Альфонсо Синьорини - Другая Шанель

• Название: Другая Шанель
• Автор: Альфонсо Синьорини
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-386-05361-1

Биографий Коко Шанель существует великое множество. Но история женщины, которая пришла в мир моды и перекроила его, как неудачное платье, достойна большего, чем сухое перечисление фактов. Шанель сама писала роман своей жизни, отказываясь становиться на колени, какие бы трудности ни преподносила ей судьба. Коко склонялась только перед своей одеждой… «Другая Шанель» – другая книга о великой женщине, взгляд художника, а не историка.

---

– Увидимся через пару дней, – бормочет доктор, втискиваясь в темный плащ, – до свидания, девочки. И пожалуйста, сделайте так, как вам сказала мадам.

Маме Лилиане, наверное, не больше пятидесяти, но выглядит она старше. Габриель, Жюли и Антуанетта с изумлением замечают, что, впервые перешагнув порог их дома, она чувствует себя вольготно. Спросила только, где взять постельное белье и пару ведер, чтобы носить воду. Потом принялась за уборку. Каждый раз, заходя в комнату Жанны, она плотно закрывает за собой дверь. Оттуда теперь доносился запах, которого раньше никогда не было. Может, так пахнет лекарство, прописанное Жанне доктором Крюшоном? Может, это мыльный раствор, которым Мама Лилиана моет комнату?

Жанна по-прежнему кашляет, но кашель слышится все реже. Однако Габриель это не радует.

Она знает, что мадам Казотт отправила маминому старшему брату, дядюшке Морену Деволю, письмо с просьбой срочно приехать в Бриве. Настораживают и выброшенные в мусор окровавленные тряпочки – их не становится меньше. И в довершение всего с матерью они не видятся уже больше недели. Когда же наконец им разрешат поговорить? Мама Лилиана – человек жесткий. Но Габриель готова потерпеть это, ведь навязанная им помощница – единственная, от кого можно получить хоть какую-то информацию.

– Ну, не сказать, что дела хороши… Я навидалась кучу таких случаев. И знаю, как это лечится…

Пойди пойми, что она имела в виду. «Не сказать, что дела хороши» – это одно. А «я знаю, как это лечится» – совсем другое. Раз лечится, значит, есть надежда…

Но на самом-то деле туманные фразы Мамы Лилианы совершенно ничего не объясняют, заставляя тревожиться еще больше. Габриель ненавидит эту женщину, но никогда не позволит себе выказать свои чувства. Ведь это – единственный человек, которому дозволено быть рядом с мамой, ухаживать за ней. Именно она каждый раз со всех ног кидается в мамину комнату, когда оттуда доносится слишком сильный кашель.

От нее Габриель услышала новое название маминой болезни:

– Вот такой он, туберкулез. Он ест тебя поедом. Но мне он не страшен, – бросает сиделка. – Всякая болезнь – кара. Чтобы избежать наказания, надо не совершать некоторые грехи. Я не боюсь этой болезни. Мне туберкулез нипочем, потому что я всегда держусь Бога.

Туберкулез… Кажется, Габриель уже слышала это слово. Кажется, что-то говорили монашки в школе, но она ничего не запомнила.

Доктор Крюшон заходит к ним часто, почти каждый день. И с каждым днем его лицо становится все более тревожным. От дяди Морена нет никаких известий – кто знает, получил ли он письмо? Альберт Шанель тоже пропал, его нет уже больше месяца. Но так и раньше бывало: вовсе не новость, что он пропадает надолго.

Сейчас с девочками один только доктор, который собирается уходить. Мама Лилиана выскочила в лавку, купить спаржи к обеду.

– Доктор, как мама? – спрашивает Габриель, набравшись смелости. В присутствии Лилианы она бы не решилась заговорить с Крюшоном.

– Пока что, девочка моя, самое важное, чтобы вы держались подальше от нее. Понимаю, как это тяжело для вас, но на данный момент это просто необходимо. Ваша мама нуждается прежде всего в покое. Полном покое. До свидания. Я снова приду сюда завтра или максимум послезавтра.

Что ж, понятно… Вернее, ничего не понятно. Габриель страдает, лишенная общения с матерью, и это не важно, что мама всегда прогоняла ее от себя. Ну почему, почему они не могут видеться?! Мадам Казотт и этой противной Лилиане отчего-то позволено входить в мамину комнату, отныне погруженную во мрак. Эта темнота будоражит воображение двенадцатилетней девочки. Мама жива – об этом свидетельствует ее кашель. Но эти окровавленные тряпки… А еще скрип двери, назойливо проникающий в уши…

Девочка подходит и легонько нажимает на ручку.

– Мама, мама… – Ее голосок настолько тих, что его трудно услышать: – Мама, как ты? Это я, Габриель…

Глаза девочки привыкают к темноте, она различает в глубине комнаты неподвижный силуэт.

– Мам, это я, мама…

Жанна наклоняется вперед, кашляет, но не так ужасно, как раньше, – кажется, она прочищает горло, чтобы ответить.

