Елизавета Дворецкая - Лесная невеста. Проклятие Дивины

• Название: Лесная невеста. Проклятие Дивины
• Автор: Елизавета Дворецкая
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-966-14-6155-9

Недолго Избрана правила смолянским княжеством. Ее брат Зимобор пришел с дружиной под стены города, чтобы отвоевать престол. И теперь путь изгнанницы лежит через дремучие леса, полные опасностей… Преданные княжне воины не оставили ее. Судьба привела их в далекий Плесков, где Избрана стала правительницей. А вскоре в эти земли пришли корабли отважного викинга Хродмара… Обретет ли Избрана, помимо власти, и любовь?

Книга также издавалась под названием «Зеркало и чаша»

---

Народ повалил на поле, все ликовали, кричали, рассматривали следы на снегу. Секач уже влез на пригорок и громким голосом объявлял порядок сбора ополчения. Не дожидаясь, пока он окончит, Избрана повела Перунова скакуна обратно на гору. Она была полна уверенности и чувствовала себя почти счастливой.

На пиру в обчине царило бурное оживление, какого здесь не видали давно. Княгиня Избрана велела прямо с поля звать всю дружину и старейшин за столы. Все ели, пили и веселились, и даже Секач раздобрился до того, что поднял кубок за здравие и славу княгини. Избрана в ответ послала ему через отрока один из своих браслетов. На медвежью лапу воеводы тот, конечно же, не налез, но Секач нацепил его на железную гривну, которую носил, как многие в дружине, в подражание варягам, и выглядел довольным.

В дверях толпилась челядь, лезли всякие людишки, надеясь разжиться чем-нибудь с княжеского стола, но Избрана не приказывала их гнать. Пусть сегодня все будут сыты и довольны. Только отсутствие жрецов ее тревожило. Эта братия ведь тоже не упускает случая поживиться, так почему их нет?

Громан с тремя жрецами появился позже, точно хотел намекнуть, что без него настоящего пира не выйдет. Отроки расчищали им дорогу к подобающим местам, а Громан сразу остановился перед княгиней.

– Чем ты так недоволен? – весело спросила Избрана, заметив его насупленный вид. – Посмотри, как всех обрадовали добрые знамения. Перун обещает нам победу, почему же ты не весел?

– Перун обещает нам победу, но она достанется дорогой ценой, – сурово ответил Громан. Гости поутихли, и он заговорил громче, стараясь завладеть общим вниманием: – Белый конь слишком долго не мог прогнать коня Марены. Война будет долгой и трудной. Многих ты не увидишь на последнем пиру, княгиня. И тебя самой не будет за этим столом, когда война закончится!

Не веря своим ушам, Избрана встала и выпрямилась.

– Да как ты смеешь, старый пень! – закричала она, от гнева забыв даже почтение перед жрецом. – Меня не будет! Тебя самого не будет, попомни мое слово!

– Огонь Изначальный показал мне, что из похода вернется в этот дом князь Зимобор! – продолжал Громан, сверля княгиню сердитым взглядом и упираясь в земляной пол концом посоха, точно выдерживал напор сильного ветра. – А не веришь, так возьми свое блюдо самовидное и погляди!

– Какое блюдо самовидное? – Избрана искренне изумилась.

– В каком дальние страны видеть можно, Явь, Навь и Правь![1] Тебе его на днях принесли, из чужих земель доставили.

– Какое-такое блюдо? – с недоумением загудели люди в обчине.

– Самовидное!

– Да где же такое у нас?

– Слышь! А скатерти-самобранки нет?

– Приснилось ему, что ли!

– Чего, а умерших дедов там можно видеть? Мне бы у вуюшки Ухвата спросить, где он свое серебро после Яролютова похода закопал. Говорят, целый кубок был, вот с этот ковш, и еще там перстни-обручья всякие. Мы уж обыскались, весь двор перерыли, будь он неладен!

– Сам ты неладен, Скряба, дай послушать!

А Избрана наконец вспомнила о зеркале. Конечно, Громан говорит о нем! И как только узнал! Княгиня окинула взглядом разгоряченные лица кметей. Сорока жить не могла, пока всем не разнесла! Вот, а говорят, что женщины болтливы! Сами-то хороши! Не успела она купить зеркало, а уже вся волость знает, что и почем! А Громан уже нацелился на добычу. Нет, руки коротки!

– Да с чего ты взял, что это блюдо самовидное! – напустилась она на жреца. – Самое обыкновенное!

– Прикажи его принести. И я покажу тебе в нем, что будет! Ты вынудила уйти твоего брата Зимобора – я тебе покажу, как он вернется! Покажу меч в его руке! Не гневи богов, княгиня, не губи людей понапрасну, помирись с братом и отдай ему то, что его по праву! А иначе меч Марены будет в твоей руке, и на коне твоем поедет Мать Мертвых!

Это было уже слишком.

– Да ты с ума сошел! – в изумлении и гневе воскликнула Избрана, едва веря своим ушам: ведь жрец при дружине обвинил ее в беззаконном изгнании родного брата. – Взять его! – крикнула она и даже вскочила на ноги. – Как ты смеешь, старый леший! Ты мне гибели желаешь! В поруб его! Чтоб тебя кикиморы взяли!

