Токацин - Чёрная река

• Название: Чёрная река
• Автор: Токацин
• Жанр: Фэнтези

О том, как Кесса Скенесова стала Чёрной Речницей, о её путешествии в Хесс и возвращении на гребне великой Волны, о существах и народах, встречаемых в Хессе, и о легендах, блуждающих там.

---

— Эх-хе… Все в лесу, все в делах, — покачал головой рыжий эльф — один из соседей Речницы. — А скоро и ты отсюда уйдёшь. А могла бы остаться. Копьё ты держишь уверенно, с магией осваиваешься, звери к тебе привыкли. Мало свежей крови в этих краях, мало…

Кесса удивлённо мигнула.

— У меня дом есть, — напомнила она. — И Речник Фрисс. Если бы не ливни и ящерный гон, я после Весеннего Излома ушла бы.

В Залу вошёл одинокий служитель с длинным блюдом, стал раскладывать по опустевшим тарелкам что-то белесое, похожее на мягкий лёд, и все оживились и загомонили. Поблескивающий ломоть плюхнулся на тарелку Кессы, и та настороженно потыкала его вилкой.

— Это кецери, — сказал рыжий авларин. — И такого ты точно не ела. Много сразу нельзя, дай я заберу лишнее…

Три четверти ломтя исчезли с тарелки, и Кесса поскорее прибрала просвечивающий кусок и сунула его в рот. Потом она замотала головой и потянулась за чашей — съеденное следовало побыстрее запить!

Это была рыба — не рыба даже, а Листовик, но пропитанный странной горечью, пряный и кислый, пропахший мокрым мхом и едкими испарениями кислотных рек. Кесса попробовала в стенах Меланната много странных пряностей, но тут не узнала ни одной. Может, их и не было, — только мох, сырая земля и зимние ливни…

— Нравится? — спросил авларин, с сожалением покосившись на опустевшее блюдо в руках служителя. — Это гуш, рыба-остров. А вот что с ней делают — этого никто не знает. А то бы ели кецери каждый день. Вот, выпей ещё, смой горечь.

— Это еда пернатых ящеров? — тихо спросила Кесса, отодвинув чашу. — Эту рыбу принёс зурхан? За то, что вы сделали ему доспехи?

Эльф мигнул. Смех и разговоры вмиг затихли, и снова все смотрели на Речницу — но она уже не удивлялась.

— Зурханы тоже хотят жить, — сказал рыжий авларин. — И защищать себя и свой лес. Поэтому у них будут доспехи — а оружием их одарил Намра. И если они захотят, они поделятся с нами рыбой и травами, а если нет — мы ничего от них не потребуем. И было бы неплохо, о Кесса, если бы ты не вела разговоры о зурханах, когда уйдёшь из Меланната. Это ни к чему.

…Холодные зимние дожди и безумные ураганы Дикерта, — всё давно миновало, и воздух над моховыми дебрями вновь превратился в удушающее раскалённое марево. По ночам приходили грозы, по утрам весь двор был усыпан лепестками и обрывками листвы. Лес цвёл, казалось, даже папоротники покрылись соцветиями, и повсюду реяли канзисы, распустив щупальца по ветру, и сновали мальки фамсов, и цеплялась за остроконечные крыши небесная тина. Кесса, надев полосатую броню, бегала от башни к башне — но, похоже, привыкнуть к местной жаре ей было не суждено. Чёрная куртка давно упокоилась на самом дне дорожной сумы, и, если бы не медузы и колючие травы, Речница убрала бы туда же всё, кроме нижней рубахи и набедренной повязки.

— Река моя Праматерь! У нас в это время ещё к воде не подойдёшь, — качала она головой, выжимая промокшие от пота волосы. — Только-только лёд сошёл, и Река вздувается, и хорошо, если где-то увидишь зелёный листик…

— Да, холодно у вас там, — кивал Вейниен, подсовывая чёрной харайге кусочек рыбы. — Даже ящеры не прижились. А пока ты доберёшься до своей реки, там уже потеплеет?

— Там уже зима настанет, — вздыхала Кесса. — Какой Хесс всё-таки огромный! Я, когда слушала легенды, и не думала о таких длинных дорогах!

Она в последний раз зашла в грибную башню — не с водой и не с пустым коробом, просто попрощаться. Пёстрые шляпки, как и прежде, топорщились на каждом уступе, грозя уронить лестницу — или укрепиться и на ней. Белесые нити змеились во мху, обвивали комья слежавшегося пепла. Кесса склонилась над ними, примеряясь, как удобнее будет поддеть кусок перегноя. «Если не выставлять на ветер и не жалеть воды — может, до Реки донесу? Растут хорошо, на вкус недурны…»

— Не выйдет проку из этой затеи, — негромко заметил Иллингаэн, останавливаясь в дверях, и Кесса, вздрогнув, выронила комок земли и повернулась к нему. — Свитки говорят, что пробовали многие, но никто не сообщил об удаче. Говорят, что и Куджагла на вашей земле не вырастает.

