Токацин - Чёрная река

• Название: Чёрная река
• Автор: Токацин
• Жанр: Фэнтези

О том, как Кесса Скенесова стала Чёрной Речницей, о её путешествии в Хесс и возвращении на гребне великой Волны, о существах и народах, встречаемых в Хессе, и о легендах, блуждающих там.

---

— А стая Яймэнсов — тоже хороший переносчик Агаля, — дополнил другой эльф. — Но в ней нет порядка. Она будет ждать сильного хеска. И если будет такой хеск, и такая стая, и существа вокруг, — у Волны появится ещё один отряд.

— Вот поэтому мы помогаем Яймэнсам-лесовикам, — кивнул Риланкоши. — Чтобы они не оставались в лесу без присмотра, и чтобы Агаль находил меньше пищи. Хаэ-эй! Все в тень!

Кесса влетела под навес как раз вовремя — там, где она только что стояла, теперь лежала огромная связка тонких стеблей, измятых и перекрученных. Четыре алайги, обвешанные тюками, вошли во двор, и теперь Яймэнсы, пригнавшие их, сбрасывали наземь груз. Те, кто должен был их встретить, отвлеклись на учебный бой, но быстро опомнились — и вокруг вьючных ящеров собрались носильщики. Тюки поволокли к длинным строениям вдоль стен. Хески, избавившись от груза, вновь оседлали алайг и погнали их к воротам — все, кроме одного.

Яймэнс зашёл под навес, неуверенно огляделся. Риланкоши, присмотревшись к нему, жестом попросил юнцов разойтись.

— Ваак! — наклонил голову хеск.

— Ваак, — ответил на приветствие Риланкоши. — Что у тебя болит?

Яймэнс неуверенно шевельнул крыльями.

— Колдовать не могу.

Он протянул чешуйчатую лапу к ветке Древа, болезненно сощурился, — ни один лист не шелохнулся и ничуть не изменился. Хеск досадливо зашипел.

— Руки холодит, в груди жжёт, а колдовства не выходит. Ты такое видел?

— Давно это с тобой? — Риланкоши кивнул хеску на лавку, и тот сел, смущённо поводя крыльями. — А остальные не заболели?

— Дней пять… Мы в лесу были, собирали плетеницу, — ответил Яймэнс. — Другие здоровы.

— Это джиджи, — вздохнул эльф. — Я кому давал натирания? Ты натирался? Чую, что нет.

— Да на кой эта вонь?! — хлопнул крыльями хеск. — Это не джиджи. Что, они теперь незаметно кусают? И так, что следов не остаётся?

— Подними крылья и повернись спиной, — велел Риланкоши и кивком подозвал к себе юнцов. Подошла и Кесса, на всякий случай спрятав руки за спину. «Этот бедняга потерял дар магии! Речник Фрисс говорил, что это навсегда…» — она поёжилась. «А вот Риланкоши что-то надумал… Вот бы помогло!»

— Смотрите, — сказал авларинский целитель, слегка приподнимая панцирную пластину на спине хеска. — Так выглядит убежище джиджи.

В толстой шкуре Яймэнса чернела дырочка — небольшая, шириной с ноготь мизинца. Риланкоши коснулся её края, и что-то зашевелилось внутри.

— Джиджи, — цокнул языком один из юнцов. — Хорошо устроился. Прямо под печатью.

Кесса изумлённо мигнула.

— Это жук? Как он миновал печать?!

— Вайнег бы его побрал, и весь их род, — пробормотал Яймэнс. — Как я его не заметил?!

— Замри, — велел Риланкоши, извлекая из кармана изогнутую костяную палочку. Тонкий стержень погрузился в ранку и медленно провернулся, выталкивая на свет существо, похожее на огранённый чёрный камешек с розовыми точками по всем бокам. Он запоздало шевельнул лапами, выпустил из хоботка белесую нить, но убежать не успел — игла пронзила его насквозь.

— Джиджи, поедатель магии, — сказал Риланкоши, убедившись, что все юнцы видели существо. — Из-за него мы омываемся пахучими смолами. Запах их кажется некоторым вонью, но лишение магии куда более неприятно. Попробуй теперь свои силы, о гость…

Он легонько провёл пальцем вдоль ранки, и Яймэнс шевельнул лопатками — новая кожа, прорастая над отверстием, сильно чесалась.

— Джиджи, — пробормотал он, протягивая лапу к ветвям Древа. — Надо же!

Ветка закачалась, хотя никто не прикасался к ней, её листья выгнулись, как паруса, поймавшие ветер. Хеск хмыкнул, развернулся и пошёл к воротам, на середине двора взлетел, неуклюже хлопая крыльями, и скрылся в папоротниках.

— Опять джиджи, — поморщился Риланкоши, повернувшись к Иллингаэну. — Первый за восемь лет. Они когда-нибудь переведутся?

— Агаль, — пожал плечами эльф. — Волна поднимает пену. Пора почистить лес… Поговори с княгиней, без неё будет трудно.

— Почистим, когда пойдём к Зурге, — качнул головой Риланкоши. — Всё равно собираться. У тебя всё готово?

— А, доспехи, — досадливо скривил губы Иллингаэн. — Даже не знаю. Делали по старым свиткам, что будет на подгонке — сам Флинс не скажет. Ты давно видел Зургу?

— Он давал слово, значит, на сборах будет, — нахмурился целитель. — Тревожно мне из-за всего этого…

Эльф осёкся, огляделся по сторонам, словно только сейчас вспомнил о юнцах, собравшихся вокруг. Под навесом было тихо, все смотрели на предводителей.