– Габ-ри-ель… те-бе… нель-зя… здесь…

– Я знаю, мама, знаю. Но я так хотела увидеть тебя. Я не могу быть без тебя так долго. Обещаю, что скоро уйду. Вот сейчас и уйду. Просто скажи, как ты себя чувствуешь?

Девочка с трудом сдерживает рыдания, и ей это удается: нельзя расстраивать маму. Вместо ответа Жанна кашляет, все сильнее и сильнее.

– Я то-же… хо-те-ла… видеть… те-бя… Габ-ри-ель. Только… не подходи. Позаботься… о Жюли… и остальных. Ты… самая… сильная. У тебя… по-лу-чит-ся… Постарайтесь… вести… себя… так, будто… я… рядом. И… скажи… папе, что…

Мама глубоко и шумно вдыхает, словно подавившись едой. Габриель этот звук напоминает плач ребенка. Вдруг наступает полная тишина. Несколько мгновений девочка ждет, а потом по ее щекам потекли слезы. Какая досада, ведь в борьбе со слезами она всегда выходила победительницей!

– Так что передать папе? – нарушает она повисшее молчание.

Но мама не отвечает. Она никогда больше не сможет ответить.

Габриель понимает, что она осталась одна. Впереди у нее беспросветное будущее… Без мамы…

Девочка выходит и тихонько закрывает за собой дверь. На дверной ручке остается красный след. Ее пальцы выпачканы чем-то красным. Но ведь она не могла порезаться. Габриель проводит рукой по лицу и обнаруживает, что оно залито не слезами, а брызгами маминой крови, долетевшими до нее, когда та кашляла. Последний знак смертельной болезни…

В этот день детство Габриель окончательно закончилось. С трагической кончины матери в темноте душной комнаты начинается путь взрослой Габриель.

Тайны Обазина

Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Оно стучит, как часовой механизм бомбы, готовой вот-вот взорваться.

Габриель все время проводит с Антуанеттой, младшей сестренкой, которая родилась после одного из стремительных наездов Альберта в Курпьер. Жюли, как обычно, предпочитает помогать сестре Терезе. Они вместе ухаживают за садиком во внутреннем дворе обители.

Девочки прячутся среди одежды. Гардеробная комната закрытого монастыря ревностно охраняется. Именно поэтому девочки и забрались сюда, ведь все запретное притягивает.

Любопытство – основная движущая сила юной Габриель. Конечно, она боится быть пойманной. Но страх, словно удар кнута, подталкивает ее к новым приключения. А еще страх научил ее быстро бегать. Хочешь преодолеть страх – мчись со всех ног.

Габриель уже пятнадцать, но она не выглядит на свой возраст. Антуанетта, которая младше ее на три года, и вовсе кажется малышкой. В отличие от большинства сверстниц, у Габриель все еще плоская грудь и костлявые бедра. Ее фигура напоминает мальчишескую. Характер у нее тоже мальчишеский – она не любит всех этих церемоний, свойственных девочкам. Она давно пыталась уговорить Антуанетту залезть в гардеробную. В конце концов, только так и открываются тайны! Правда, что им потом делать с этими раскрытыми тайнами, она не знает. Но это и не важно. Самое главное – справиться со страхом. А заодно бросить вызов неусыпному контролю со стороны сестры Джульетты.

На самом деле сестра Джульетта не такая уж строгая, но с ней нужно быть начеку. У этой монашенки прямо-таки талант разгадывать намерения воспитанниц сиротского приюта еще до того, как они сотворят что-то.

Накануне набега на гардеробную Габриель советует Антуанетте вести себя как обычно. Если они вдруг станут пай-девочками, это вызовет подозрения. А вот взгляда сестры Джульетты лучше избегать.

– Не смотри на нее, пока мы идем в столовую, – наставляет она младшую сестренку. – И перестань улыбаться – Джульетта сразу поймет, что твоя улыбка неискренняя!

Антуанетта знает, что распоряжениям Габриель нужно следовать. Признаться, поход в гардеробную ее не вдохновляет, но она ни за что в этом не признается. Ведь Габриель может стать такой противной, если услышит отказ. Но отказать ей почти невозможно – Габи умеет убеждать. Наверное, это наследственный талант – от отца. Альберт Шанель прямо с повозки намечал себе жертву и втюхивал ей товар, который гроша ломаного не стоит. Габриель вся в него. Говорит и говорит без умолку. Много слов, и все пустые, но как действует! Под лавиной ее слов утонуть можно. Антуанетта сдается почти сразу. Вот и сейчас она покорно произносит:

– Ладно, сделаем, как ты хочешь. Только я не хочу, чтобы меня наказали…

Однако Габриель Шанель нельзя назвать пустой болтушкой. Бывают моменты, когда она упорно молчит. Здесь, в гардеробной, ее молчание вызывает у Антуанетты форменную панику.

– Эй, Габи, ты почему не отвечаешь?! Ну скажи хоть что-нибудь!

Молчание – это от матери. Мать редко отвечала на вопросы Габриель. В этом было что-то роковое, завораживающее… Габриель нравится держать паузу. Добавить сюда прямой взгляд, который немногие выдерживают…