— Жаль, — вздохнула странница. — У вас вкусные грибы. Наверное, другим Чёрным Речникам они тоже нравились…

— Очень может быть, — покивал Иллингаэн. — Но не всё получается так, как хотелось бы. Та же ярга… Чего не хватает ей в прудах и протоках?! Жиреет, живёт долго, но о нересте и не думает… Ладно, едва ли ты хочешь об этом слушать. Зайди перед отъездом в Залу Клинков. Не только Риланкоши хотел бы сделать тебе подарок.

Риланкоши был щедр — так, что Кесса даже смутилась и не хотела принимать дар. Её треугольные башмаки ойтисской работы ещё не сносились, как она ни шлёпала в них по моховым лесам, — а целитель отдал ей настоящие авларские сапоги со звериными когтями! Не у каждого эльфа-юнца такие были, все недоросли бегали в лубяных оплётках…

Кесса собирала припасы — прозрачные авларские лепёшки, и сушёные грибы, и нарезанную на тонкие прокопчённые полоски яргу, и полную флягу уна… В этой фляжке раньше была цакунва, но сосуд давно опустел — и странница наполнила его до краёв. Ун вкусен, и цакунва вкусна, но между краями, где их готовят, дикие бесплодные земли…

— Что же, вина ты с собой не возьмёшь? — удивилась эльфийка-ключница, заворачивая припасы в серебристые листья. — Не понравилось?

— Тут Агаль наступает на пятки, — насупилась Кесса. — Нужен ясный разум. А какая ясность после меланнатского вина?

И этим утром во дворе громыхало и лязгало — из кузниц и шорных мастерских выносили что-то громоздкое, завёрнутое в циновки, грузили на алайг, и ящеры приседали и взрыкивали под увесистым грузом. Иллингаэн стоял у ворот, непривычно резким голосом отдавал указания, пока последний из нагруженных ящеров не выбрался на лесную тропу.

— Ловушки ты минуешь по реке, — сказал Иллингаэн, обернувшись к Кессе. — В Скейнат она тебя проводит. А дальше — ищи дорогу. Не знаю, поможет ли это тебе, но…

Он протянул Речнице круглый деревянный щит — один из тех, с которыми тренировались эльфы-юнцы.

— Будь это простое дерево, оно давно разлетелось бы в щепки, — усмехнулся он. — Но… видела ты в Зале Клинков сломанные или зазубренные деревянные мечи? Или расколотые щиты? Повесь на спину — по крайней мере, прикроешься от шальной стрелы. А что до сражений… Избегай их, пока сможешь. До воина тебе далеко, как до третьей луны.

Зеркало Призраков куталось в лиловый туман, пронизанный алыми молниями, странные сполохи пробегали по нему от края до края, и подвески тревожно звенели. Вейниен смотрел на него недоверчиво, поднёс к древней пластине палец, но потрогать не решился.

— Семечко Древа и перо шонхора, — он протянул Кессе оперённую бусину на коротком шнурке. — Будешь вспоминать Меланнат в своих краях. Заходи к нам как-нибудь… может, когда у вас будет много Чёрных Речников, и ты сможешь отвлечься. Расскажешь нам новые истории…

Водяной волк дремал под навесом, когда Кесса, закинув за плечи дорожную суму, шла к воротам — но, когда она миновала его скамью, он встрепенулся и побежал за ней. У привратной башни он остановился, и Речница присела рядом и погладила его по загривку. Агюма шевельнула ушами, но зубы скалить не стала.

— Постараюсь вернуться, — прошептала Кесса. — Да устоит Меланнат!

Лес затих, все листья замерли в неподвижности, только над тёмной водой струился едва заметный ветерок. Карна неспешно текла, вбирая воды Нейкоса и унося их вниз, к Безднам, и опавшие лепестки плыли по ней. Маленькая лодка ждала Кессу у настила — там, где весной эльфы ловили рыбу корзинами. Среди тёмных ветвей ещё поблескивали чешуйки.

— Поплывёшь к истокам, — криво усмехнулся авларин-провожатый. — Увидишь, как камешки блестят под водой… Когда лодка чиркнет по серому камню на дне, сойдёшь на берег, весло и верёвку оставишь в лодке и вытолкнешь её на стремнину.

— А что там, в Скейнате? Такой же моховой лес? — Кессе было не по себе, и ей всё время хотелось оглянуться на Меланнат, но она знала — увидит лишь непроходимые заросли.

— Он далеко протянулся, — кивнул эльф. — Поменьше говори с Куай и не спи у воды без защитного круга. Звери не тронут, но за жителей никто не поручится. Когда Агаль немного усилится, мирных жителей останется мало…

— Я постараюсь защитить их, — тихо пообещала Кесса.

— Защити для начала себя, — ухмыльнулся авларин, отвязывая канат. Кесса поймала смотанную верёвку, кольцами сложила её на корме и взяла весло.

— Ал-лииши!

Колдовское течение подхватило её и потянуло к верховьям, мимо лепестков, плывущих по чёрной воде, и теней, скользящих в глубине. Кесса оглянулась в последний раз — лес сомкнулся, листья папоротников повисли до земли, и уже не найти было ни причала, ни дороги, ни черепичных крыш.