Альфонсо Синьорини - Другая Шанель

• Название: Другая Шанель
• Автор: Альфонсо Синьорини
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-386-05361-1

Биографий Коко Шанель существует великое множество. Но история женщины, которая пришла в мир моды и перекроила его, как неудачное платье, достойна большего, чем сухое перечисление фактов. Шанель сама писала роман своей жизни, отказываясь становиться на колени, какие бы трудности ни преподносила ей судьба. Коко склонялась только перед своей одеждой… «Другая Шанель» – другая книга о великой женщине, взгляд художника, а не историка.

---

– Эй, Габи, ты почему не отвечаешь?! Ну скажи хоть что-нибудь!

Молчание – это от матери. Мать редко отвечала на вопросы Габриель. В этом было что-то роковое, завораживающее… Габриель нравится держать паузу. Добавить сюда прямой взгляд, который немногие выдерживают…

– Как ты считаешь? Наденем одно здесь или унесем с собой? – наконец говорит она.

Антуанетта ушам своим не верит.

– Унести с собой одно из этих платьев?! Ты что, с ума сошла?! Нас же сразу поймают!

Они перебирают монашеские одежды. Почти все они черного цвета. Девочкам невдомек, что черный – символ лишений и покаяния. Монашки не производят на них впечатления покаявшихся. У сестры Софии, к примеру, выражение лица всегда такое высокомерное… Воспитанницы, попавшиеся ей под горячую руку, долго ходят заплаканные, а ведь Христос говорил «возлюби ближнего своего…»

– Подумаешь, давай стащим и потом спокойно померяем ночью, когда погасят свет. И другим девочкам покажем. Вот будет весело!

Габриель все-таки дрожит немного, пока рассказывает о своих планах. Но ей хочется быть выше страхов.

– Ну-ка, посмотри. Это мне идет?

Она накидывает грубый монашеский капюшон рыжего цвета.

– Должно быть, это отца Матье. Красиво, да? Ну как мне в нем? По правде говоря, отец Матье и сам довольно симпатичный.

Антуанетта парализована происходящим.

– Габи, давай уйдем отсюда. Скоро перекличка в зале, – шепчет она.

Коридор, в который выходит гардеробная, кажется пустынным. Девочки выбираются не дыша. Шаг до порога, еще один, чтобы выйти за дверь. Теперь дверь нужно плотно закрыть за собой.

– Да ладно, – шепчет Антуанетта, – давай не будем закрывать, а то все услышат шум…

Неожиданно в коридоре появляется Клодетт. Ей почти восемьдесят, и она живет при монастыре Сакре-Кер-де-Мари в Обазине уже много лет. На ее понимание они не надеются. Покрывать кого-то здесь считается аморальным. Молчание – грех. Так что выхода нет: рассказывай все, что знаешь про других, а если не знаешь – то придумывай. Господь оценит твою откровенность.

Клодетт явно изумлена. Эти две сиротки никоим образом не должны находиться здесь во время молитвы перед полуденной трапезой. Некоторое время она молчит, раздумывая над тем, что видит, а потом строго спрашивает:

– Что вы здесь делаете?

В руках у Клодетт несколько маргариток, сорванных в саду по распоряжению сестры Изабель. Сжав покрепче стебельки, она повторяет:

– Вы что, не слышите меня? Что вы здесь делаете?

Габриель мнется, и Клодетт начинает догадываться: здесь что-то не так.

– Почему вы не в зале со всеми остальными? – повышает она голос.

– Я потеряла заколку для волос, Клодетт. И, по-моему, уронила ее как раз в этом коридоре, когда сестра Джульетта вела нас на прогулку.

Габриель, как всегда, надеется, что потоки слов хоть немного смягчат последствия.

– Поможешь нам найти ее? – продолжает она. – Такая простая черная заколка, которая…

Она замолкает, потому что бессмысленно продолжать. Клодетт засеменила к монашенкам – нельзя же покрывать чужие грехи! Девочки и переглянуться не успели, как старушка была уже в самом конце длинного коридора.

– Рабы Божьи Габриель и Антуанетта, следуйте за мной.

Сестра Джульетта входит в спальню, не церемонясь. Ее задача – отвести сестер Шанель к старшей монахине. Спальня большая – на двенадцать кроватей, и девочки-сиротки, живущие здесь, испуганно замолкают. Прошлой ночью Габриель и Антуанетта рассказали им, что видели в гардеробной, но откуда об этом узнали монахини?

У самой двери стоит Моника, худенькая белокурая девочка. Когда сестры проходят мимо, она ободряюще улыбается им: все будет хорошо! Габриель понимает смысл этой улыбки и опускает ресницы в знак признательности за поддержку. Робкое проявление дружеских чувств не подавить даже жесткими порядками, царящими в стенах монастыря.

– Матушка…

– Молчи, чертовка!

Старшая монахиня в негодовании. На лбу у этой бесстыдницы Габриель большими буквами начертано, что она виновата! Вот и сейчас она осмелилась раскрыть рот, хотя ей никто не позволял делать это. Рассказ Клодетт был красноречив, даже домысливать ничего не пришлось. Возмутительное непослушании! Малолетние грешницы, должно быть, действовали по указке самого дьявола, когда крались по монастырским коридорам.

