Токацин - Чёрная река

• Название: Чёрная река
• Автор: Токацин
• Жанр: Фэнтези

О том, как Кесса Скенесова стала Чёрной Речницей, о её путешествии в Хесс и возвращении на гребне великой Волны, о существах и народах, встречаемых в Хессе, и о легендах, блуждающих там.

---

— Я не твой сородич, о Акаи, — покачала она головой. — Я — знорка из дома Скенесов. Что такое «покров»?

Акаи недоверчиво фыркнул, зашевелил усами. Его соплеменники зашептались. Нингорс, оскалившись, громко рявкнул на них и положил руку Кессе на плечо.

— Покров — это чужая личина. Акаи превращаются, — тихо прорычал он. — Никогда не слышала?

— А… Ох ты! Я знаю, вы умеете менять обличие! И ни на глаз, ни на слух, ни на нюх вас нельзя отличить! — выпалила Кесса, зачарованно глядя на Акаи. — Превращаетесь во всех и во всё, хоть в солнце на небе! Во дела… Как бы мне хотелось на это взглянуть!

Теперь растерялся Акаи — а другой нахмурил редкие, но длинные брови и сердито зашипел, помахивая хвостом, едва заметным из-под накидки. Венгэт, поедающий рыбу на крыльце, насторожился и, отложив кулёк, заглянул в дом и пронзительно крикнул. Кесса оглянулась на него, не понимая, из-за чего случился переполох. И когда тяжёлая столешница с треском врезалась в стену, она едва успела пригнуться.

Не всем так повезло, и двор огласился криками боли и страха и яростным рёвом. Хеск, швырнувший стол в стену, с воем бросился на первого, кто ему подвернулся, и всадил в него клыки и когти. Его товарищ, подхватив скамью, закружился на месте, сбивая с ног тех, кто увернулся от стола, — но спустя пару мгновений оторвался от земли и был крепко приложен о стену. За свободный конец скамьи держался Нингорс. Стряхнув пришибленного хеска, он бросил неудобное «оружие» и прыгнул к упавшему. Тот уже поднялся, хрипло завыл и кинулся в толпу. Схватив кого-то из жителей за плечо, он сомкнул зубы на его загривке.

Речница, опрокинутая перепуганной толпой, едва успела приподняться и выхватить нож, — кидать его было уже не в кого. Один хеск с заломленными за спину руками слабо дёргался на мостовой — Нингорс придавил его к земле. Второй выл и вертелся на месте — ему в лицо всеми четыремя лапами вцепился серый шонхор. Осмелевшие жители, подобрав обломки стола, двинулись к нему, но тут с крыши, растопырив оперённые лапы, спрыгнула харайга в стальной броне. Шонхор, будто её и дожидался, шмыгнул под навес, а она бросилась на хеска. Второй ящер выскочил из-под арки, третий скатился по навесу. Булькающий вопль взвился над двором, и Кесса, побледнев, отвернулась.

— Всем стоять! — крикнул Венгэт-стражник, и жители вновь шарахнулись к стенам. За белым ящером в кольчуге шли ещё четверо. Нингорс поднялся с неподвижного хеска, негромко рявкнул, чтобы тот не вздумал бежать, и стражники скрутили его и поставили на ноги. Он уже не сопротивлялся, только хватал пастью воздух и с ужасом смотрел по сторонам. Харайги, оторвавшись от истёрзанного трупа, взглянули на стражников и развернули перья на лапах, будто приветствуя воинов. Один из патрульных издал негромкий скрип, и боевые звери вернулись к еде. Кесса, осторожно перешагнув лужицу крови, подошла к Нингорсу.

— Волна? — шёпотом спросила она. Алгана повернулся к ней, медленно опуская вздыбленную гриву.

— Тебя ударили, детёныш?

— Н-несильно, — промямлила Кесса. Пирующие харайги так и лезли на глаза. То, что они поедали, уже не было похоже на хеска, — так, полуобглоданные кости в окровавленных клочьях меха…

— Тут много раненых, — сказала она чуть погромче, глядя на стонущих жителей. Кто-то ушибся о стену, кого-то уронили в суматохе, один Акаи лежал в кровавой луже — похоже, ему пробили голову скамьёй. Двое сородичей, склонившись над ним, проверяли, дышит ли он. Акаи едва заметно шевельнулся, и Кесса облегчённо вздохнула.

— Лекарь на подходе, — скрипнул за её плечом один из стражников. — Кен» Хизгэн? Вы здесь редкие гости.

Он склонил голову и чуть шевельнул алым хохолком. Кесса приложила руку к груди.

— Этот несчастный уже не в Волне, — сказала она, кивнув на связанного хеска. Одна из харайг уже подошла к нему и теперь обнюхивала его. Другие ящеры следили за ней вполглаза, а к костям убитого уже слетались шонхоры. Каждый откусывал клочок мяса, разочарованно дёргал мордой и улетал под навес — как и прежде, такая мертвечина была им не по вкусу…

— Не надо скармливать его харайгам!

— Кен» Хизгэн не могут без советов, — недобро оскалил мелкие зубы стражник. — К вам вопросов нет. Идите, куда шли.

