности и ничего страшнее ожидания. Совчук подошел к сорокамиллиметровой, открыл замок и с коротким лязгом снова его закрыл. Пушка была заряжена, но Совчук не мог стоять без дела. Вторым не выдержал флаг-секретарь. Он бросил папиросу и начал насвистывать «Чижика». Это было нелепо, однако никто не улыбнулся. Вероятно, никто даже не заметил.

Теперь баржа была не дальше пяти кабельтовых и видна совершенно отчетливо — темная и высокая, и все-таки опасность оставалась неизвестной. От кого бежали сторожевики? Что они увидали?

Молча, не отрываясь, команда смотрела на баржу, но ответ пришел с противоположной стороны. С норда внезапно ударил выстрел, и за ним залп, гулкий и близкий. Резким ревом пронеслись наверху снаряды и высокими всплесками легли у борта баржи.

— Белые!

В темной части горизонта они были почти невидимы: смутные корпуса, трубы и мачты, низкий, тяжелый дым. Желтые вспышки — новые выстрелы, снова звон снарядов и скрежещущий разрыв на барже впереди.

— Шесть кораблей, — сосчитал Ситников и тем же негромким голосом добавил: — Боевая тревога!

«Зоркий» дал свистки: «Самый полный вперед. Следовать за мной». Сразу же моторы заревели с двойной силой, и баржа понеслась навстречу. Теперь было видно: она дала крен. Новый залп закрыл ее всплесками. Когда они опали, она палубой лежала в воде.

— Дело сделала, — спокойно сказал коморси. — Мин нет. Чисто на палубе.

Опять короткий гром и низкий, над самыми головами, рев. Он давил на плечи, и от него трудно было дышать. Сердце толкалось в тельняшку, готовое выскочить. Чтобы пересилить страх, Васька изо всех сил сжимал холодный бинокль. В поле его зрения прыгала широкая пустая баржа. Пустая! Нет!

— Люди! — хрипло вскрикнул он.