Елизавета Дворецкая - Битва колдуньи. Сага о мечах

• Название: Битва колдуньи. Сага о мечах
• Автор: Елизавета Дворецкая
• Издательство: Литагент «Клуб семейного досуга»7b51d9e5-dc2e-11e3-8865-0025905a069a
• Жанр: Боевое фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-966-14-5949-5

Хёрдис – внебрачная дочь знатного правителя, обладающая необычайными способностями. Свои колдовские чары она использует во вред людям, насылая страшные болезни и бедствия как на своих соплеменников, так и на врагов. Пытаясь отомстить собственному отцу Фрейвиду, Хёрдис начинает войну… Два племени, квитты и фьялли, сходятся в решающей битве, и Хёрдис наслаждается своей победой. Но она еще не знает, что ее уже ищет великан Берг – страж камней, охраняющий покой здешних мест…

Книга также выходила под названием «Стоячие камни».

---

– Ну да! – Хрефна нарисовала на своих широких щеках какие-то знаки, которые изображали рубцы от болезни на лице Хродмара. Дескать, у нее слишком короткая память, чтобы запомнить все славные имена знатных людей, которыми усадьба Можжевельник вдруг стала полна, как дупло дикими пчелами. – Я вот принесла тебе умыться!

С этими словами она грохнула на пол возле лежанки широкую деревянную бадейку с водой, которая до этого стояла возле двери. Хрефна была хорошая женщина, только все делала очень громко.

Ингвиль обулась, собрала волосы, чтобы не намокли, склонилась над бадейкой. В покое было полутемно, и она нагнулась пониже, стараясь разглядеть свое лицо.

Собственные глаза, отраженные в темной воде, вдруг показались Ингвиль огромными. Она заглянула в глаза отражению, и внезапно, как в окне, увидела плывущий строй кораблей. Они были далеко, только-только вышли из-за горизонта, но уже можно было различить позолоченную голову на штевне переднего и большой красный щит на его мачте. Корабли быстро приближались, Ингвиль рассмотрела голову рогатого волка на штевне переднего и высокую, крепкую человеческую фигуру на носу. Метельный Великан. Не различая лица, Ингвиль узнала его по тревожному ощущению прохладного ветра, уже знакомому ей по прежним видениям. Только сейчас она была слаба и ветер пробрал ее до костей, продул насквозь, как будто она в одной рубахе вышла навстречу зимней буре. А корабли все шли и шли, их было много, целые стаи «Волков», «Медведей», «Оленей», «Змеев»…

Отшатнувшись от бадейки, Ингвиль вскочила на ноги, путаясь в подоле рубашки, и бросилась из покоя, как от пожара. Каждый раз видения томили ее непосильным грузом, хотелось скорее поделиться с кем-то. И особенно теперь, когда каждое из них вновь заставляло ее заглядывать в лицо войны.

За дверью в сенях она сразу наткнулась на Хродмара. Поймав Ингвиль в объятия, он прижал ее к себе, засмеялся, хотел что-то сказать, но заметил, что она дрожит и льнет к нему, как будто в поисках защиты.

– Что с тобой? – тревожно воскликнул он. – Ты так бежишь, словно… Даже не оделась как следует! Что случилось?

Торопливо сняв плащ, он завернул Ингвиль в толстую шерстяную ткань, пахнущую морем и дымом.

– Ах, Хродмар! – Ингвиль обняла его за шею изо всех сил, как будто тот стылый ветер грозил оторвать ее от него и унести. – Я видела…

– Что? – Крепко прижав ее голову к своему плечу, Хродмар склонился к ней.

А Ингвиль молчала. Видение кораблей Стюра конунга с красными щитами на мачтах стояло у нее перед глазами. Они шли сюда, на фьяллей. Ингвиль было страшно, какие-то две силы разрывали ее пополам. Она не знала самого простого и важного: кто ее враг? Фьялли или квитты? Она выросла среди квиттов и по крови принадлежала к ним, но разве был ей врагом Хродмар? Или даже Торбранд конунг?

– Что ты видела? – расспрашивал Хродмар. – Что-то плохое?

– Я видела корабли, – наконец вымолвила Ингвиль. Каким-то неведомым чувством она ощущала движение этих кораблей во всей их тяжелой громадности; они становились ближе с каждым мгновением, и ни слова, ни молчание не могли ничего переменить. – Стюр конунг идет сюда. И я боюсь.

– Чего? – удивился Хродмар.

И тут же запнулся – понял чего. Он замолчал, не зная, что сказать. Убеждать ее в победе фьяллей? В победе над ее родным племенем?

– Я боюсь за тебя, – тихо сказала Ингвиль, крепче прижимаясь к нему.

Даже сейчас, в объятиях Хродмара, она помнила тот стылый ветер, грозящий разрушить ее неверное и тревожное счастье. Она не хотела думать, кто ей теперь свои, а кто чужие. Она знала одно: у нее остался единственный дорогой и близкий человек, и это Хродмар.

– А вот и зря! – решительно ответил Хродмар. – Хель обломала об меня зубы уже… раз, два, три… четыре раза.

– Не говори так! Не дразни ее. – Ингвиль подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Я видела… Еще раньше, на том осеннем тинге, мне было много страшных видений. Я видела моего отца убитым возле Волчьего камня, и это свершилось – я видела его гибель наяву.