Во дворе долго ещё шумели, но на улице голосов уже было не слышно за грохотом повозок. И уж подавно ничего не долетало за двойную завесу в дверях соседнего дома, где Кесса решила остаться на ночь. Тут во дворе тоже жарили рыбу, за высоким частоколом стоял, спустив воздух из шаров, разукрашенный корабль-хасен, и приезжие хески удивились, услышав о воинах Агаля на той стороне улицы. Кто-то даже пошёл любопытствовать. Нингорса звали за стол, но он поднялся в дом вслед за Кессой.

— Купальня есть, откроется на закате, — Венгэт в ярко-жёлтом плаще неторопливо пересчитал куны и ссыпал их в ларец. Несколько поселенцев с пожитками двинулись к лестнице.

— Я не знаю, сколько тут пробуду, — сказала Кесса, покосившись на Нингорса. — Но не меньше двух ночей.

— Плати сейчас за одну ночь, потом, если надумаешь, доплатишь, — не удивился Венгэт. За его спиной на крышке большого сундука дремал пёстрый шонхор, в проходе между столами лежала, поджав лапы под брюхо, небольшая харайга, и ещё один шонхор протискивался в щель под потолочной балкой. Кессе хотелось обернуться и рассмотреть узор на тканой дверной завесе, но Венгэт уже поглядывал на неё подозрительно. Она отсчитала куны и высыпала на стол перед ним.

Серые перья прошуршали у её лица, тень, скользнув над столом, смахнула семена и бросилась к двери, но Венгэт проворно сцапал её за хвост. Пойманный шонхор извернулся, чтобы укусить его за руку, но не успел — хеск со всей силы ударил его о стену и швырнул в проход, под нос разбуженной харайге. Пернатый ящер скрипнул, подзывая сородичей, и по дощатому полу зацокали когти — вторая харайга выскочила из-под завесы, и оба существа вцепились в пленника. Тот слабо затрепыхался, но крылья не слушались.

— Ал-лийн!

Водяной шар лопнул, окатив когтистых ящеров дождём брызг, и они отпрянули, отряхивая распушённые перья. Кесса схватила шонхора за хвост и усадила на руку, придерживая ладонью под голову. Лапки ящера безвольно свисали, но он дышал, и сердце билось.

— Пять кун с тебя, — бесстрастно проскрипел Венгэт, окинув взглядом лужу, мокрых ящеров, лакающих прямо с пола, и промокший край тканой дверной завесы.

— Я заберу зверька с собой, — сказала Кесса, высыпая семена на стол.

— Мне всё равно, — кивнул Венгэт. — Сегодня же он удерёт к хозяину.

— Кто его хозяин? — спросила Речница, баюкая потрёпанного шонхора на руке.

— Когда узнаю, скормлю харайгам, — отозвался хеск всё тем же ровным скрипучим голосом.

Голова ящера шевельнулась, глаза приоткрылись, — он быстро приходил в себя. Нингорс с недовольным рычанием забрал его и держал в ладонях, пока Кесса рассчитывалась с Венгэтом.

— У тебя так много лишних денег? — спросил он, поднимаясь за Речницей к спальным комнатам.

— Его сожрали бы. Тут недобрые обычаи, — прошептала Кесса, откидывая тяжёлую завесу из плотной ткани. Здесь, над ровными ворохами сухой листвы, свисали с потолка плетёные коконы, изнутри обшитые тканью. За прикрытым ставнями окном блестели черепичные крыши, над их гребнями медленно выползали из джунглей тяжёлые сизые тучи. Близилась гроза.

…Окно тихонько заскрипело, и оглушительный грохот прокатился по комнате. Вывалившись из кокона, Кесса села на кучу листьев, ошалело мигая. Из-за приоткрытых ставней вновь полыхнуло серебряным огнём, и новый громовой раскат накрыл постоялый двор. Дождевые струи хлестали по черепичной крыше, выбивая гулкую дробь. Речница подошла к окну, открыла его настежь и выглянула наружу, вдыхая запах мокрого леса, прибитой пыли и летней грозы.

— Чёрное Озеро дышит в окна, — проворчал, выглянув из кокона, Варкин — пришелец из Рата. Его белая шерсть с тонкими лиловыми полосами, всегда аккуратно приглаженная, со сна взъерошилась. Он высунул длинную морду из кокона, взглянул на подсвеченные белыми сполохами тучи и, зевнув, закрыл глаза. Больше никто не шелохнулся, даже шонхор, зарывшийся в листья в углу, спал мёртвым сном.

Что-то заскрипело на улице — сперва тихо, потом — всё громче. Перед домом, на перекрёстке, стояла чёрная каменная башня без единого окна, с остроконечной крышей, и сейчас эта крыша, разделившись на сегменты, наклонялась углами внутрь, пока не вывернулась наизнанку. Вода наполняла её, как огромную чашу. По черепичным желобкам на край выползло тёмное существо с высоким гребнем на спине, прошлёпало перепончатыми лапами по крыше и остановилось наверху, глядя на тучи. Кесса видела в сполохах молний широкий плоский хвост, чешуйчатые скользкие бока и тяжёлую зубастую голову.

«Куайма!» — Речница вспомнила, как открывались «окна» посреди болота, выпуская плоскохвостых ящериц. «Я-то думала, они городов боятся…»