Эрик Делайе - Переплётчик

• Название: Переплётчик
• Автор: Эрик Делайе
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-66030-8

Париж, XVII век, времена Людовика Великого. Молодой переплетчик Шарль де Грези изготавливает переплеты из человеческой кожи, хорошо зарабатывает и не знает забот, пока не встречает на своем пути женщину, кожа которой могла бы стать материалом для шедевра, если бы переплетчик не влюбился в нее — живую…

Самая удивительная книга XXI столетия в первом издании была переплетена в натуральную кожу, а в ее обложку был вставлен крошечный «автограф» — образец кожи самого Эрика Делайе. Выход сюжета за пределы книжных страниц — интересный ход, но книга стала бестселлером в первую очередь благодаря блестящему исполнению — великолепно рассказанной истории, изящному тексту, ярким героям. Ведущие мировые издания сравнивают «Переплетчика» с «Парфюмером» Патрика Зюскинда и «Анатомом» Федерико Андахази — и неспроста.

---

В коллекции де Грези встречались великолепно переплетённые книги по биологии и человеческой анатомии — и De humani corporis fabrica libri septem Андрея Везалия[7], и De humani corporis fabrica libri X tabulis aere icisis exornati Адриана Спигелия[8], и Opera chirurgica Иеронима Фабриция[9], и многие другие, но старик прекрасно понимал, что к подобным наукам лучше приступать не ранее чем лет через пять-шесть, поскольку для переплётного дела они не столь и важны (хотя книги, переплетённые в человеческую кожу, в коллекции де Грези имелись), а напугать ребёнка могут порядком.

Помимо упомянутых, на нижних полках в прямой доступности для мальчика стояло множество трудов по различным гуманитарным и техническим дисциплинам. Большинство из них, несомненно, были слишком сложны для четырёхлетнего и даже пятилетнего Шарля, но де Грези руководствовался очень простым принципом: когда сын созреет, он сам возьмёт с полки ту или иную книгу. Тут были De divina facilitate astrorum in larvatam astrologiam Оффузия[10], Prosodia Хендрика де Смета[11], работы Яна Дантышека[12], Stirpium historiae pemptades sex Ремберта Додунса[13], De Naturae Luce Physica Герхарда Дорна[14] и многие другие книги, порой даже запрещённые.

Конечно, у мальчика были и другие развлечения, помимо книг. Игрушки, которые иногда делал по просьбе Жана плотник Фурни, отличались изобретательностью и остроумием: здесь были повозки, состоящие из множества деталей, сборные и разборные, деревянные лошадки, фигурки людей, кукольные домики и даже странные летательные машины, построенные по чертежам, найденным в книжных развалах де Грези. Правда, в воздух подняться они не могли, но маленький Шарль получил море удовольствия, представляя, как они взлетают и парят среди облаков; он поднимал их на вытянутой руке и издавал фырчащие звуки, имитируя перехлёст парусов под действием ветра.

Фрондистские волнения прошли для семьи де Грези незаметно. Месье Жан был далёк от политических дел, и имя принца Конде[15], не сходившее с языков, для него было не более чем пустым звуком. На парижских улицах стреляли, то Конде, то Мазарини по очереди захватывали власть в столице, малолетнего Людовика возили с одного конца Франции на другой, точно куклу, а де Грези продолжал изготавливать дорогостоящие переплёты для обеспеченных заказчиков и заботиться о сыне (которого взял на воспитание, к слову, в самый разгар фрондистских волнений).

В начале 1655 года, когда Шарлю исполнилось семь лет, Мари и плотник Фурни поженились. Ей было двадцать три, ему — тридцать четыре, они любили друг друга и с точки зрения окружающих являли собой прелестную пару. Мари продолжала работать у де Грези, хотя, судя по округлявшемуся животику, сама в скором времени обещала обзавестись карапузом. Фурни частенько бывал у старого переплётчика; они обсуждали различные деловые вопросы и технические детали, возникавшие на стыке их мастерства. Де Грези нередко использовал в своих переплётах деревянные детали, плотник же постоянно работал с кожей при изготовлении мебели. Порой они так увлекались беседой, что даже Мари не могла вытянуть их из мастерской, зазывая на ужин.

Беременность Мари не смущала Жана де Грези. Шарль к этому времени мог прекрасно позаботиться о себе сам, да и отец уделял ему всё больше и больше времени, посвящая в таинства переплётной науки. Тем не менее эта идиллия вскоре закончилась достаточно неприятным образом: на позднем сроке у Мари случился выкидыш. Она шла с рынка, неся в корзинке свежие овощи и зелень, когда мимо неё пронеслась карета какого-то богатея, задев её выступающим деревянным украшением. Возница даже не притормозил, а Мари упала и потеряла сознание. Добрые люди отнесли её в ближайший кабак, уложили в задней комнате, умыли, вызвали доктора, который наложил шину на сломанную руку девушки, но спасти ребёнка уже не смог. Крошечное тельце было запечатано в ящик и похоронено на заднем дворе дома Фурни, а Мари с того дня много плакала, вся её жизнерадостность испарилась в один миг. Трагедия усугублялась тем, что за два месяца до трагического события скончалась от воспаления лёгких мать Мари, а её старший брат погиб в кабацкой драке ещё за полгода до этого. Сёстры Мари были живы и здоровы: одна уже вышла замуж, вторая работала белошвейкой.