Ингвиль смотрела в лицо Хродмару без слез, но глаза ее были темны и суровы. То давнее видение отчетливо помнилось ей. Висящая на дереве фигура человека, неуловимо знакомого и неузнаваемо измененного предсмертными муками. Даже сейчас она не знала, кто это был. И теперь, когда она убедилась в правдивости своих видений, то, несбывшееся, превратилось в ее мучение.

Хродмар молчал, не смея успокаивать ее. После того как он столько раз избежал смерти, Торбранд конунг поверил в его удачу и даже дал ему новое прозвище – Удачливый. И приговаривал, что это гораздо лучше, чем Щеголь, поскольку маленькая удача лучше большой красоты. И Хродмар согласился с ним, но тревога Ингвиль передалась и ему. Хель коварна. Может быть, она подстережет его именно сейчас, когда он уже поверил, что благодаря удаче сильнее всех врагов?

– Я хотел спросить, как твое здоровье, – снова заговорил Хродмар. – Я думал, что если ты окрепла для переезда, то мне пора отвезти тебя домой, в Бьёрндален. Конунг мог бы обойтись без меня какое-то время. А теперь даже не знаю, что скажу ему…

Однако о видении Ингвиль все же следовало рассказать, и Хродмар пошел к Торбранду. Тот уже проснулся и сидел в гриднице, ожидая, пока женщины накроют столы.

– Ты встаешь раньше самого солнца, Хродмар ярл! – воскликнул он, и уголки его тонких губ скривились книзу в знак хорошего расположения духа. – А сейчас тебе надо хорошо высыпаться! Думается мне, что после свадьбы у тебя на это будет мало времени. Хирдманы засмеялись, но Хродмар даже не улыбнулся.

– Сюда идут корабли Стюра, – сообщил он. – Йомфру Ингвиль видела не меньше четырех десятков.

Все стали серьезными. Торбранд конунг переменился в лице.

– Я хотел просить у тебя, конунг, позволения отвезти мою невесту домой, в Бьёрндален, – продолжал Хродмар. – Но теперь…

– Теперь об этом нечего и думать! – подтвердил Торбранд еще прежде, чем он закончил. – Не тебе объяснять, где место воина во время битвы.

Хродмар кивнул.

– У Стюра сейчас, должно быть, тысячи три-четыре войска, – подал голос Одд. Он так естественно прижился среди фьяллей, что даже спал в одном покое с конунгом, и никто не видел в этом ничего необычного. У этого человека с глазами духа как будто вовсе не было родины, а достойного вождя он выбирал себе сам. – На твоем месте, Торбранд конунг, я позаботился бы о жертвах перед битвой.

– Я позабочусь о них! – Торбранд кивнул и внимательно посмотрел в лицо Одду. – Но мне хотелось бы знать вот что. На чьей стороне собираешься сражаться ты сам?

– Я собираюсь провожать йомфру в безопасное место, потому что в войске во время битвы ей нечего делать. Ты, несомненно, согласишься с этим. А если ты спросишь, кому я желаю победы…

Все в гриднице напряженно ждали: никто и не думал, что о таком вообще можно заговорить с конунгом враждующего племени накануне битвы. Даже Торбранд вынул изо рта соломинку, которую по привычке покусывал, и стал вертеть ее в пальцах.

– …то я напомню тебе, что Стюр конунг убил Фрейвида Огниво, который был воспитанником моего отца, то есть почти братом мне, – спокойно продолжал Одд. – Между нами не было любви, но родичей не выбирают. Я не смог отомстить за него вовремя, потому что должен был спасти его дочь. Но ведь месть не становится хуже оттого, что проходит время, не так ли?

– Значит, если бы не необходимость провожать девушку, ты бился бы на моей стороне? – спросил Торбранд.

В уме он уже прикидывал, а так ли насущна эта необходимость. Одд принадлежал к тем воинам, которые не бывают лишними даже в самом большом войске. В нем жила необычная сила, а Торбранд конунг был достаточно проницателен, чтобы ее заметить.

– Я не доверю йомфру никому другому, если ты об этом, – ответил ему Одд. – Я должен сам увидеть дом и людей, с которыми она будет жить. А чтобы ты не думал, что я бросил тебя, я дам тебе хороший совет.

– Хороший совет иной раз дороже, чем меч в битве, – согласился Торбранд. – И что же это?

– Как ты думаешь, большую ли плату потребует Властелин Битв за то, чтобы отдать тебе победу?

– Я думаю, что немалую. Скупиться было бы глупо, но ты же не считаешь меня глупцом?

– Нет. – Одд спокойно качнул головой, хотя в противном случае мог бы ответить утвердительно. – Ты умный человек, конунг. И ты наверняка знаешь сагу о том конунге, который во время битвы принес в жертву Одину своего сына.

– У меня нет сына! – Торбранд дернул опущенным уголком рта, и усмешка вышла кривая и нервная. В невозмутимости Сумасшедшего Квитта сквозило нечто жуткое. – У меня их было двое, и обоих боги уже забрали.

– Зато они отдали в твои руки сына самого Стюра. Жертвы лучше этой и не придумаешь.

В гриднице стало совсем тихо.

– Это очень сложное дело! – Помолчав, Торбранд конунг бросил соломинку на пол. – Чтобы приносить человеческие жертвы, надо быть весьма сведущим человеком, иначе получится не жертва, а только напрасное убийство. Что бы там ни говорили про нас на торгах в Эльвенэсе, фьялли очень давно не приносят человеческих жертв! У меня в войске такого умельца нет.