— Я пойду, — сказал Риланкоши. — Вечером встретимся.

Иллингаэн поднял посох, ударил им о камни, и поднявшийся было шёпот в толпе тут же оборвался. Кесса испуганно мигнула и попыталась вспомнить, о чём только что хотела спросить — но напрасно.

…Древо цвело. Предгрозовой вечер был душным, ветер утих, и листья папоротников безжизненно повисли, — и облако аромата накрыло замок так, что Кессе хотелось заткнуть нос. Этот запах был бы приятен, будь он слабее — хотя бы в десять раз. А так Речница просунулась меж зубцами стены и свесилась наружу, пытаясь унюхать речную тину или мокрый мох. «Это, наверное, к тому, что пора мне идти домой,» — угрюмо подумала она, отвернувшись от леса.

Со стены хорошо был виден двор, длинные строения, где не утихали треск, лязг и шипение, уснувшие башни, мерцающие печати на воротах. Из тени на миг показалась чья-то спина в серебристой чешуе кольчуги, — стена казалась пустой, но стража не дремала. Кесса прошла вдоль бойниц и думала уже спуститься и идти спать, когда кто-то гулко вздохнул рядом, и вздох оборвался шипением.

— Ну-ну-ну, — успокаивающе пробормотал кто-то, и Кесса застыла на месте и прижалась к стене, узнав голос воительницы Миннайлан. — Ты был очень хорош. Это твоя первая весна! Будут другие, и будут гнёзда на твоей земле, и детёныши повиснут на тебе, как гроздья ягод на Древе Миннэна. Ещё сам будешь не рад, когда все они на тебя влезут!

Шелест и шипение были ей ответом. Кто-то тяжело вздохнул в темноте. Кесса, не дыша, сделала ещё один шаг, — до бойницы оставалось всего ничего.

— Нет, — сказала Миннайлан. — Пока мы живы — ничего такого не будет. Ни пепла, ни обглоданных костей. Все пернатые вылупятся в срок, и созреет икра на ветвях и под водой, и холги будут стоять тут ещё много тысяч лет. Мы не оставим вас!

Невидимое во мгле существо с присвистом выдохнуло, зашуршали тяжёлые перья. Кесса высунулась в бойницу, досадуя на узкий лаз, — ей прищемило уши.

— Разумеется, — сказала эльфийка. — Доспехи для тебя готовы, и я покажу, как надеть их. Может быть, мы будем сражаться вместе… но есть маги и получше меня. Ты очень силён! И твой хвост, и лапы, и грудь, и брюхо… и когти — каждый подобен мечу Илирика! Оставь тревогу, лесной воин. Это Волне следует нас бояться.

Теперь Кесса видела, с кем она говорит, — огромная серая тень замерла у стены, и длинные отточенные когти, чуть прикрытые перьями, блестели в свете двух лун. Миннайлан просунула руку сквозь бойницу и коснулась пернатой морды. Зверь с тихим шипением подставил горло. Эльфийка хихикнула.

— Какие яркие перья на твоей груди! Ты стал красивым и сильным. Придёт весна, и кто-то совьёт гнездо на одном из холмов в твоём лесу. Радостно будет видеть, как умножается род пернатых…

Существо шумно вздохнуло и опустило голову — и снова подняло. Что-то длинное было у него в пасти. Запахло мокрым мхом, рассолом из прошлогодней бочки — и квашеной рыбой, найденной на самом её дне.

— Кецери! — воскликнула эльфийка, принимая тяжёлый подарок. — Спасибо тебе, лесной воин.

Во дворе зашуршали плащи, заколыхались тени, — караульные сменялись на воротах, и кто-то уже поднимался по лестнице на стену. Кесса вжалась в тень и шмыгнула под прикрытие башни. Винтовая лесенка вывела её во двор, где она и остановилась, растерянно усмехаясь и качая головой.

«Так и есть — они сражаются бок о бок,» — думала она, оглядываясь на стену. «Друзья и союзники, создания умные и благородные. Вот бы и мне набраться храбрости…»

Она представила, как прикасается к когтистой лапе зурхана, и вздрогнула — ей будто ледяной водой окатили. Тут же вспомнилась и грозная гора, защищавшая своё гнездо, и страшные когти над головой Речницы, и острые зубки маленькой харайги, порвавшие ногу до кости… а ведь зурхан — не мелкая харайга!

«А может, и ни к чему,» — подумала Кесса, тихо пробираясь к Зале Клинков по сумрачным коридорам. Замок спал, только в кузницах не умолкал рёв пламени и лязг металла. «Очень уж они страшные и вспыльчивые! Я бы обошлась ящерами без перьев — с ними как-то спокойнее…»

…Под потолком Залы Чаш снова вспыхивали многоцветные огни, и лианы прорастали из стен и колонн, выбрасывая широкие перистые листья и взрываясь роскошными соцветиями. За столом, где сидел Куулойри, затянули песню, но Дети Намры не подхватили её, молчали и сотрапезники Миннэн и Риланкоши. Многие места за их столами были пусты, и ни княгини, ни целителя, ни старшего из Детей Намры в зале не было. Агюма, обычно сидевшая у ног Иллингаэна, бродила неприкаянно под столом. Эльфы подманивали её угощением, но существо и ухом не вело — ни папоротник, ни выловленные из чашки с уном рачки, ни лепёшки, ни жареные грибы не пришлись ему по вкусу. За спиной Кессы к стене прилепился шонхор, пару раз сунул нос в её тарелку, утянул половину лепёшки, разочарованно скрипнул и перебрался поближе к потолку.