Артём Кобзев - Эрос за китайской стеной

• Название: Эрос за китайской стеной
• Автор: Артём Кобзев
• Издательство: Пионер : АСТ : Астрель
• Жанр: Эротика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-007916-8

«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве. Чрезвычайно рационалистичные представления древних китайцев о половых отношениях вытекают из религиозно-философского понимания мира как арены борьбы женской (инь) и мужской (ян) силы и ориентированы в конечном счете не на наслаждение, а на достижение здоровья и долголетия с помощью весьма изощренных сексуальных приемов.

---

Истолченные и просеянные, эти пять вещей составляют порошок, который /принимается/ каждый день натощак с ложкой вина /размером/ в квадратный цунь (5–9 кв. см. А.К.).

Если /пить/ два-три раза в день, то не будешь иметь неодолимых соперниц. Принимая в течение шестидесяти дней, сможешь совладать с сорока женщинами. Еще с помощью засахаренного меда вылепливаются пилюли, подобные семенам дерева утун (Firmiana platanifolia)[152], и принимаются пять или девять дней. При повторах устанавливают меру по самоощущению.

Порошок из оленьих рогов лечит у мужчин пять недомоганий, семь поражений, иньское онемение и невставание, /являясь целительным/ средством, и тогда, когда при внезапном соприкосновении с женщиной в приближении к акту случается сбой на полпути и наступает мертвенное оцепенение, а также при самопроизвольном истечении семени, чрезмерном мочеиспускании, болях и простудах поясницы и спины.

/Состав порошка:/ оленьи рога, семена платикладуса восточного (Platycladus orientalis), семена повилики японской, семена подорожника азиатского (Plantago asiatica), истод тонколистный, лимонник китайский, бошнякия голая (Boschniakia glabra)[153] (/комментарий:/ каждого по четыре фэня.)

Указанное, будучи истолченным и просеянным, образует порошок, который принимается каждый раз после еды ложкой в пять фэней (1,9 г — А.К.) трижды в день. Если не ощущается результат, то добавляется еще /ложка размером в/ квадратный цунь.

Средство удлинения полового органа (инь).

/Состав:/ три фэня цистанхе солончаковой и два фэня (0,7 гА.К.) травы водоросли саргассум (Sargassum pallidum).

Указанное, будучи истолченным и просеянным, образует порошок, который соединяется с вытяжкой печени белой собаки, /убитой/ в первой луне, и намазывается на половой орган три раза, а рано утром смывается свежей колодезной водой. Удлинение на три цуня (7–9 см — А.К.) обязательно произойдет.

Целительное средство для жены с расширенным и холодным половым органом, сужающее и уменьшающее его, приносящее радость при совокуплении.

/Состав:/ два фэня самородной серы, два фэня кирказона слабого (Aristolochia debilis), два фэня горного кизила лекарственного (Согnus officinalis)[154], два фэня семян жгун-корня.

Указанные четыре компонента, истолченные и просеянные, образуют порошок, который незадолго перед совокуплением вводится в нефритовые врата небольшой дозой. Тут не следует перебарщивать, иначе может произойти замыкание врат.

Согласно другому средству, берутся три щепотки (9 мл — А.К.) порошка из самородной серы и разводятся в одном шэне (0,2 г. — А.К.) кипятка. Если /этим раствором/ мыть половой орган, то он сужается, как у двенадцати-тринадцатилетней девочки.

Перевод и примечания А. И. Кобзева.

Часть III. Проза «весеннего чувства»

Лин Сюань (I в.) НЕОФИЦИАЛЬНОЕ ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ЧЖАО-ЛЕТЯЩЕЙ ЛАСТОЧКИ[155]

Государыня Чжао, прозванная Фэйянь — Летящей ласточкой, была дочерью Фэн Ваньцзиня. Дед ее Дали изготовлял и отлаживал музыкальные инструменты, исправляя должность настройщика при дворе князя в Цзянду, Сын его Ваньцзинь не пожелал наследовать семейное занятие и занялся музыкой, он сочинял скорбные плачи по усопшим. Своим песнопением он дал название «Мелодии из мира смертных». Всякого, кто их слышал, они трогали до глубины сердца.

В свое время внучка старого князя в Цзянду, владетельная госпожа земель Гусу, была выдана за Чжао Маня, чжунвэя[156] из Цзянсу. Этот Чжао Мань до того возлюбил Фэн Ваньцзиня, что если не ел с ним из одной посуды, не насыщался. У него рано объявился тайный недуг, почему он к жене своей не приближался. Фэн Ваньцзинь вступил в связь с госпожой Чжао, и та забеременела.

Чжао Мань был ревнив и вспыльчив. В страхе перед ним госпожа Чжао сослалась на недомогание и переехала во дворец старого князя. Здесь она разрешилась от бремени двойней. Девочку, которая появилась на свет первой, назвали Ичжу, вторую нарекли Хэдэ. Их отослали к Фэн Ваньцзиню, и дабы скрыть обстоятельства рождения, дали им фамилию Чжао.

Уже в детском возрасте Ичжу отличалась умом и сообразительностью. В семье Фэн Ваньцзиня хранилось сочинение старца Пэн-цзу «Различение пульсов»,[157] и по этой книге она овладела искусством управлять дыханием. Повзрослев, стала она осанкою изящна, в поступи легка, поднимет ножку будто вспорхнет, за что и прозвали ее Ласточкой.