– Вы отдаете себе отчет в том, что произошло? Вы одни разгуливали там, куда воспитанницам вход запрещен. Это тяжелый проступок, это непозволительно! Ведь без надзора вы могли совершить самые ужасные нарушения. Я вынуждена наказать вас. И не только для того, чтобы этого больше не повторилось, но, прежде всего, чтобы вы очистились от скверны. А теперь идите. Вами займется сестра Джульетта. Разговор окончен!

День после этого тянулся как резиновый – не так-то просто дожидаться наказания. С вечерней трапезы они вернулись в семь. И уже спустя две минуты на пороге выросла сестра Джульетта.

– Рабы Божьи…

Эту формулу они уже знали наизусть. Их имена звучат как имена преступниц, которым грозит смертная казнь.

– За мной! – командует монахиня.

Куда их ведут? Может, в ту самую подвальную комнату, о которой воспитанницы рассказывают шепотом? Там «избавляют от греха», но что это значит? От коридора на нижнем этаже подвал отделяет тяжелая дверь из темного дерева. Вот-вот эта дверь распахнется…

Странно, но путь их лежит вовсе не в подвал. Сначала они идут по одному коридору, затем по другому, подлинней, потом еще по одному, пока наконец не останавливаются перед маленькой дверцей. Сестра Джульетта извлекает из кармана связку ключей, находит среди них нужный и отпирает дверь.

– Входите!

Внутри стоит стул, приставленный к столу, на котором в беспорядке разложены вязальные спицы. Чуть в отдалении – кресло-качалка с двумя клубками шерсти на сиденье.

– Итак, объясните мне, чем вы занимались?

– Матушка… – лепечет Габриель, но ее тут же прерывают.

– Не смей и вздохнуть, пока я тебе не позволю! Вас ждет наказание. Но сначала я должна понять, почему вы там оказались. Ну же, отвечайте. Теперь я разрешаю говорить.

– Матушка, я потеряла заколку, и мы ее искали. Я попросила Антуанетту помочь мне. Мы даже не заметили, что остались одни…

Антуанетта молчит, парализованная страхом. Ее пугает наглое вранье старшей сестры. Бог карает за ложь…

– Я не верю тебе, – ледяным тоном произносит монахиня. – Мы обнаружили, что дверь в гардеробную была открыта. Вы хотели что-то украсть оттуда. Или еще того хуже. И вот за это вы заслуживаете самого строгого наказания.

Габриель не отводит глаза. Почему-то ей кажется, что страшного наказания не будет.

– В таких случаях нарушительниц ждет порка. И месяц двойной работы и молитв, – продолжает сестра Джульетта.

Порка? И кто же этим займется? Глаза монахини совсем не злые. Скорее, печальные… Габриель все больше укрепляется в мысли, что порки они избегнут.

Странная, странная сестра Джульетта… Пройдет восемнадцать лет, прежде чем тайна этой женщины приоткроется.

…В то сложное время Габриель открыла в Довиле большой магазин, в котором продавала платья, сводящие с ума многих француженок.

– Здравствуйте! Это вы мадемуазель Шанель?

В ателье вошла женщина лет пятидесяти. У нее светлая кожа, руки странно подрагивают. Ни своим поведением, ни внешностью она даже отдаленно не напоминает тех клиенток, которые обычно заходят в новый магазин. Клиентки Шанель – состоятельные дамы, чьи мужья облачились в военную форму, чтобы командовать полками. Но эта женщина явно небогата.

– Нет, госпожа, – вежливо отвечает миловидная продавщица. – Меня зовут Адриенн. Что вам угодно? Платье?

– О, нет, что вы! Простите, но мне нужно поговорить с мадемуазель Шанель.

Адриенн – младшая сестра Альберта, и Габриель во всем ей доверяет, так будет до самого конца. Она родилась спустя несколько месяцев после того, как Жанна Деволь произвела на свет свою вторую дочку. Словом, Габриель она приходится тетей, хотя по возрасту младше нее.

– Хорошо, но тогда вам придется немного подождать. Мадемуазель вышла и сказала, что вернется… А, вот и она. Уже вернулась.

Габриель попала под сильный дождь. Войдя в магазин, она направила свой взгляд на неизвестную посетительницу, одновременно пристраивая мокрый зонтик у входной двери.

– Привет, Адриенн! Меня спрашивали?

– Похоже, да, Коко. Тут одна госпожа желает поговорить с тобой.

Женщина молча слушает их диалог.

– Чем могу быть полезна, мадам?

– Мое имя Пардье, – с готовностью откликается та. – Жозефина Пардье. Вам оно ничего не скажет, потому что мы с вами не знакомы. Но я здесь потому, что вы знали мою сестру, хотя я совершенно уверена, что и ее настоящее имя вам не известно.

Теперь Габриель смотрит на женщину с нескрываемым любопытством.

– Вашу сестру? Простите, но я не понимаю…

Дама поднимает вуалетку, спускающуюся на лицо с полей шляпки, и становятся видны ее глаза. Эти глаза Габриель немедленно узнает.