И Рене Фурни, и Жан де Грези, и даже Шарль как могли поддерживали женщину. Рука её зажила, боли пониже живота прекратились, и только одно трагическое последствие имел описанный инцидент. Как ни старались супруги Фурни, к каким врачам ни обращались и какие только травы ни пили, Мари никак не могла забеременеть во второй раз. Рене грустил, но его любовь была значительно сильнее желания заиметь наследника, и потому брак их, несмотря на постигшее девушку несчастье, оставался счастливым.

Примерно в это же время Жан де Грези решил, что подготовительные работы завершены и сын может приступать к серьёзному обучению. Шарль неоднократно видел, как отец изготовляет переплёты, как обрабатывает кожу, дерево и металл, как варит клеящие растворы и тщательно подбирает шнуры и нити. Наступал самый важный период в жизни мальчика: ему предстояло научиться делать всё это своими руками.

Глава 3 УЧЕНИК ПЕРЕПЛЁТЧИКА

Обучение переплётному делу происходило в двух направлениях. Первое, техническое, подразумевало освоение методов обработки кожи, металлов, дерева, картона, работу с прессами для блинтового[16] тиснения, искусство обрезки и прочие дисциплины, позволяющие переплётчику искусно выполнять свою работу. Второе, эстетическое, заключалось в изучении существующих стилей переплётов, а также в их умелом сочетании. Господин де Грези мог великолепно переплести книгу, смешав в одном рисунке арабский стиль и стиль Жоффруа Тори[17]; результат получался отменным — гармоничным, радующим глаз. Немалое значение играло также удобство переплёта. Если основа делалась не из картона, а из дерева (таких заказов было меньше, стоили они дороже, но уважающий себя переплётчик умел работать с любым материалом), то нужно было идеально рассчитать вес, чтобы книгу было более или менее удобно держать в руках.

Обработанную телячью или свиную кожу можно было приобрести, но некоторые виды покрытий для переплётов приходилось создавать самостоятельно, в частности, переплётный пергамент, плотный и прочный на разрыв. Иногда требовалось обтянуть переплёт не кожей, а материей, чаще всего бархатом; такие заказы мастер выполнял, но не слишком любил, считая бархат недостойным материалом. Он предпочитал кожу.

Для работы с металлом в подвальном помещении дома де Грези имелась крошечная кузница, благо книжные украшения по своим размерам были невелики, да и обрабатывать чаще всего приходилось мягкие металлы — медь, серебро и золото. Нужно отметить, что в данном случае цеховой старшина смотрел на действия де Грези сквозь пальцы: если бы представители кузнечного цеха узнали, что переплётчик сам работает с металлом, не имея на то разрешения, мог возникнуть серьёзный межцеховой конфликт. Де Грези пользовался тем, что кузнечный цех был обширен, и помечал металлические элементы переплётов несуществующим клеймом — никто и никогда не смог бы проверить, где изготовлены петли или окантовки окладов, может, де Грези их вообще заказывает в Германии.

С ювелирами было сложнее, поскольку цех их был не столь велик и считался не ремесленным, но имеющим отношение к искусству; потому переплётчик сотрудничал с несколькими парижскими мастерами, закупая у них по невысокой цене драгоценные и полудрагоценные камни.

Работу с кожей де Грези подразделил для Шарля на ряд дисциплин, важнейшей из которых стало искусство тиснения — как простого, так и с добавлением различных элементов, значительно усложняющих процесс. Через некоторое время де Грези стал поручать сыну работы по нетрудным видам тиснения — тот умело выполнял бородавчатое и зернистое тиснение в заданных местах изготавливаемых переплётов и практически не совершал ошибок. Мальчик учился обращаться с прессами, штемпелями, матрицами, пуансонами[18], роликами для получения тиснений самых различных форм. Полные альды[19] Мануция[20], полые альды Майоли[21], штрихованные альды Гролье[22] — всё в равной степени постигалось подмастерьем; юный Шарль запоминал названия, сферы применения и учился обращаться с элементами штампов.

Помимо всего прочего, мальчик учился рисовать, поскольку блинтовое тиснение более чем в половине случаев требовало ручной раскраски. Обучение происходило непосредственно в процессе работы. Выполняя очередной заказ, де Грези отдавал готовый блинтовый переплёт ученику, который наносил самые простые, грубые узоры; тонкой росписью первое время занимался сам старик. Некоторые переплёты требовали введения в процесс искусства инкрустации — в частности, слоновой костью и жемчугом, и здесь старик тоже не сразу доверился своему талантливому наследнику.

Количество стилей переплёта, которым выучился юный Шарль, было поистине бесконечным. Церковный и готический, арабский и персидский, альдов и Гролье, Жоффруа Тори и Генриха II[23], ля фанфар[24] и ле Гаскон[25], веерный и рассеянный, итальянский и монастырский, и многие другие. И главное, Жан де Грези убедился, что ученик чувствует, каким образом можно гармонично всё это многообразие сочетать, изобретая собственные стили, уникальные и прекрасные, как сделать каждую обложку единственной в своём роде, удовлетворив и заказчика, и чувство собственного достоинства.