Хэдэ телом была гладка, словно бы умащена притираниями, когда выходила из купальни, всегда казалась сухой. Была она искусна в пении, голос ее, приятный для слуха, лился медленно и нежно. Сестры были несравненными красавицами.

После смерти Фэн Ваньцзиня семья его разорилась. Фэиянь с младшей сестрой вынуждены были перебраться в Чанъань[158], где в то время их знали еще как побочных дочерей Чжао Маня. Они поселились в переулке рядом с неким Чжао Линем, начальником стражи во дворце правителя Янъэ[159]. Надеясь на его покровительство, сестры не однажды подносили ему в дар узорные вышивки. Он всякий раз смущался, но подношения принимал. Вскоре девушки переехали к нему, и их стали считать за дочерей Чжао Линя. Некогда родная дочь Чжао Линя служила во дворце, но заболела и умерла, Фэйянь назвалась ее именем и вместе с Хэдэ стала служить во внутренних покоях дворца. С замиранием сердца, забывая о еде, они могли целыми днями слушать песни. Еще в бытность свою служанками сестры начали постигать искусство пения и танцев, украдкой подражая танцовщицам и певицам. К тому времени они узнали крайнюю нужду и в деньгах, и в платье, так как почти все сбережения растратили на пустяки, покупая без всякой оглядки на цену притирания, благовония для омовений и пудру. В доме не было ни одной служанки, которая бы не сказала, что девицы с придурью, ибо на двоих у них было одно-единственное одеяло.

Между тем Фэйянь свела знакомство с соседом, императорским ловчим. Как-то снежной ночью она ждала этого ловчего подле дома. Чтобы не замерзнуть, она стала реже дышать. Ловчий удивился, что Фэйянь не только не дрожит от холода, но еще и теплая. Он пришел в изумление и почел ее за небожительницу. В скором времени, благодаря влиянию своей госпожи, Фэйянь попала в императорский дворец, и император тотчас призвал ее. Ее тетка Фаньи, дама-распорядительница высочайшей опочивальни, знала, что у Вэйянь что-то было с императорским ловчим, вот почему при этом известии у нее похолодело сердце.

Когда государь прибыл почтить Фэйянь благосклонностью, Фэйянь обуял страх, и она не вышла навстречу государю. Она зажмурила глаза, прикрыла руками лицо и плакала так, что слезы стекали у нее даже с подбородка. Три ночи продержал он ее в своих объятиях, но так и не смог с нею сблизиться. Однако у него и в мыслях не было корить ее. Когда однажды дворцовые дамы, ранее бывшие в милости у государя, как бы ненароком спросили о ней, тот ответствовал:

— Она столь роскошна, будто в ней всего в избытке, до того мягка, словно бы без костей. Она и медлительна, и робка, то как бы отдаляется от тебя, то приближается вновь. К тому же Фэйянь — человек долга и благопристойности. Да что там, разве идет она в сравнение с вами, которые водят дружбу со слугами и лебезят перед ними?

В конце концов государь разделил с Фэйянь ложе, и киноварь увлажнила циновки. После этого Фаньи завела как-то с Фэйянь беседу с глазу на глаз:

— Выходит, ловчий и не приближался к тебе?

Фэйянь ответила:

— Три дня я практиковала способ сосредоточения на своем естестве, отчего плоть моя налилась и набухла. Будучи телом грузен и могуч, государь нанес мне глубокую рану.

С того дня государь особо выделял Фэйянь своей благосклонностью, а ее соперницы стали именовать Фэйянь не иначе, как государыней Чжао.

Однажды государь, пребывая в личных покоях, что подле залы Уточек-неразлучниц[160], изволил просматривать списки наложниц. Фаньи обронила слово о том, что у Фэйянь есть еще и младшая сестра по имени Хэдэ, равно прекрасная лицом и телом, к тому же по натуре своей благонравная.

— Поверьте, — добавила Фаньи, — она ни в чем не уступит государыне Чжао.

Государь незамедлительно приказал придворному по имени Люй Яньфу взять его личную коляску, изукрашенную нефритом и драгоценными каменьями, и, положив в нее матрасик из перьев феникса, ехать за Хэдэ. Однако же Хэдэ предложение отклонила, сказав придворному:

— Без приглашения моей драгоценной сестры не смею следовать за вами. Уж лучше отрубите мне голову и отнесите ее во дворец.

Люй Яньфу воротился и в точности доложил обо всем государю. Тогда Фаньи, якобы для государевых нужд, взяла принадлежавший Фэйянь платок с собственноручной ее разноцветной вышивкой и отправила Хэдэ как подтверждение воли государыни. Хэдэ дважды омылась, надушилась ароматным настоем алоэ из Цзюцюя и убрала себя так: закрутила волосы в узел «на новый лад», тонко подвела черною тушью брови в стиле «очертания далеких гор» и завершила свой убор небрежным прикосновением, добавив к лицу красную мушку. Не имея достойных одежд, она надела простое платье с короткими рукавами и юбку с вышивкою и дополнила наряд носками с узором в виде слив.