Генри Хаггард - Клеопатра

• Название: Клеопатра
• Автор: Генри Хаггард
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2012
• ISBN: 978-966-14-4575-7

А потом пришел ответ. Боги ответили на мой призыв. Оконная створка вдруг с грохотом распахнулась, и в комнату, бесшумно взмахивая крыльями, влетела та огромная летучая мышь, которую я последний раз видел висящей на подбородке мертвого евнуха, когда мы с Клеопатрой были в недрах пирамиды Херу. Трижды она облетела комнату, потом зависла над мертвой Ирас, а после порхнула к умирающей Клеопатре и опустилась ей на грудь, вцепившись в изумруд, извлеченный из мумии Менкаура, где покоился много тысячелетий. Трижды это белое воплощение ужаса громко вскрикнуло, трижды ударило перепончатыми огромными крыльями и – о чудо! – исчезло, как будто его и не было.

---

К вам из своей забытой всеми гробницы обращается Гармахис. Стены Времени падут, и перед вами, словно во вспышке молнии, из тьмы веков возникнет картина далекого прошлого.

Он явит вам те два разных Египта, на которые из далекой древности, веками взирали немые пирамиды: Египет, покорившийся грекам, римлянам и позволивший сесть на свой трон Птолемеям, и старый Египет жрецов, убеленный сединами, но не забывший легенд древности и потерянной славы и продолжающий свято их хранить.

Он расскажет, как в этом Египте, перед тем как окончательно угаснуть, вспыхнул тлеющий огонь любви к земле Кемет, и как старая, освященная самим Временем вера яростно противостояла наступающим волнам перемен, разлившимся, подобно водам Нила, и поглотившим древних богов Египта.

Здесь, на этих страницах, вы увидите славу и могущество Исиды Многоликой, исполнительницы высших предначертаний Непостижимого. Здесь вы познакомитесь с Клеопатрой, этим «порождением пламени», чья пышущая страстью красота созидала и рушила империи, определяя их судьбы. Здесь вы прочитаете, как дух Хармионы погиб от меча, выкованного ее жаждой мести.

Здесь царевич Гармахис, обреченный на смерть египтянин, в последние минуты своей жизни приветствует вас, идущих по проложенной им тропе. В истории его недолгой, так рано оборвавшейся жизни, в его судьбе вы, возможно, увидите что-то сходное со своей. Взывая к нам из глубин мрачного Аменти[7], где он сейчас искупает великие земные преступления, рассказом о своем падении он говорит о том, кто отчаянно пытался выстоять и все же предал своего Бога, свою честь и свою страну.

Книга первая Подготовка Гармахиса

Глава I О рождении Гармахиса, о пророчестве Хатор и об убийстве невинного младенца

Клянусь Осирисом, почивающим в своей священной могиле в Абидосе, я пишу святую правду.

Я, Гармахис, наследный верховный жрец Храма, воздвигнутого божественным Сети, тогда фараон Египта, а ныне пребывающий во власти Осириса, ставшего правителем Аменти. Я, Гармахис, божественным правом и истинным наследованием по крови царь, единственный владыка двойной короны, фараон Верхнего и Нижнего Египта. Я, Гармахис, растоптавший едва раскрывающийся цветок надежды, безумец, отринувший величие и славу, свернувший со светлого пути, презревший глас Божий ради голоса земной женщины. Я, Гармахис, преступник, падший на самое дно, в котором все горести и страдания собрались, как вода собирается в колодце, который испытал бесчестье и позор, предатель, которого предали, и изменник, теряющий счастье, которое есть, и потерявший счастье будущее, несчастный и опозоренный… Я, узник, приговоренный к смерти, пишу, и именем того, кто покоится вечным сном в своей священной могиле в Абидосе, клянусь, что пишу правду.

О мой Египет! О милая сердцу страна Кемет, вскормившая своей черной землей мою смертную оболочку – земля, которую я предал! О Осирис! Исида! Гор! Вы, боги Египта, которых я предал! О храмы, возносящиеся пилонами к небесам, чью веру я тоже предал! О царственная кровь древних фараонов, все еще текущая по этим иссохшим венам, чью добродетель я предал! О незримая сущность всемирной благодати! О судьба, чье кормило я держал в руках! Услышьте меня, будьте свидетелями до скончания времен, подтвердите, что я пишу только правду.

Сейчас, пока я пишу, вдали, за плодородными полями, я вижу, как текут воды Нила – красные, точно кровь. Передо мной свет солнца озаряет далекие Аравийские горы и падает на дома и улицы Абидоса. Жрецы и теперь еще обращаются в храмах Абидоса к богу, отвергнувшему меня до скончания века, и теперь еще приносятся жертвы, а каменные крыши все так же отражают эхом голоса читающих молитвы. Все так же из своей одинокой камеры внутри башни-темницы я, покрытый позором, смотрю на твои яркие флаги, Абидос, весело развевающиеся на стенах твоих пилонов, и слышу протяжные песнопения длинной процессии, переходящей от святилища к святилищу.