Кмети замерли с раскрытыми ртами, у некоторых в зубах были зажаты куски мяса или хлеба, что выглядело бы смешно, не будь все так потрясены. А между замершими людьми уже пробирались варяги, из которых Хедин главным образом и набрал за последние полгода дружину княгини. Некоторые из них даже не понимали по-славянски и не могли вникнуть в суть спора, но Хедин сделал знак, и вот уже двое из его людей приблизились к жрецу. Их задачей было действовать, а не вникать.

Жрец попытался увернуться, взмахнул посохом, но варяг ловко выхватил посох у него из рук. Громану заломили руки за спину и поволокли из обчины. Еще несколько варягов шли по бокам и впереди, расчищая дорогу. Никто из смолян даже не решился бы прикоснуться к верховному жрецу, но варяги, с молотами Тора[2] на шейных гривнах, не боялись его. Народ гудел от изумления и тревоги, но вслух никто не возмущался.

Трое других жрецов стояли возле своих мест, бледные от гнева.

– А вы что скажете? – обратилась к ним Избрана, когда Громана вытащили за дверь. – Тоже будете нам поражение в походе пророчить? Тоже будете спорить с Перуном, который пообещал мне удачу и победу?

– Воля твоя, княгиня, – сумрачно, стараясь не терять достоинства, ответил ей Здравен. – Коли белый конь черного коня победил, значит, победа за тобой будет.

Избрана нашла взглядом Хедина и кивнула. Варяг подошел и подал ей резной посох верховного жреца. Придерживая тяжелый дубовый посох в стоячем положении, Избрана наклонила его верхний конец в сторону Здравена.

– Возьми! – коротко приказала она.

Здравен в недоумении оглянулся на других жрецов, но они отвели глаза. Верховного жреца выбирали старейшины на общем сборе, а потом проводились обряды, чтобы узнать, не противоречит ли выбор воле богов. Никогда еще не было такого, чтобы верховного жреца назначал князь. Но спорить с княгиней сейчас казалось так же глупо и опасно, как идти по реке против ледохода.

Нерешительно приблизившись, Здравен прикоснулся к навершию посоха. Но ничего не случилось, гром не грянул, молния не пала с небес. Посох не вспыхнул, когда Здравен его взял, и нижний его конец не пустил корень в земляной пол. Кмети закричали, сначала неуверенно, потом дружно и радостно. Здравен отошел с посохом, бледный, вытирая холодный пот со лба, и совсем не радовался своему неожиданному возвышению.

Устав за этот длинный день, Избрана хотела уйти к себе в избу пораньше, но сидела на пиру в обчине до глубокой ночи, зная, что так надо. Когда народ осознает, что произошло, многие испугаются гнева богов. И совершенно необходимо, чтобы она, княгиня, была на виду и своей уверенностью прогоняла страх. Сегодня она сделала то, на что никто бы не отважился, и замечала, что даже Секач поглядывает на нее со смутным тревожным уважением. Он понял не только то, что она взяла на себя смелость сменить верховного жреца. Он заметил, с какой бестрепетной готовностью варяги Хедина выполнили столь рискованный приказ. Обиженным родичам Громана еще потребуется время, чтобы собраться и что-то сделать, а ближняя дружина была оружием княгини, которое всегда под рукой. И если тебя так же быстро и решительно обезглавят по приказу княгини, то хоть разбей ее потом гром небесный, тебя все дальнейшее уже не будет касаться.

Но вот наконец крики утихли, кмети частью разбрелись по дружинным избам, частью заснули прямо за столами. Избрана наконец могла уйти. Челядинки готовили постель, двигаясь с преувеличенным проворством и старательностью. Нянька что-то бормотала себе под нос, но Избрана не прислушивалась.

Отослав всех прочь, княгиня немного посидела на лежанке, потом поднялась и достала из ларя зеркало, заботливо завернутое в кусок полотна. Ее мучило тревожное, недоверчивое любопытство. Вдруг Громан сказал правду – о том, что касается зеркала. Ведь и когда она сама смотрела в него, ей вспомнился Зимобор, о котором она в последние месяцы совсем не вспоминала. А в зеркале он был виден так ясно, как живой! Может быть, это блюдце и впрямь самовидное? И в нем можно увидеть… «Я тебе покажу, как он вернется…» Но уж это никак не может быть правдой! Вспомнив предсказания жреца, Избрана твердо решила ему не верить, но все же взяла зеркало и повернула таким образом, чтобы на него падал отблеск от светильника.

Увидеть дальние страны, Явь, Навь и Правь! Надо же, чего захотел. Избрана едва различала собственное отражение, искаженное наклоном зеркала. Лицо в полированной поверхности выглядело озабоченным и растерянным, изнуренным, некрасивым, даже жалким. Избрана разозлилась, на память пришли все неприятности последнего времени. И ее еще обвиняют в том, будто она погубила Зимобора. Вот еще! Станет она его губить! Он-то ушел себе на четыре стороны, ему и горя мало!