Абидос, несчастный, обреченный Абидос, к тебе рвется мое сердце, ибо скоро-скоро придет день, когда пески пустыни поглотят твои священные места, твои часовни и молельни! Твои боги обречены и будут забыты, о Абидос. Новые верования превратят всех твоих святых в посмешище, и центурионы будут звать центурионов через твои крепостные стены. Я плачу, плачу кровавыми слезами, ибо мое преступление, мой грех породил твои несчастья, обрушил на тебя все беды, и мой позор неискупим во веки веков.

Читайте же то, что написано.

Я, Гармахис, родился здесь, в Абидосе. Мой отец, ныне воссоединившийся с Осирисом, был верховным жрецом храма Сети. И в один день со мной родилась Клеопатра, царица Египта. Юность свою я провел среди полей, которые сейчас вижу из окна, наблюдая за работающими простолюдинами и беспрепятственно гуляя по дворам храмов. О матери своей я ничего не знал, потому что она умерла, когда еще кормила меня грудью. Но перед смертью – а было это во время правления Птолемея Авлета, и это прозвище означает «флейтист», – как рассказала мне старая служанка Атуа, моя мать из ларца слоновой кости взяла урей, золотую змею – символ нашей царской власти в Египте – и возложила его мне на лоб. И те, кто видел, как она это сделала, решили, что боги лишили ее рассудка, что она повинуется воле богов и в своем безумии предрекла конец царствованию Македонских Лагидов и возвращение верховной власти в Египте истинным правителям.

Когда вернулся мой отец, верховный жрец Аменемхет, у которого я был единственным ребенком (ибо та, кто была его женой, прежде чем стать моей матерью, не знаю за какие злые деяния, была надолго наказана богиней Сехмет бесплодием), так вот, когда вошел отец и увидел, что сделала умирающая женщина, он воздел руки к небесному своду и возблагодарил Незримого за посланное знамение. Пока отец молился, Хатор[8] преисполнила мать духом пророчества. Та с трудом поднялась с кровати, трижды простерлась перед колыбелью, в которой спал я с царственной коброй на лбу, и провозгласила:

– Слава тебе в веках, плод моего чрева! Слава тебе, царственное дитя! Слава тебе, будущий фараон! Слава тебе, бог, который освободит землю Египетскую от чужеземцев! Слава тебе, божественное семя Нектанеба, потомка вечноживущей Исиды. Сохрани чистоту души и будешь править Египтом, восстановишь истинную веру, и ничто тебя не сломит. Но, если в час посланных тебе испытаний ты не выстоишь, пусть на тебя падет проклятие всех богов египетских и проклятие твоих царственных предков, правивших на этой земле со времен Гора и сейчас вкушающих покой в Аменти. И пусть при жизни ты будешь несчастен, а после смерти пусть Осирис не примет тебя, и пусть все сорок два судьи Аменти осудят тебя, пусть Сет и Секхет терзают тебя до тех пор, пока твой грех не будет смыт, пока боги Египта, называемые новыми именами, снова не начнут почитаться в египетских странах, пока не будет преломлен скипетр захватчика, пока все угнетатели не будут навек изгнаны из нашей земли и пока не изгладятся следы чужеземцев, пока не совершится тот великий подвиг, что ты в своей слабости не сумеешь свершить.

Лишь мать произнесла это, дух пророчества покинул ее, и она пала замертво на колыбель, в которой я спал, отчего я с криком проснулся.

Отец мой, Аменемхет, верховный жрец, задрожал и преисполнился страха как из-за тех слов, которые устами матери произнес дух Хатор, так из-за того, что сказанное означало призыв к преступлению, к заговору против Птолемея, к государственной измене. Ибо знал он, что, если эти речи дойдут до ушей Птолемея, фараон немедленно пошлет своих воинов уничтожить ребенка, к которому относилось это пророчество. Поэтому отец закрыл дверь и заставил всех, кто был рядом, поклясться символом своего сана, именем божественной триады и душой той, которая лежала бездыханной на каменном полу рядом с ними, что они навсегда сохранят в тайне то, что увидели и услышали, чему оказались свидетелями.

Среди этих людей была старая женщина по имени Атуа, кормилица моей матери, которая очень любила ее, как родную дочь. Я не знаю, как было раньше и как будет в будущем, но в наши дни нет такой, самой страшной клятвы, которая запечатала бы уста женщины. И вышло так, что через какое-то время, когда она свыклась с тем, что произошло, и страх покинул ее, она рассказала о пророчестве своей дочери, которая после смерти моей матери стала моей кормилицей. Они в это время шли вдвоем через пустыню, неся еду мужу дочери, который был скульптором и высекал фигуры богов в скальных гробницах. Вот она и сказала дочери, моей кормилице, что ее забота и любовь ко мне должны быть особенно велики, потому что мне суждено стать фараоном и изгнать из Египта Птолемеев. Но дочь Атуа, моя кормилица, была настолько удивлена услышанным, что не сумела удержать в себе это известие и ночью разбудила мужа и шепотом пересказала ему слова матери, чем обрекла на смерть себя и своего ребенка, моего молочного брата. Ибо мужчина рассказал об этом другу, а друг тот был шпионом Птолемея, и через него рассказ этот дошел до фараона.